Пропаганда бывает двух типов – ложь и правда.
Можно сообщать правду и только правду, но не всю правду. И выводы из этой полуправды будут ложными.
А можно лгать и не стесняться этого. И говорить, да мы лжем, но и другие лгут. Все лгут. Есть только ложь, и тебе выбирать. Если выберешь нашу ложь, это даст тебе привилегии, спокойствие, а если выберешь не нашу ложь, это создаст тебе большие неприятности. Только это все неправда.
– Что неправда?
– Неправда, что правды нет.
– Твой моральный закон можно повернуть в любую сторону.
– Нет, нельзя.
– А моральный закон народа можно. И поэтому ты в одиночестве.
– Поэтому я не могу перейти табу. Для меня это означало бы перестать быть человеком.
Женя вернулась в комнату.
– Я ложусь спать,– заявила она.– Идите на кухню.
– Что?– вздрогнув, сказал Сергей и посмотрел на неё.– Что ты сказала?
– Я ложусь спать,– повторила она.
– Зачем? То есть как, спать?
– Мне завтра вставать.
– Куда?
– Какая тебе разница,– она выключила музыку.– У меня завтра собеседование. Утром. Мне надо выспаться, так что идите на кухню.
– Мы же ещё кофе не пили! В чём дело?
– Я сказала.
– Да что такое!– сказал он.– Что случилось?
– Ничего не случилось.
– Пойдём,– сказал я ему, вставая.
– Нет, подожди,– сказал он.– Я хочу знать, что случилось.
– Пойдём,– повторил я.– И захвати бутылку.
6
Кухня создавала впечатление недавно сделанного ремонта, и трудно было даже сказать сразу, почему. Наверное, из-за света, который был не живым и теплым, а холодным и как будто отдавал синевой. В воздухе ощущался слабый запах антисептической свежести, и над плитой тихо гудела вытяжка, хотя ничего не готовилось, и духовка была выключена. Тихо гудел холодильник, тихо гудела лампа дневного света над мойкой. Все было тихо. Я поставил тарелку с баклажанами на кухонный стол.
Они разговаривали в комнате.
Меня пронзила острая боль. На лбу выступила испарина.
Я опустился на табуретку.
Теперь будет больно, нужно выпить. Как можно больше. Водка была в комнате.
Когда же он, наконец, придёт!
Я поставил кулаки на стол и уткнулся в них лбом.
Он вошёл на кухню, неся бутылку и тарелку с салатом.
– А рюмки?
– Остались в комнате.
– Принеси.
Он ушёл и вернулся с рюмками. Закрыл дверь кухни.
Я налил водку.
– У тебя есть ещё?
– Да,– сказал он,– в холодильнике. Ты не знаешь, что с ней?
– Знаю,– сказал я.– Давай выпьем.
Он сел за стол и взял рюмку.
– И что же это такое с ней?
– Не знаю.
– Ты только что сказал, что знаешь.
– Ну и что. Мало ли что я говорю. Важно только то, что происходит между вами. Мы были очень близки с тобой, но теперь есть вы двое, и по отношению к вам я человек посторонний. Так не всё ли равно, что я знаю или думаю, что знаю, не всё ли равно, что я думаю?
– Мне не всё равно.
– И в чём же ты меня подозреваешь?
– Я?– удивился он.– Ни в чём…
– Тогда почему тебе не всё равно?