– Ну давай,– сказал он, поднимая рюмку.– За тебя.
– За нас,– сказал я.
Он кивнул. Мы выпили.
4
– Просто мне интересно, как ты жил всё это время…
– Да никак,– сказал он, пожав плечами.– Как все.
– А как жили все?
– По-разному…
– В этом городе, говорят, каждый день происходит масса событий, это правда?
– А ты забыл?
– Нет, но когда происходит так много событий, что-то может и измениться.
– В этом Москва не меняется.
– В переменчивости?
– Да. И за это стоит выпить.
Я придвинул ему свою рюмку. Он налил.
– Это и значит, быть современным,– сказал он.
– Что именно? Пить?
– Нет.
– А что?
– То самое.
– Жить в Москве?
– Вот именно.
– И что значит быть современным? Каждый день менять своё мнение? И за этим ты остался здесь?
– А зачем ты уехал?
– Я вернулся.
– Тогда зачем ты вернулся?
– Не знаю.
– Ты можешь и не знать, но что-то думать об этом должен же!
– Я ничего не должен,– отрезал я.
– Мне – нет. А себе?
– Стоп,– сказал я.– Давай посмотрим на вещи просто: есть то, чего нельзя делать – это запретные зоны, табу. И если ты оказываешься перед выбором – нарушить свои принципы, или уйти, то ты выбираешь второе…
– Нет, это ты выбираешь второе,– поправил меня он.
– А ты, стало быть, выбираешь первое? Чтобы быть современным?
– А что значит, табу?
– Это значит, нельзя.
– То, что было нельзя вчера, сегодня оказывается можно.
– Нельзя – это то, что нельзя. То есть, если ты сделаешь это, ты перестанешь быть… собой… может быть, перестанешь себя уважать… Хотя на самом деле, последствия этого скажутся не сразу и окажутся куда глубже и серьёзнее, чем ты даже можешь себе представить…
– Это страх,– уверенно заявил он.
– Страх? Что значит, страх? Страх оказаться лжецом или страх перед правдой?
– Просто страх, и всё. О каких принципах ты говоришь? Ты посмотри, что происходит вокруг! Ты отстал от времени.
– А что происходит?
– Дезориентация, девальвация… Всё каждый день меняется, и во всех этих переменах главным становится их темп, а не смысл, в результате чего самый смысл утрачивается…
– И это тебя радует?
– А тебя это огорчает?
– Так в чём же смысл всех этих перемен?
– Вспомни, как раньше, лет десять, может быть, пятнадцать назад всё было просто – мы знали, что одно хорошо, а другое – плохо. Что любовь и дружба – это хорошо. А теперь? Завтра тебе заявят, что любовь – это плохо, а дружба и вовсе отвратительна, и все согласно залают: "любовь – это плохо, любовь – это плохо", и ты останешься в одиночестве. И все скажут, что ты несовременен.
– Кто скажет?
– Все.
– Ну и ладно.
– Что, ладно?