Либретто для жонглера

Либретто для жонглера
Иннокентий А. Сергеев

Они приходят, чтобы петь нам, и когда они зовут за собой, и мы идём, держась за руки на горных тропинках, и я слышу, как замирает твоё сердце. Иногда их приносит ветер, они влетают в окно, пропахшие запахами шумных улиц; тогда они поют, и их голосам вторит хор, гудки машин аккомпанируют им. Иногда они остаются с нами и живут в нашей квартире. Нам есть о чём спросить их, им есть что ответить и рассказать; мы рады друг другу. Мы на подмостках мира… Иногда нам кажется, что мы спим. И мы думаем, что это сны, и всё это нам снится.

Иннокентий А. Сергеев

Либретто для жонглера

Пролог

Было летнее утро.

На утоптанном песке дороги, пустынной, как обычно в это время суток, сидел человек и уплетал бананы. Одет он был скорее странно, нежели неряшливо. Возраст его определить было бы столь же трудно, как возраст рыцаря на миниатюре старинной рукописи, – можно было сказать только, что он не молод, но пожалуй, что и не стар. Бороды у него не было, или же она у него не росла, как это сказано об Александре Македонском, неважно кем.

Человек этот сидел спиной к дороге и был настолько поглощён своим занятием, – не лишённым, видимо, известной приятности, – что даже не заметил, как справа от него на песок легла тень.

Доев очередной банан, он обернулся, вероятно, для того чтобы аккуратно разложить кожуру на дороге в виде морской звезды, как он это проделал предыдущие пять раз, и только тогда обнаружил, что за его спиной стоит некий упитанный господин, одетый по-дорожному – с саквояжем в руке, благородной внешности, добродетельный, милостивый и великодушный, мудрый и щедрый, стоял он в непринуждённой позе, возложив свою правую руку в белоснежной перчатке на изящную, ручной работы трость и, словно бы задумавшись о чём-то важном, смотрел.

Скарамуш, – а это был именно он, – застыв с банановой кожурой в руке, приветливо улыбнулся.

– Вот, – пожаловался он незнакомцу. – Не могу удержаться.

Он помахал кожурой.

– Не могу устоять. Вредно есть столько мучного, а вот…

– Мучнистого, – негромко поправил его господин с тростью. – Позвольте, однако, спросить, на что вы собираетесь употребить эту кожуру?

– Разложу её на дороге, – просто ответил Скарамуш.

– Позвольте узнать, зачем?

– Вдруг кто-нибудь поскользнётся. Смешно будет.

Незнакомец осуждающе покачал головой.

– Дурацкая шутка, – сурово заметил он.

– Верно! – весело согласился Скарамуш. – Дурак будет, если поскользнётся!

Незнакомец не засмеялся.

– Мне представляется, – сказал он после некоторой паузы, – что мы попутчики.

– Это зависит от того, куда следует ваша милость.

– Скорее, от того, куда следуете вы.

– А куда-нибудь, – беспечно отозвался Скарамуш.

– Позвольте, однако, спросить, как вы предполагаете узнать то место, куда вы идёте.

Скарамуш погрузился в раздумье.

– Что-то я не понял, – признался он наконец.

– Когда вы придёте…

– Да?

– Как вы узнаете, что пришли?

– Куда?

– Туда, куда вы идёте.

– Не знаю, – пожал Скарамуш плечами и тут же добавил. – А вы как думаете?

Ответа не последовало.

Скарамуш поднялся на ноги.

– А я вот виноградом торговать пытался. Вы бы лучше спросили, откуда я иду.

– Мне это не интересно, – сказал незнакомец.

– Напрасно. У меня был виноград всех-всех сортов, самый отборный! И дамские пальчики, и дамские зубки, и дамские коготки, и…

– Можете, не продолжать.

– Но увы!

– Я вижу, вы не слишком преуспели.

Скарамуш скорбно вздохнул.

– Не повезло?

– Очень повезло! Повезло, что ноги унес…

– Как же мне называть вас… – задумчиво проговорил незнакомец.

– Что вы, ваша милость! – всплеснув руками, заторопился Скарамуш. – Я не более, чем скромный виноградарь, какое уж тут названье!

– Но теперь вы более не виноградарь, – заметил незнакомец. – Если я вас правильно понял.

– Увы, – печально произнес Скарамуш. – Вы меня поняли правильно.

– Я буду называть вас Попутчик.