Либретто для жонглера

– Ага, вот оно что.

– Я поняла, что всё время смотрю на тебя, и это, наверное, жутко неприлично. Я не могу этого объяснить.

– Никак?

– Я где-то читала про Наполеона, что выражение его лица постоянно менялось. А ты… как будто что-то говорил глазами…

– Иными словами, я пожирал тебя взглядом.

– Да нет же!

И вообще, что я тебе объясняю? – подойди к зеркалу и посмотри!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Когда мы приехали, оказалось, что метро уже закрыто. Я не подумал об этом, а если бы и подумал, это ничего бы не изменило. Денег на такси не было. У Элиссы тоже. И мы пошли пешком через весь город.

Великое Пробуждение застало нас в пути, и мы ещё успели проехать на метро четыре остановки.

– Так это и есть та самая блудница на семиглавом чудовище? – сказала Элисса насмешливо. – Мы шли всю ночь, и нас никто даже не окликнул.

– По воле Господа расступились перед нами волны багряного моря, и мы прошли по суше его дна к обетованной земле, – я показал ей на корпус общежития.

Уставшая, она уснула на моей кровати, а я был так возбуждён, что не мог успокоиться. Я выбежал в коридор и некоторое время бесцельно слонялся, мучительно пытаясь сосредоточиться хоть на какой-нибудь мысли. Например. Попробовать придумать, где мы будем жить? И вообще…

– Что это за женщина? – спрашивали меня, а я вместо того чтобы горделиво подбочениться начинал путано объяснять, что неплохо бы где-нибудь комнату, в общем, комната нужна. В ответ мне сочувственно вздыхали и говорили: "Красивая". Иногда вздыхали завистливо, но мне было не до этих тонкостей. Если я не сплю ночь, то проявляется это прежде всего в том, что я начинаю плохо соображать. Второй признак – испарина, которой покрывается всё тело, ужасно, ужасно!

Но комнату я всё же нашёл. А когда проснулся, долго пытался вспомнить, где она находится, и было ли вообще всё это, или мне это приснилось?

Но Элисса была. Наяву.

Уснул я на диване в комнате одного моего друга, – как был, сидя.

Когда я проснулся, он выдёргивал из розетки "паровую машину чайник".

– Кофе будешь? – спросил он, заметив, что я открыл глаза. – С коньяком.

Я кивнул. Он поставил две чашки и банку кофе. Потом достал сахарницу и две ложечки.

Я подумал: "Значит, всё это правда".

– Сколько я спал?

– Часа три, – сказал он. – Присаживайся.

– Не знаю, приснилось мне это, или на самом деле было?

– Было, – сказал он.

– Будто бы кто-то сказал, что уступает мне свою комнату, потому что я ему нравлюсь.

– Приснилось, – сказал он.

– Я был похож на чокнутого?

– Немножко.

– Что же мне теперь делать?

– А чего ты суетишься

– Не знаю, – сказал я. – Мы всю ночь пешком шли. Метро уже закрыли.

– Понятно. Это бывает. Угощайся.

Я взял мармеладку. Спасибо.

– Всё лето ты один в комнате. Значит, до сентября место есть.

– И правда, – согласился я. – Чего я распсиховался?

– А там снимешь квартиру. Можем скооперироваться.

– В каком смысле?

– Если подвернётся недорогая двухкомнатная, то возьмем по комнате.

– Идёт, – обрадовался я. – Только ведь, наверное, это денег стоит.

– Заработаешь, – сказал он просто.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Когда я вошёл, Элисса уже не спала. Я поцеловал её и сказал: "С добрым утром".

Так мы поцеловались с ней в первый раз.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .

И явился ему ангел, и от крыльев и лика ангела исходило сияние.

И, открыв глаза, он увидел небеса и землю, и лестницу от земли к небу, лестницу всех восходящих, и поражённый невиданным зрелищем, он воскликнул: "Я вижу всё так ясно! Неужели я сплю?"

– Тебе кажется, что ты спишь, – отвечал ангел.

Money Talks

– Сколько дискет ты сможешь заполнить? – спросил он.