Энциклопедия наших жизней. Два друга и «Москвич 408». Том 3

Н. МАКАРОВЕЦ: Преподаватели 50 на 50 – часть наших, часть университета. С 3 курса студенты приходят к нам учиться, слушать лекции. Это хорошая подпитка специалистами. Но это конструктора и технологи. Есть, конечно, и другие специальности – химики, и приходится решать такие проблемы. Но конструкторские разработки и технологические мы разрабатываем с Тульским университетом.

А вот высший состав, кандидаты, доктора – у нас сейчас 13 директоров, 40 кандидатов, – я очень поощряю, и наш верхний состав поощряет, потому что это дает возможность – когда у вас человек защитил диссертацию, мы решили им зарплату платить как в СССР: кандидат – 30 %, доктор – 50 %. Это является стимулом.

Есть еще такая форма, как патент – у нас много патентов, много авторских изобретений, потому что эти новые разработки/, как правило, конкурентоспособны. И мы тоже здесь не отклоняемся от законодательства РФ, оно позволяет в течение 20 лет платить за патент, круг изобретателей очень широкий, и даже если авторы умирают, мы платим наследникам, родственникам, – это тоже хорошее движение.

Поэтому меня радует, – когда я подъезжаю «Сплаву» и вижу, что нет места, где поставить машину, и уже думаю, где бы еще расчистить площадку.

С. БУНТМАН: Несколько слов о другом составе ваших предприятий – технологи квалифицированные, технические специалисты, рабочие – где вы берете?

Н. МАКАРОВЕЦ: Хороший вопрос. Технологов еще можно готовить в нашем Тульском университете, и мы достигли договоренности с университетом, что там будет организована и технологическая кафедра, целевая кафедра технологии, оборонщиков. С рабочими это интересный вопрос.

Тула все-таки последние годы развивается, идет хорошее обновление оборудования, появляются станки 5-кардинатные, нужно строить сложнейшие программы, нужны высококвалифицированные работники, часто инженеры становятся за станки, потому что многим из них интересно составлять программы и работать по ним. Здесь мы имеем в Туле определенный кризис, поскольку здесь просто нехватка высококвалифицированных рабочих.

С. БУНТМАН: Мы сейчас прервемся и продолжим наш разговор после выпуска новостей

С. БУНТМАН: Я бы предложил сейчас немножко обобщить – мы всегда выходим на общее состояние оборонной промышленности, оборонную концепцию промышленности как вы можете охарактеризовать?

Н. МАКАРОВЕЦ: Об этом я бы обязательно хотел сказать, поскольку представляю как головную организацию большое сообщество предприятий. Тем более, такую сложную отрасль, как боеприпасы, что я отмечу? Когда президентом стал Путин, он стал выстраивать систему управления оборонной промышленностью.

В чем это заключалось? Появилась Военно-промышленная комиссия, она не случайно появилась, это был предмет обсуждения с рядом разработчиков, орган, который осуществляет контроль над выполнением госзаказа, регулирует деятельность.

Какие были приняты принципиальные решения? Когда был С. Б. Иванов руководителем ВПК, тогда все нас услышали, он очень рьяно отстаивал образование казенных предприятий.

С. БУНТМАН: Чем это было важно, для какого типа предприятий?

А. КУРЕННОЙ: И что это за статус?

Н. МАКАРОВЕЦ: Есть такие отрасли боеприпасов, которые загружены ритмично – например, производство порохов, взрывчатых веществ и других компонентов. Вы можете иметь заказ в течение полугода, сделали снаряды и ракеты, а дальше вы можете стоять.

А производство порохов и взрывчатых веществ требует исключительно высокой квалификации и особенно большой надежности с точки зрения безопасности. Наша страна, как и другие страны, имели много серий взрывов при создании порохов в 60–70 гг.

Поэтому создание казенных предприятий – так и назвали – «Казенные» – это означает, что в период, когда предприятие не загружено заказами, вам платит государство – этому предприятию, содержит, – вот в чем смысл. Поэтому у нас в районе 20 этих предприятий, и они исключительно важны. Как правило, это пороховые заводы или производство взрывчатых веществ. Это был очень крупный шаг ВПК и "казенные предприятия".

