Планета изменяющихся

Тут в голове Локки вдруг всплыло воспоминание о том, как Нюррсс управляет лодкой, стоя на ее корме и удерживая равновесие с помощью хвоста. И как чьи-то когти оцарапали его шею, когда тащили из воды. Взгляд менестреля метнулся к руке, сжимавшей весло, но она выглядела как обычно. Женщина заметила его смятение, легкая улыбка скользнула по ее губам и она предложила:

– Я слышу твои чувства, и будет лучше, если ты задашь свои вопросы вслух! У нас есть еще несколько минут, чтобы прояснить ситуацию.

– Ты – изменяющаяся? – наконец, выдавил из себя Локки.

– Нет! – ответ выбил его из колеи.

– А как же… – юноша судорожно пытался решить, как поделикатнее задать следующий вопрос.

– Ты хотел спросить про хвост и когти? – с лукавой улыбкой спросила Нюррсс, и из-под сидения лодки показался серебристый кончик хвоста. – Так это – мое нормальное телосложение!

Локки почувствовал, как сотни вопросов закипели в его голове, мешая задать самый главный. А женщина, вновь, усмехнулась и отодвинула прядь волос, открыв острое, подвижное ушко, покрытое короткой рыжеватой шерсткой.

– Я полагала, что ваш народ достаточно привык к изменяющимся, чтобы спокойно воспринимать аномалии телосложения, – промолвила Нюррсс. – Но даже сами изменяющиеся оказались слишком недоверчивы, и мне пришлось скрывать свое тело под пленкой симбионта и маскируясь в пышные наряды. Герцог де Рец с трудом, но сумел поверить в мою историю, но порекомендовал не показывать себя остальным. Я только не совсем понимаю, почему?

Локки изумленно посмотрел на нее и покачал головой:

– Ты, должно быть, приехала из очень далеких земель, раз, не знаешь о том, что изменяющиеся, переходя в активное состояние, почти теряют возможность мыслить по-человечески. Они могут охотиться или заниматься любовными играми с себе подобными, но предпочитают уединение, чтобы ненароком не навредить ближним. И только, когда спадает эмоциональное напряжение, они могут вернуться в человеческий облик.

Нюррсс задумчиво посмотрела на него и промолвила:

– Оказывается, герцог утаил от меня слишком многое! Никогда бы не подумала, что разумное существо способно стыдиться естественных проявлений своего организма. Гораздо логичнее, прямо смотреть на проблему, тогда и решение найдется быстрое и верное. Но об этом мы еще поговорим, а пока нам надо подобрать место, чтобы незаметно высадиться на берег.

Общими усилиями, им удалось причалить между двух пустых причалов, огороженных складскими помещениями. Нюррсс выбралась на берег, и пока Локки закреплял лодку, снова нарядилась в свое зеленое платье и короткие сапожки, а также расчесала слипшиеся волосы, став похожей на хорошо одетую молоденькую горожанку.

– Я сумела разглядеть в воспоминаниях Джейриса дом, в котором живет сестра герцога, – сообщила она, заканчивая туалет. – И ее внешность, и внешность мальчика. Я полагаю, что большая часть горожан, все еще, находится рядом с замком, поэтому мы, без особых проблем, сможем найти тот дом и подождать возвращения твоей баньши.

– Я могу проводить вас! – неожиданно раздался детский голосок, и из-за ближайшего сарая показался худенький мальчик, лет семи-восьми от роду.

Голову его покрывала всклокоченная копна пепельно-серых волос, просторная рубашка и штаны полоскались под порывами ветра. Локки оторопело посмотрел на Нюррсс, та же пристально разглядывала мальчика. Малыш не спеша подошел к ней и протянул узенькую ладошку:

– Меня зовут Тим! А ты – Нюррсс! Я знаю, что вы хотите посмотреть наш дом, и лучше будет, если мы пойдем скрытыми путями, а то оставшиеся в городе жители, буквально, с ума сходят от беспокойства за своих близких.

