Грехи и молитвы

Грехи и молитвы
Ира Малинник

В маленьком городке Градаре живет настоящее чудо Господне – юный священник, исцеляющий одержимых одним своим прикосновением. Но никто не знает, какой он хранит секрет и какую цену платит за то, чтобы помогать людям. И никто не должен об этом узнать – особенно Ватикан, который отправил своего агента навести справки о таинственном клирике, которому доступно такое таинство. А совсем недалеко от Градара, в Ареццо проходит серия ритуальных убийств – и только благословленный Господом священник может разобраться, кто стоит за ними.

Ира Малинник

Грехи и молитвы

Глава 1. Услышь мои слова.

Несмотря на поздний час, в доме никто не спал. Изредка половицы нет-нет, да вздыхали протяжным скрипом, оседая под весом человека. В окнах мелькали темные размытые тени: домочадцы ходили из комнаты в комнату, с этажа на этаж.

Наконец, входная дверь запела тяжелым металлическим кольцом: боммм! Пришел посетитель.

Ночной гость оказался невысоким и жилистым молодым человеком с ярко-зелеными глазами, очерченными темными кругами. Волосы его были коротко стрижены и торчали в разные стороны, припорошенные легкой моросью – на улице шел дождь.

Одет молодой человек был в просторные темные одежды. Когда он вошел в дом, домочадцы увидели, что он был в простой черной рясе, перетянутой шнурком. На плече у него висела потрепанная и видавшая виды кожаная сумка, из которой торчали свернутые в трубку бумаги и какие-то диковинные инструменты.

Едва молодой человек переступил порог дома, с верхнего этажа тут же раздался утробный вой, а вслед за ним – дикий, ни на что не похожий хохот. Хозяин дома, лысеющий мужчина в годах, вздрогнул и виновато посмотрел на ночного гостя:

– Святой отец… Она наверху…

Молодой человек поднял голову и внимательно посмотрел наверх, словно пытаясь что-то разглядеть сквозь деревянные доски. В ответ, будто почуяв его взгляд, наверху снова завыло и загрохотало.

– Мне очень жаль, – тихим хриплым голосом сказал клирик. – Вы позволите?

– Для этого я вас и позвал. Но кто бы мог подумать – демон в нашей глухомани… Моя бедная Эмма!

– Эмма, – словно пробуя имя на вкус, эхом отозвался молодой человек. – Эмма.

– Пройдемте.

Пока семья в безмолвном, траурном молчании стояла у дверей, мужчина повел клирика наверх, по скрипучей старой лестнице. Взгляд молодого человека выхватил осунувшееся заплаканное лицо уставшей женщины – наверняка мать. К ней жались два мальчика и девочка – братья с сестрой. Хорошая семья. Но несчастье не выбирает, к кому прийти.

Поднимались наверх медленно, почти торжественно. Взгляд клирика подмечал малейшие детали: бедное, но опрятное и чистое жилье. На стенах висят кресты – еще бы, каждая семья в стране была набожной, будь то крохотная деревушка или большой город. Кое-где на полу лежали раскиданные игрушки; под ноги молодому человеку чуть не угодила деревянная лошадка.

Наконец, достигнув второго этажа, мужчины остановились. За дверью комнаты стояла тишина.

– Извините, но я… не могу, – мужчина отводил глаза, не в силах смотреть в лицо священнику. – Я не могу видеть ее такой и не смогу видеть, как это… уйдет. Я хочу прийти, когда все кончится. Вы ведь поможете нам?

Он ухватился за руку молодого человека, словно та была веревкой, брошенной утопающему. По сути, так оно и было. Эту Богом забытую деревню не навещали экзорцисты из больших городов, и людям не на кого было уповать, случись в их семьях беда. Но Господь всемогущ, и потому, в соседнем городке Градара появился юноша, наделенный дивным даром исцелять души, на которые покусился Сатана. Он был единственным экзорцистом на всю округу, и, хотя Церковь даже не знала о его существовании, простые люди молились на него, словно на Сына Божьего.

– Я сделаю все, что в моих силах, – молодой человек тепло улыбнулся и крепко пожал руку мужчины. – А теперь уходите. Соберите семью на кухне и очертите круг из соли. Не выходите из него, пока я не скажу. Идите и побыстрее!

Мужчина спешно бросился вниз по лестнице, а молодой человек глубоко вздохнул, положил руку на ручку двери и мягко нажал.

Дверь распахнулась, и в уши молодому человеку тотчас врезался нечеловеческий вой. В нос ударила сильнейшая вонь от мочи, немытого тела и сгнившей еды.

