Костры

– Может быть, лучше кофе?– предлагаю я.

– Я бы выпила водки,– тихо просит Елена.

Я киваю и достаю из холодильника бутылку.

– А вы?– спрашиваю я Евгения.

– Я как все,– говорит он.– Только мне ещё ехать домой, поэтому лучше кофе.

– Да бросьте,– говорю я.– Никто не остановит.

– С помятым крылом могут и остановить,– возражает он.– А впрочем, если вы разрешите нам заночевать у вас, то я выпью со всеми.

– Значит, кофе,– заключаю я.

Мы смотрим на друга и начинаем смеяться.

Я обрываю смех, а он продолжает смеяться, и по его глазам я вижу, что он не может остановиться. У него истерика.

Я набираю в рот воды из-под крана и брызгаю ему в лицо. Получается плохо, но смеяться он перестаёт.

– Спасибо,– говорит он.

И тут начинает смеяться Елена.

– Ничего,– говорит Евгений, заметив моё движение в сторону мойки.– Я сам.

Он бьёт её наотмашь по щеке ладонью.

Она перестаёт смеяться и изумлённо смотрит на него. Он на всякий случай бьёт её ещё раз. Потом ещё. Кажется, он вошёл во вкус. Я бью его кулаком в поддых, и мы все успокаиваемся.

На кухню входит женщина, которую мы подняли из постели – её зовут Катя.

Она смотрит на бутылку водки на столе, потом на меня.

– Это для гостей,– объясняю я.– Можешь выпить и ты с нами.

– Спасибо,– саркастическим тоном говорит она.– Без твоего разрешения я бы не осмелилась.

Я приношу из комнаты рюмки и наливаю всем.

Мы выпиваем.

Потом выпиваем ещё.

Потом мы с Евгением закуриваем и начинаем решать, кому идти за бутылкой. И тут я вспоминаю, что у меня есть ещё одна, спрятанная в фортепиано – мне очень не хочется снова выходить на улицу.

Я приношу бутылку, и мы снова пьём.

Елена, сославшись на тяжёлый вечер, уходит в комнату, и мы остаёмся на кухне втроём.

– Значит, так и живёте?– говорит Евгений.

– Да,– говорю я.– Так и живём. Только это не моя квартира.

– Это моя квартира,– объясняет Катя.– А зачем я живу с этим алкоголиком, знает, наверное, только он один.

– Я тоже не знаю,– говорю я.

Евгений вежливо улыбается и наливает всем ещё по одной.

– Ой, нет, я не буду,– с нарочитой решимостью говорит Катя.– Хотя, раз уж вы уже налили…

– Вы хоть понимаете, что происходит сейчас в мире!– говорю я.

– Да,– говорит Евгений, поднимая свою рюмку и подавая мне мою.– Ночь.

Катя смеётся.

– Вы такой остроумный,– говорит она.

– Да,– скромно говорит он.

– Вы что, и правда, ничего не понимаете, или только разыгрываете из себя идиотов?– возмущаюсь я.

Евгений кивает мне на мою рюмку.

Они с Катей выпивают.

– Ведь это конец мира, прежнего мира!– не сдаюсь я.– Отныне всё будет диктовать сила, закон растоптан, человеческая жизнь больше не стоит ничего!

– Да ладно,– отмахивается Евгений.– Так всегда и было. Кто сильный, тот всегда был и прав.

Катя смеётся.

Я смотрю на неё. Потом на него.

– Значит, это конец только моего мира,– заключаю я, поднимаясь из-за стола.– И вообще, я вам не мешаю?

– Мешаешь,– говорит Катя, глядя на Евгения.

Они придвигаются ближе друг к другу.

6

"Смешно, что всегда есть мужчины, которые вожделеют женщину, которую ты уже не хочешь. И хорошо, что есть женщины, которых они уже не хотят",– думаю я, выходя с кухни и прикрывая за собой дверь.

Я иду в комнату, где на расстеленном диване лежит Елена и молча страдает в одиночестве.