– Ты знаешь, что произошло в вашем городе? – осторожно спросил его Локки.

– Бабушка вам все расскажет! – пообещал малыш, беря за руку Нюррсс, и неожиданно промолвил. – А правда, что у тебя есть хвост?

Локки бросил быстрый взгляд в сторону арбалета, уже упакованного в заплечный мешок Нюррсс, но она покачала головой и промолвила:

– Это – не он, ты должен чувствовать!

Действительно, от мальчика струилась устойчивая волна доброжелательного любопытства, свойственного маленьким детям, не более того.

– А когда ты видел мой хвост? – небрежно поинтересовалась Нюррсс, погладив его растрепанную шевелюру.

– Я видел тебя сверху, в лодке, – повертев ладошкой, над головой промолвил мальчик. – Но нам пора уходить, сюда идут чужие люди, они раздражены и могут повредить нам!

И он потянул Нюррсс в сторону едва заметной щели в дощатой стене.

Их маленький провожатый с такой скоростью перемещался по темным закоулкам города, что становилось понятно, каким образом ребенок перемещается по городу в обычное время. У Локки внезапно сжалось сердце, он представил себя на его месте, что вполне могло статься, не окажись у него в защитниках могущественного и справедливого сенешаля. Взглянув на свою спутницу, юноша понял, что и ее обуревали подобные чувства. А еще в ней росло раздражение, перемешанное с недопониманием ситуации.

– Почему ребенку приходится опасаться за свою жизнь? – сердито прошипела она, оказавшись поблизости от менестреля.

– Вероятно, люди чувствуют его непохожесть, – смущенно пробормотал Локки. – И ему некомфортно среди их негативных эмоций.

– Общество, где дети не чувствуют себя в безопасности, недостойно уважения! – резко ответила Нюррсс. – И я сделаю все, чтобы это изменить!

Но к удовольствию Локки, женщина предпочла пока не вступать в контакты с немногочисленными кучками горожан, состоявших, в основном, из детей и древних стариков, перемещавшихся по центральным улицам. Их возбужденные голоса и жесты ясно показывали непонимание ситуации, не способствовавшее к дружелюбному общению с незнакомцами.

– Герцогу Ройсу придется попотеть, чтобы найти приемлемое объяснение произошедшему, если он не хочет взорвать хрупкое равновесие между жителями своей провинции! – пробормотал Локки, наслушавшись обрывков разговоров.

– Никогда нельзя надеяться на то, что застарелая проблема рассосется сама собой! – довольно резко ответила ему Нюррсс. – Совершенно очевидно, что мальчик – его кровный родственник, и он обладает удивительной силы даром, подобным твоему, уже в столь юном возрасте! И ему не было дано соответствующее воспитание. Представь, что было бы с тобой, если бы твой талант развивался совсем бесконтрольно. И на него наложилось бы негативное отношение окружающих! Не знаю, в чем состоял конфликт в семье герцога, но дети страдать не должны, ни в коем случае! Мне еще предстоит с ним очень серьезный разговор, но сейчас нам нужно предпринять все необходимое, чтобы трагедии не повторилось. Ты прекрасно помнишь тех несчастных людей у ворот замка!

Менестрель поежился, когда в его памяти всплыли корчащиеся от боли тела людей у ворот горного замка, и других, которые топтали тела упавших сограждан.

– Представляю себе, как они захотят отомстить тому, кто стал причиной их бед! – едва слышно пробормотал он.

– Именно поэтому мы должны первыми разобраться в проблеме! – твердым голосом напомнила ему леди-конунг.

