Пустошь

– Какие духи, мать твою… Это же просто какой-то бред!

– Вы – умрёте, а я – буду жить вечно! – заорал байкер и завыл. – Стая, я иду к тебе!

Кану было трудно поверить в происходящее. Четыре первоклассных пустынных байка будут взорваны из-за каких-то суеверий! Сколько деталей, сколько ресурсов будет потеряно! А бензин! За бензин убивают, а эта психопатка просто его сожжёт, без всякого толку! Хотя бы мотоцикл Рала она оставила в покое – у него, видать, с «духом» всё было в порядке.

Айза пошла к джипу и взмахом руки позвала Кана за собой. Он подошёл к ней с отрешённым видом, запустив руки в волосы. Он не был склонен к особой бережливости касательно машин, но это его просто поражало. Четыре отличных мотоцикла по ветру! Эти индейцы точно чокнутые!

Отойдя к джипу, Айза достала из сумки коробок со спичками и зажгла одну. Посмотрев пару мгновений на танцующее пламя, девушка швырнула спичку в бензин. Огненный ручеёк побежал к байкам, весело подпрыгивая на ходу. Кан с отчаянным спокойствием в глазах увидел, как огонь запрыгнул байкеру на грудь…

– Стая, я иду к…

Взрыв разрубил пустынную тишину, как мечом. Огненное грибовидное облако рвануло ввысь, разбросав запчасти мотоциклов по пустыне. Мимо Кана пролетело горящее колесо и покатилось дальше по песку. Ещё несколько обугленных деталей рухнуло возле джипа, оставив на песке длинный след от падения. К ногам покатилась оторванная кисть байкера, и Кан с досады пнул её как можно дальше от себя.

Огромное кольцо дыма подымалось вверх, к серому небу пустыни. Эха не было, но отголосок взрыва ещё долго блуждал в ушах Кана.

– Дело сделано, – громко сказала Айза, – а теперь полезай в машину.

Кан с обречённым видом забрался на заднее сиденье и без лишних разговоров дал девушке себя связать.

День начинается просто отлично и пока даже не собирается заканчиваться. Только бы повезло, а, хоть один раз! Но Кан знал, что просто так ему не повезёт ни капельки. А материи мало. Слишком мало даже для самого маленького везения.

Айза поднимала машину домкратом, чтобы сменить колесо. Через некоторое время хлопнула дверь, и девушка опустилась на водительское сиденье. Топор занял своё место под потолком. Пацифик, подвешенный перед стеклом, тихо закачался.

– Поехали отсюда, – про себя сказала Айза и завела мотор.

– Эй-эй, погоди, а мой мотоцикл? – заорал Рал. – Ты его тут собралась бросить, тварь?!

– Я тебя предупреждала, ублюдок, – сквозь зубы прошипела девушка, и её рука потянулась к дробовику.

– Сволочь индейская! Мы с ним как два брата! Никогда не расставались! Я тебе этого не прощу, ясно? – Рал выругался. – Хоть, чёрт побери, из могилы встану, но до тебя доберусь! Чтоб тебя черти сожрали! Это мой мотоцикл, чёрт тебя…

Его выкрик прервал глухой удар прикладом дробовика по виску. Его голова безвольно опустилась набок, обернувшись к Кану. В этот момент Кану стало искренне его жаль.

– Наконец-то замолк, сукин сын, – выплюнула девушка и надавила на педаль. Джип сорвался с места.

Ничем не закреплённый мёртвый индеец в багажнике болтался из стороны в сторону, стукаясь головой о разный хлам. Рал без сознания тоже качался то вправо, то влево, словно никак не мог найти удобное положение. Кан, прищурив глаза, пытался выглядеть ещё каких-нибудь головорезов, чтобы те всё-таки пришили эту чёртову Айзу. Он не для того сражался на одной с ней стороне, чтобы она потом приставляла ему дробовик к спине.

– Ты могла бы спокойно нас убить, – сказал Кан. – Но до сих пор этого не сделала. Почему?

Девушка молча переключила коробку передач. Ответа не последовало.

Глава 5

Джип свернул на проезженную колею. Дорога ярко выделялась посреди моря травы своим желтовато-бурым окрасом. Они ехали по степям, и пустыня уже час как скрылась за горизонтом. Дикие колосья наклонялись вслед за машиной, из густых зарослей роями взлетали потревоженные насекомые. Порой зелёная гладь прерывалась островками жёлтых и сиреневых цветов, раскиданных по степи яркими пятнами. Изредка над травой возвышались огромные борщевики и молодые деревья, усыпанные листвой. С краю от дороги тянулись столбы с подвешенными на них чёрными проводами.

Кана в прошлом заносило в степи только один раз. Вместе с Фредериком они искали тут некий заброшенный склад с реликвиями из старых времён. Склад они, правда, так и не нашли, зато откопали большую баррель с бензином, валявшуюся посреди высокой травы. Чистая удача, что никто не нашёл её до них самих. Потом удалось настолько выгодно обменять её, что на полученных припасах они спокойно прожили целый год и даже ещё несколько недель. Но то были свободные степи. Эти же принадлежали Вечерней Звезде.

