Планета изменяющихся

– И в преддверии парада планет они перестали действовать! – сурово добавила Нюррсс. – А гордость не дала вам возможности, обратиться за помощью к брату! А вы не подумали о том, что подобная судьба грозит и Тиму? Вот, этот юноша прошагал большую часть континента, пытаясь добраться до герцога, чтобы тот помог ему обуздать сходный дар!

– Все, это, так и есть! – подтвердил Локки. – Мой дар может подчинять себе людей, вызывая у них видения тех образов, которые рождаются во мне во время пения. И, несмотря на то, что я абсолютно не желаю причинять людям зло, мой приемный отец счел дар опасным настолько, что забыл разногласия с герцогом и попросил его о помощи. Но мне было проще, ведь, мой дар прорезался, когда мне было уже четырнадцать, и я находился под опекой Круга Менестрелей. Хотя, насколько я могу вспомнить, чувства людей были для меня открыты с самого раннего детства. Нечто подобное я вижу и у Тима, только в более сильной форме.

– А тело твое изменяется или остается стабильным? – осторожно поинтересовалась Рамина.

– Физических изменений со мной никогда не происходило! – покачал головой юноша.

Лицо знахарки помрачнело:

– У моей дочери, сначала, тоже было все в порядке, только всплески ее эмоций слишком сильно сказывались на тех, кто оказался рядом. Но после рождения Тимми, у нее начались неконтролируемые трансформации. И в измененном состоянии сила воздействия на людей неизмеримо возрастала. Я перебралась сюда, намереваясь посоветоваться с братом, но дочь сбежала из дома и бродила по округе в измененном состоянии. Возвращалась она только на зов Тимми, у них очень сильная связь. Римма всегда помнит, что он – ее сын. Тогда мне удавалось ее, на некоторое время, успокоить.

Нюррсс погладила по голове мальчика, который прижался к бабушке, пытаясь успокоить ее. Когда женщина снова заговорила, то в глазах ее стояли слезы:

– Я упустила свою дочь, и ее безумию есть причина. Но хуже всего то, что я не понимаю, что происходит с внуком!

Она подняла длинный рукав его рубашки, и Локки увидел, что на руке, выше локтя, расположилось большое пятно, покрытое темной шерстью.

– У него начинается трансформация? Так рано? – осевшим голосом спросил Локки.

Юноша хорошо проработал сведения, собранные в библиотеке сенешаля, поэтому знал, что слишком ранние трансформации приводили к появлению изменяющихся, которые застревали с трансформированном состоянии и теряли рассудок.

– Такие участки у него появляются и исчезают! – едва сдерживая рыдания, сказала Рамина. – Я пыталась обучать его, как обучали нас с братом, поила его настоями. Но последние дни такие проявления не поддаются моему воздействию!

– Посмотрим, может быть, они поддадутся моему? – мягко улыбнувшись, промолвила Нюррсс.

Женщина взяла мальчика за руку, отвела его в сторону.

– Посмотри мне в глаза, Тимми! – попросила она, положив свою ладонь ему на затылок.

Мальчик доверчиво заглянул ей в глаза, а через пару минут его тело обмякло. Нюррсс подхватила его на руки и села вмести с ним на узкую кровать. Она покачивала малыша и что-то очень тихо напевала, словно кошка мурлыкала на освещенном солнцем подоконнике. Через несколько минут она поманила к себе Локки, тот засучил рукав на рубашке мальчика и увидел, что оттуда посыпалась опавшая шерсть, открывая пятно розовой вздувшейся кожи.

– Как я и предполагала, корень всех, ваших, проблем не в телах, а в головах! – Локки понял, что Нюррсс обращается к обоим присутствовавшим. – К трансформациям Тима подталкивает связь с матерью, когда она находится в измененном состоянии. Ситуация усугубляется полнолунием и парадом планет. И есть еще одно обстоятельство, из-за которого я и прибыла в ваши места. Оно серьезно угрожает безопасности всего населения, но как я теперь понимаю, нестабильные изменяющиеся могут пострадать сильнее всего. Тем более необходимо, как можно быстрее, найти вашу дочь и снизить интенсивность ее мозгового излучения. Ваш брат, герцог, помог мне изготовить концентрированное вещество, при введении которого в кровь измененного, блокируется гормон, управляющий трансформациями. Человек впадает в бессознательное состояние, а тело, постепенно, приходит в норму. У меня есть устройство, позволяющее быстро ввести лекарство в вену.

Леди-конунг осторожно положила уснувшего мальчика на постель и достала из сумочки маленький металлический цилиндр, заканчивающийся тонкой иглой.