Их маленький провожатый внезапно остановился и сделал знак сохранять тишину. Мальчик выглянул из-за угла дома, стоявшего в начале широкого переулка, упиравшегося в странное двухэтажное строение, казавшееся произвольной комбинацией каменных и деревянных частей, в нижней части которого находилась вывеска, освещенная прикрепленным к ней фонарем. Возле него стояла древняя старуха, опиравшаяся на деревянный костыль и державшая за руку маленькую девочку, лет трех:

– Твоя микстура помогла моему сыну, он благополучно проспал то время, когда горожане сошли с ума и убежали из города, – надтреснутым голосом рассказывала старуха, громкость ее голоса показывала, насколько она туга на ухо.. – Но недавно он проснулся, и, несмотря на сломанную ногу, опять проявляет упорное желание, идти воевать с какими-то неведомыми врагами!

– Я дам вам еще настойки, поделитесь ею с соседями! – раздался изнутри дома обеспокоенный женский голос. – Но у меня заканчиваются травы, следующую партию я сделаю только через несколько дней!

Тим обернулся к Нюррсс с Локки и сделал им знак, следовать за ним. Путники сделали еще крюк по задворкам и оказались возле того же дома, задняя часть которого выходила на обрывистый берег реки. Локки увидел узкую деревянную лестницу, ведущую прямо на второй этаж. Мальчик опять поманил их за собой. Лестница привела компанию в деревянную мансарду, выстроенную на каменном основании, сложенном из массивных блоков, подобных тем, что составляли основу замка герцога.

Пройдя сквозь скрипучую дверь, путники оказались в небольшой, уютно обставленной, комнате, под потолком которой сушились пучки душистых трав. На большом деревянном столе стояли многочисленные стеклянные сосуды, ступки и мешочки. Судя по обстановке, Локки решил, что попал в рабочую комнату знахарки – травницы.

А через минуту и она, сама, появилась в дверях, находившихся в противоположном конце комнаты. Высокая, худая, но еще совсем не старая, женщина, чьи темные волосы, тем не менее, были сильно подернуты сединой, с настороженной неприязнью рассматривала нежданных гостей.

– Это и есть Рамина! – удивленно воскликнул Локки, сходство с герцогом Ройсом было слишком очевидным.

– И это не она пыталась расправиться с нами во время путешествия по реке! – нарочито спокойно дополнила Нюррсс. – Но имеет ко всему, этому, непосредственное отношение, так как Тим видел нас глазами того существа, которое охотилось на нас, а до того пыталось заставить горожан штурмовать замок.

Локки невольно вздрогнул, когда леди-конунг, во всех подробностях, воспроизвела в мозгу видение атаки на замок. За то немногое время, что менестрель и леди-конунг провели вместе, связь их разумов значительно окрепла. Но по реакции Тима и его бабушки, менестрель понял, что Нюррсс удалось пробиться и к их сознанию.

– Без твоей помощи мне бы не удалось передать им такое четкое видение! – промолвила женщина, кинув на Локки короткий взгляд.

Затем она посмотрела в потрясенное лицо Рамины и довольно жестко продолжила:

– Тим сказал, что вы – его бабушка, Рамина, ваша родственная связь с ним и с герцогом де Рец очевидна. Не знаю, что положило начало вашей вражде, но то, что вы видели – только начало. Ваши соседи, с голыми руками, шли штурмовать укрепленный замок, и нам с огромным трудом удалось удержать укрывшихся там изменяющихся под защитой каменных стен, которые снижали воздействие криков баньши. Вы хоть представляете, что было бы, если бы они схлестнулись с горожанами? Измененные, прошедшие быструю принудительную трансформацию, уничтожили бы всех до единого, не осознавая того, что делают! А потом ринулись бы в город! Вы этого хотели? И как вы собирались защищать свою жизнь, и жизнь Тима?

– Я не предполагала, что все может зайти так далеко! – с трудом пробормотала Рамина, на ее лице была видна отчаянная внутренняя борьба.

– Спросили бы у Тима! – жестко бросил ей Локки. – Мальчик имеет устойчивую связь с тем летучим кошмаром!

– Я не могу убить свою дочь! – простонала Рамина, в отчаянии заламывая руки. – Я пыталась давать ей успокаивающие настойки!