С помощью слабого света луны, сочащегося в окно, молодой человек разглядел, что по всей комнате были разбросана мебель и одежда. В центре комнаты стояла кровать, на которой высилась груда тряпья, собранная в кучу подобно гнезду. А в центре этого гнезда, прижав колени к груди, сидела молодая девушка с копной спутанных светлых волос.

На ее бледной коже виднелись порезы и ссадины, словно кто-то поработал над ней ножом, но клирик не увидел ни одного острого предмета. В глазах девушки плескались нечеловеческие ярость и паника, изредка затмеваемые страхом – она знала, кто перед ней и была готова к встрече.

– Ca va, beau[1 - Как дела, красавчик? (франц.)]? – спросила Эмма хриплым голосом и расхохоталась, а после содрала с себя ночную рубашку и легла на спину, поставив ноги на кровать. Перед глазами клирика было молодое обнаженное тело – и больше ничего. Девушка же изогнула шею под странным углом и поглядела на него прищуренными глазами.

– Gef?llt es dir[2 - Тебе нравится? (нем.)]? – снова спросила она, водя руками по телу и ухмыляясь. И только она собиралась было ухватить с прикроватного столика расческу, ее рука вдруг дернулась и опала.

Молодой человек даже не смотрел на нее. Вместо этого он производил какие-то странные для рядового экзорциста действия. Сперва юноша присел на корточки и внимательно осмотрел замочную скважину, а после извлек из кармана рясы кусочек воска и плотно залепил ее. Потом подошел к окну и проверил, чтобы снаружи никого не было, а после навесил на раму кусок плотной ткани.

Девушка на постели занервничала.

– Эй, что ты делаешь? – спросила она сиплым голосом и резко села, отчего светлые волосы всколыхнулись воздушным облаком, словно подсвечивая ее лицо. – Ты знаешь, кто я? Я вот знаю, кто ты. Сын священника, который сейчас горит в Аду! А хочешь, я и тебя отправлю туда, к папаше? Встретитесь и будете ублажать друг друга на потеху всем грешникам, которые там варятся!

Она захохотала и облизала губы длинным языком, но он все еще не смотрел на нее. Лишь закончив свои приготовления, священник, наконец, встал напротив кровати и впервые посмотрел ей в глаза.

– Я готов, – сказал он в пустоту, и это прозвучало похоронным набатом.

Она дернулась, как от пощечины.

– К чему? К чему ты готов, сукин сын?

Девушка поползла было к нему, жутко цепляясь скрюченными пальцами за грязную простынь, но он просто выставил ладонь перед собой, и она остановилась, будто зачарованная.

– Prohibere[3 - Стой (латин.)], – сказал он глухо, и она в ужасе взвыла. Перед ней, казалось, стоял совсем другой человек – другое существо.

– Кто ты? – по ее щекам, помимо воли, вдруг покатились слезы.

– Ego sum ille qui ordines[4 - Тот, кто отдает приказы (латин.)], – ответил он на вопрос. – Что тебе нужно от этой девушки? Отвечай!

– Я хотел поразвлечься! – теперь голос девушки звучал совсем по-другому, глухо и испуганно. Она отползала назад, судорожно натягивая на себя ночную рубашку и пряча под ней худые коленки. – В ней были слабость и грех, она познала мужчину! Она так вкусно пахла раскаянием и страхом! Я и мужчину того не сильно помял – просто припугнул!

– Не тебе решать, что делать с жизнями людей, – молодой человек говорил отстраненно, размеренно. – Ты уйдешь.

– Ты не заставишь! – девушка попыталась кинуться на него, но упала на кровать и заскулила. – Du hast keine Macht[5 - У тебя нет силы! (нем.)]! Ecoutez-moi[6 - Послушай меня! (франц.)]!

Он подошел ближе наклонился к ней, и девушка в ужасе завыла. В его глазах она увидела не отражение себя, но что-то куда более жуткое.

– Habeo id[7 - У меня она есть (лат.)].

Он снова начал говорить, и она невольно слушала, рыдая, крича и раздирая на себе кожу. Девушка попыталась было заткнуть себе уши, но он перехватил ее руки и сжал стальными тисками, все это время не спуская с нее глаз. Юноша говорил и говорил, а она выла, плевалась и задыхалась, все больше и больше обмякая под его руками. Наконец, из последних сил, она выплюнула священнику в лицо вопрос:

– Кто ты?

И тогда он наклонился и так тихо, чтобы слышно было только демону внутри нее, ответил:

– Астарот.

И она закричала.

Едва в комнате тяжелым саваном осела тишина, на дверь посыпались удары.