– О, Ройс отдал вам один из древних шприцев! – удивленно воскликнула Рамина.

– Когда-то медицинская наука в ваших местах была развита гораздо лучше, как и ремесла! – недовольно поморщившись, констатировала Нюррсс. – Я еще не совсем разобралась в причинах вашего упадка, но необходимо усмирить вашу дочь, пока ее воздействие не привело к междоусобной войне, способной еще сильнее разрушить ваше общество. Какие у вас предложения?

– На нижнем этаже я оборудовала своего рода ловушку, – несколько смущенно призналась Рамина. – Тим звал свою мать, стоя у входа в прочный каменный подвал, а после того, как она туда влетала, мы с ним выскакивали в боковую дверь и спускали механизм, захлопывавший входные ворота. Оттуда ее крики почти не слышны, а когда она устанет и проголодается, то получает, вместе с едой, успокаивающее средство. Но последние две недели Римма перестала откликаться на его зов. А еще эти пятна! И если все так, как вы говорите, то мальчику очень опасно находиться рядом, когда мать настолько возбуждена!

Произнеся эту тираду, сестра герцога, до хруста, сжала пальцы рук и с болью взглянула в сторону внука.

– Вы говорили, что трансформации Риммы начались после рождения Тима, – задумчиво посмотрев в их сторону, произнесла Нюррсс. – А кто был его отцом?

– Я даже не знаю! – печально взглянув на нее, ответила знахарка. – Мы жили тогда в другом городе, дочь росла очень красивой и своенравной девочкой. Ей было всего пятнадцать, когда полная луна увела ее из дома. Риммы не было несколько дней, затем она вернулась в изорванной одежде и с глубокими ссадинами на теле. Мне кажется, что девочка попала под влияние изменяющихся, для которых она послужила, всего лишь, игрушкой. Так или иначе, Римма никогда не рассказывала об отце ребенка. Поначалу, я не обнаружила во внуке склонности к изменениям, лишь, его связь со мной и матерью была необычайно сильной. Но я полагала, что это – моя наследственность. Я тоже сохраняла стабильность тела, но имела сильное влияние на окружающих людей.

– И вашему брату это не нравилось! – догадался менестрель. – Таких, как мы с вами, отталкивают и стабильные, и изменяющиеся. Я думаю, именно поэтому моя мать отдала меня сенешалю. Хорошо хоть, у Джоэла Стилла хватило мужества принять меня в семью и заняться обучением!

– Я тоже была не менее способна к наукам, чем мой брат! – грустно усмехнувшись, заметила Рамина. – И пока были живы наши родители, между нами не делалось различий. Но однажды они ушли на охоту, в измененном состоянии, и не вернулись. А Ройс был слишком самолюбив, чтобы считаться с чьим-либо влиянием. И прилагал невероятные усилия, чтобы выдать меня замуж и услать куда подальше. Но такая судьба меня не устраивала, я предпочитала быть бедной, но свободной.

– А я не ошибусь, если предположу, что отец Риммы – герцог Ройс? – внимательно посмотрев на женщину, спросила Нюррсс.

Локки тихонько охнул, увидев, как покраснело лицо Рамины. Но та справилась с волнением и согласно кивнула головой:

– Это была плохая идея! Мы постоянно препирались по поводу моего замужества, и я решила, что если стану для него больше, чем сестрой, то он оставит меня в замке. Однажды, в полнолуние, я пришла к нему в спальню. Изменяющимся, в такое время, сложно сопротивляться физическому влечению. Он был моим первым мужчиной, но после того, как мы разделили постель, Ройс внезапно впал в бешенство, трансформировался и убежал в горы. Я страшно перепугалась и упросила Джейриса дать мне лодку, чтобы убраться из замка. Река унесла меня гораздо дальше этого городишки, я нашла добрых людей, которые приютили меня. Вскоре стало ясно, что я жду ребенка. Мне пришло в голову, что это могло примирить меня с братом, но тут пришли вести о скорой свадьбе герцога с дочерью одного из вассалов. И я решила не портить ему жизнь.

– Зато, испортили жизнь своей дочери и внуку! – желчно прокомментировала Нюррсс. – И поставили на грань войны жителей этого герцогства! Поэтому, давайте решать вопросы по мере срочности! Сначала поймаем и успокоим Римму, а потом уладим ваши семейные проблемы. Кстати, по словам Джейриса, герцог Ройс чувствует вину за происшедшую размолвку, разрушившую семью. А сам Джейрис к вам неровно дышит!

Рамина снова густо покраснела и смущенно пробормотала:

– Я знаю, после моего переезда в этот город, он, время от времени, навещал нас с Тимом! Но что бы Джейрис подумал, узнай он всю правду!