Машина проехала мимо идола, изображавшего птицеподобного человека. У него был заострённый орлиный клюв и вырезанные руки-крылья. Тело идола покрывали причудливые символы и пиктограммы, центральное положение среди которых занимал неаккуратно нарисованный красной краской пацифик. Пограничный знак, очевидно.

Как только они проехали мимо идола, Айза включила поворотник, и фара мигнула три раза. Из кустов поднялся индеец с горном и громко затрубил в него, оповещая спрятавшийся в кустах сторожевой отряд о том, что едут свои.

Кан перевёл взгляд вперёд и увидел вырастающий на горизонте силуэт промзоны. Из россыпи обожжённых кирпичных зданий ввысь вздымалась пятерня из чёрных труб.

За стеклом промелькнул ещё один идол.

У ворот промзоны их встретили всадники в противогазах на рыжих лошадях. Их открытые мускулистые руки сжимали длинные копья, украшенные перьями и бусами. В стёклах противогазов промелькнуло отражение проезжающей машины, а затем всадники двинулись вслед за ней.

Машина заехала на территорию промзоны и остановилась. Её тут же окружили воины и подростки, желавшие посмотреть на пленников. В стекло перед Каном врезалась безумная морда какого-то индейца, так что Кан отпрянул и перевёл взгляд на пол. Айза сорвала топор с потолка, рывком открыла дверь и, растолкав галдящую толпу, вышла из машины.

Девушка подняла топор над головой и закричала что-то на индейском диалекте. Разношёрстная толпа испуганно расступилась, только пара мелких щенят в грязно-бурых пятнах продолжала скакать вокруг воеводы. Айза пнула одного из них в живот, и щенки, жалобно поскуливая, скрылись в людской массе.

– Дочь Звезды, ты нарушила закон своим дерзким уходом, – раздался приглушённый голос всадника в противогазе. Две лошади шли прямо через толпу к Айзе.

– Спасибо за тёплый приём, Змеиное Копьё, – язвительно ответила девушка. – Надеюсь, ты больше не будешь тратить время на свои церемониальные приветствия. Мне нужен Атаман. У меня для него хороший подарок: свежая кровь!

Толпа радостно взревела.

– Атамана Сета нет в лагере. И пока его нет, главный здесь я! – рявкнул всадник и соскочил с лошади. Древко копья, снизу обитое сталью, вышибло искры от мощного удара об асфальт. – Клянусь Звездой, ад тебя подери, ты за всё ответишь перед советом, Атаманом и мной!

Толпа напряглась и расширила кольцо вокруг Змеиного Копья и Айзы.

Девушка легко оттолкнулась от борта джипа и, закинув топор за плечо, похрамывая, подошла вплотную к индейцу. Десятки взглядов тут же обратились к ней. И Кан, как он себя за это не проклинал, тоже не мог отвести глаза. Она была просто обворожительна и как-то не по-человечески изящна, даже с пораненной ногой.

– Великий Дух мне судья, – уверенно сказала Айза прямо в резиновую маску, – быть может, Иктоми. Но точно не ты, поганый червяк, называющий себя змеёй.

Вздох прокатился по сборищу индейцев. Из окна джипа Кан увидел, как двое подростков, обнажённые по пояс, вскарабкались на трубы, тянувшиеся над землёй на высоте трёх-четырёх метров, чтобы лучше видеть разворачивающиеся события.

Костяшки пальцев Змеиного Копья, сжимающих оружие, опасно побелели. Он был выше Айзы и нависал над ней, как голодный коршун. Стёкла противогаза запотели.

– Я убью тебя, тварь, – прошипел Змеиное Копьё.

Айза словно пропустила его слова мимо ушей. Её голос ни разу не дрогнул.

– О, вы посмотрите, какой же он храбрец – пришёл сюда в сопровождении своих Индиго и теперь угрожает мне. А как насчёт того, чтобы разобраться один на один? Хотя знаешь, – девушка отмахнула рукой прядь волос с лица, – кишка у тебя тонка, ублюдок, один ты или с компанией. Ты знаешь, что? Атаман сделает с тем, кто причинит вред его дочери, пусть это будет даже вождь Индиго.

Дочери? Она дочь их проклятого атамана?

Мысли бешено закрутились в голове… Это… Это можно попытаться использовать. Это, предположительно, даже может их спасти. Если, конечно, она не убила их в пустыне не для того, чтобы убить здесь.

Змеиное Копьё молчал.

– А? Куда подевалась твоя уверенность? – Айза говорила уже с откровенной издёвкой. – Давай, убей меня, – она раскинула руки в стороны, – а потом Сет лично сдерёт с тебя кожу и вывесит на воротах. Или тебе уже расхотелось, а? Весь пыл растерял?

– Тебе это с рук не сойдёт, – сквозь зубы выплюнул индеец.

– Если бы я слышала это в первый раз, то я ещё, может быть, задумалась бы. Сейчас… мне уже как-то плевать, что ты там бормочешь, червяк.

Айза повернулась к нему спиной и направилась обратно к машине. Индейцы следили за ней с плохо скрываемым уважением.