– И вы тоже?
– Что?– говорит он.
– Так озабочены своим здоровьем, что боитесь закурить сигарету?
– Нет,– говорит он.– А впрочем, едва ли я смогу доказать вам обратное.
Я усмехаюсь.
– И напрасно,– говорит он.– Напрасно вы усмехаетесь. Между прочим, если бы сейчас был день, вы бы заметили, что я намного старше вас…
– Я слышу это и по голосу.
– Но это ещё не всё.
– А мне всё равно,– говорю я.– Едва ли вы сможете сказать мне что-то, что поможет мне смириться со всей той мерзостью, что творится в этом мире, и с тем, что творится вокруг.
– И с тем, что от вас ушла ещё одна девушка?
– Та, что устроит мне сцену, когда я вернусь домой, ничем не хуже каждой из них.
– Пожалуй,– соглашается он.– Но что же такого творится вокруг? Я знаю страны, где дела обстоят ещё хуже.
– Даже не начинайте перечислять.Знаете историю Игнатия Лойолы? Он был светским щёголем, и вообще, человеком далёким от религии, и знаете, что отвратило его от мира? Он был страстно влюблён в одну женщину, она же избегала его. Он, не теряя надежды, продолжал её преследовать и добиваться, и вот однажды… Она распахнула перед ним платье, и он увидел раковую опухоль, разъедающую её грудь. Россия… Или эта девушка Таня, двадцать пять лет, хочет стать богатой и уехать в Италию или в Москву, или остаться здесь, неважно…
– Зачем же вы так глупо влюбились,– говорит он.
– Да ну вас!– я выбрасываю окурок и встаю со скамейки.– Пойду-ка я лучше домой.
– Осталось только выяснить, где он, ваш дом,– говорит он.
– Я имел в виду ночлег.
– В таком случае, спокойной ночи,– говорит он.– Встретимся завтра на том же месте.
– Не думайте, что так просто сможете меня смутить.
– Вам некуда ехать,– говорит он.
И говорит что-то ещё, но, зажав уши, я бегу от него прочь.
4
Я возвращаюсь к скамейке, но человек, сидевший на ней, исчез.
Всё бессмысленно, как если бы я напился, а я до обидного трезв. Но даже трезвый, я не хочу возвращаться к той женщине, которая готова меня терпеть.
Мне не нужна её жертва.
Я не хочу терпеть этот мир, я хочу любить его, но как мне объяснить это тем, кто от рождения умеют лишь жрать, как слепые черви во тьме земли!
Или любить их такими?
Я задаю слишком много вопросов.
Сейчас должно что-то произойти, эта ночь не может кончиться так.
И, конечно же, происходит. Я заметил, что этот город услужлив как слуга-идиот. И так же идиотичен.
Напротив скамейки, через улицу, на полной скорости врезается в столб большая машина.
Внезапная тишина и эта неподвижность металла кажутся пугающе торжественными.
Я раздумываю, стоит ли мне подходить, но тут в машине начинает кричать женщина. Я подхожу.
Из машины выходит мужчина.
– Вы видели?– говорит он мне.
– Что?
– Этого столба здесь не было,– убеждённо говорит он.– Вы свидетель.
– Что?– снова говорю я.
– Его здесь не было,– говорит он и, обхватив голову руками, садится на тротуар.
Я открываю дверцу машины. Женщина, сидящая на заднем сиденье, бьётся в истерике.
Я закрываю дверцу.
– Его здесь не было,– продолжает бессмысленно повторять мужчина.
– Встаньте,– говорю ему я. Он не сразу, но повинуется.
– Сейчас мы поедем ко мне домой. Ничего страшного не произошло, так только, слегка помяли крыло. Мы попьём кофе на кухне и вместе встретим рассвет. Для меня это будет повод избежать скандала, а вам… Да не всё ли равно!
Едва ли он меня слышит.
– Вы слышите меня?
Он смотрит на меня отсутствующим взглядом.
– Вы понимаете, о чём я говорю?
– Его здесь не было.
– Да, да, его здесь не было. Сейчас мы поедем и выпьем кофе.