– Постарался бы помочь, он очень добрый и справедливый человек! – уверенно ответила Нюррсс, а Локки решительно кивнул головой. – Но Джейрис не простит вам, если воздействие Риммы разрушит мир между горожанами и изменяющимися! Придумайте, как нам поймать вашу дочь!

Рамина прикусила губу, тяжело вздохнула, принимая решение, и тихо произнесла:

– Римма обязательно прилетит, если будет уверена, что ее сын в опасности!

Нюррсс с сожалением посмотрела на спящего мальчика и предложила:

– Давайте, отнесем его вниз, там я разбужу Тима, и пошлю в его мозг видение огня. Малыш испугается, мать ринется ему на помощь. Судя по тому, что горожане опять испытывают влияние баньши, твоя дочь снова в измененном состоянии и движется в сторону города. Как только она влетит в ловушку, ты унесешь малыша и дашь ему успокоительное. А мы с Локки попытаемся обездвижить Римму и ввести ей лекарство, оно успокоит ее в течение пары минут.

Локки поморщился, план ему не нравился, но ничего лучшего в голову не приходило.

Глава 6. Сражение и его последствия

Осматривая подвальное помещение, менестрель удивлялся тому, как хорошо все было продумано. Массивная железная дверь вела наружу и выходила на обрывистый берег реки. С помощью системы блоков она поднималась вверх, а при необходимости быстро падала вниз. Низкое помещение не давало возможности взлететь. Боковая дверь была снабжена толстой железной решеткой. В дальнем конце комнаты стоял крепкий деревянный стол, на котором были укреплены толстые ременные петли. Нюррсс очень внимательно осмотрела все устройства и стол, на котором видны были борозды, оставленные крепкими когтями.

– Ты закрепляла здесь Римму после того, как она засыпала? – спросила она.

– Да, но не всегда лекарство действовало с первого раза. Бывало, что дочь просыпалась, будучи все еще в измененном состоянии, – нехотя призналась Рамина.

– На этот раз у нас нет времени на ожидание! – мрачно заметила леди-конунг. – Неизвестно, что станет с Тимом, если он, для начала, перепугается, а потом долго будет слушать ее крики, и все, это, в период парада планет. Придется успокаивать ее довольно жестко!

Нюррсс скинула платье и продемонстрировала Рамине свое истинное телосложение. Та невольно отшатнулась, увидев хвост и когти, выскочившие на ногах Нюррсс, после того, как она сбросила короткие сапожки.

– Пообещай, что не станешь убивать мать Тима! – простонала знахарка, умоляюще протягивая к ней руки.

– Если бы я хотела, то уже давно бы это сделала! – довольно резко ответила Нюррсс. – А теперь я, уж точно, не решусь лишить мальчика матери! Такое потрясение, вполне, способно привести в этот мир еще одного баньши, обозленного на весь мир. Неси сюда Тима, и начинаем, пока ваши соседи не начали возвращаться из замка!

Проводив взглядом расстроенную Рамину, леди-конунг повернулась к Локки:

– У тебя здесь самая сложная задача! Рамина с мальчиком выйдут наружу, мы с тобой войдем в контакт и, как только я разбужу Тима и пошлю ему видения огня, ты начнешь отслеживать появление контакта с баньши. По твоей команде, Рамина уносит внука, а ты проследишь, чтобы дверь за ними была закрыта. Мне совершенно незачем ее присутствие рядом, когда буду пытаться обездвижить ее дочь! Твоя задача – не попасть как под влияние крика баньши, так и под удары ее когтей. Когда я прикажу, подашь мне шприц с лекарством.

Через несколько минут знахарка спустилась в подвал, неся на руках внука. Нюррсс, еще раз, повторила для нее последовательность действий, и они, все вместе, вышли на берег реки. Менестрель прислушался, используя все свои возможности, но эмоциональный шум, исходивший от возбужденных горожан, продолжавших бродить по городу, не давал возможности сосредоточиться. Юноша посмотрел в сторону леди-конунг, на ее лице читалось искреннее сожаление, но глаза и поза выдавали твердую решимость, следовать намеченному плану.

– Как бы мне хотелось избежать всего этого! – тихо промолвила она, осторожно погладив малыша по вихрастой головке. – Я могла бы увезти мальчика достаточно далеко, чтобы он не ощущал связи с матерью, но здесь есть сотни других малышей, которые тоже страдают из-за проделок баньши. А если не будет помощи Тима, то Римму, рано или поздно, придется убить. И Джейрис, или ваш брат, сделают это безо всяких колебаний. А мне бы хотелось, чтобы вы, все, жили долго и счастливо.