Затем произошло становление вообще в целом оборонной промышленности. Когда был образован ряд корпораций, вы знаете, есть корпорация Ростехнологии, куда входит «Сплав», есть крупные объединения в виде концернов – это система управления. Есть другие корпорации. Это система управления, которая постоянно совершенствуется и в целом я здесь отмечу положительную сторону динамики, потому что мы организованы, мы по кооперации связаны друг с другом, можем помогать друг другу и над нами есть как бы начальство, научно-технический совет, и так далее.

Крупнейший шаг со стороны руководства страны и лично президента – это федеральная целевая программа поддержки оборонного комплекса. То, что в течение уже двух лет и еще несколько лет будет идти финансирование технического перевооружения предприятий, оснащение новыми станками, оборудованием, – это впервые за весь период РФ.

Ну и, – может, надо было начать с этого, – это, конечно, программа вооружения. Это те задачи, которые предприятие должно выполнить, их видеть, под них вести разработку, а дальше производить. Вот весь этот комплекс – это совершенствование системы управления оборонной промышленностью.

А негативные моменты? Нашим наследием остается избыточность оборонного комплекса, это связано с известными организационными делами, периодом работы в СССР. Бояться этого не надо, все наши корпорации, правительство это понимают – этот вопрос мы решим.

Большую опасность имеет неплановое повышение цен. У каждого нашего предприятия много смежников. Дефлятор есть. Но, к сожалению, дефлятор Минобороны ниже, чем российский дефлятор, а вот наш подрядчик – скажем, 3-я, 4-я комплектация – металл, пластмасса, сырье – он может поднять цену на "хочу".

С. БУНТМАН: Почему он может произвольно цены? Он монополист?

Н. МАКАРОВЕЦ: Во-первых, как правило, он монополист. И не понимает, что живет в нашей стране, что наша армия его защищает и оборонка – ведь люди там работают, и даже в ряде случаев чуть-чуть в правах немножко ущемлены – не всегда могут поехать за рубеж, не всегда могут дома похвалиться, что они делают.

А в это время монополист поступит так, и законодательство, даже новый закон об оборонзаказ, к сожалению, эту сторону до конца не отработал. Да, вы можете обратиться в ФАС, ФАС будет месяц рассматривать, примет решение, а в это время уходит срок по выполнению гособоронзаказа.

С. БУНТМАН: Еще и энергия.

Н. МАКАРОВЕЦ: Важнейший вопрос – наши энергоносители. На сегодня самым критическим вопросом является почти для всей промышленной территории Европы – подъем цен на энергетику. В Туле вообще я это называю беспределом – цены поднялись от 30 до 100 %, с 1 июля.

А. КУРЕННОЙ: Для предприятий?

Н. МАКАРОВЕЦ: Ну, для всех поднялись, но в первую очередь, больше всего, пострадали предприятия с большим потреблением электроэнергии. «Сплав» платил в июне 6 миллионов, в июле должен платить 9, а зима придет, мы будем платить все 12.

Другие заводы, где еще более резкий подъем, просто не выдержат такого подъема. Поэтому, естественно, мы организовано, нашим сообществом Тульских разработчиков и всех оборонщиков, Обратились и в правительство – через губернатора обратились и к президенту, он передал Рогозину письма.

Предстоит большая борьба в этом направлении. И мы даже думаем о каких-то своих действиях, своей сбытовой компании. Мы не находим общего языка. Практически мне известно – все регионы нашего центрального округа написали письма об этом произволе. Причем, когда 12 июня был первый съезд "Народного фронта", там эта угроза обсуждалась и в составе нашего центрального штаба "Народного фронта" даже есть такая группа, которая занимается энергетикой – и там мы этот вопрос будем обсуждать.

Но сегодня мы добиваемся и просим моратория на те решения, которые позволили с 1 июля так поднять цены.

С. БУНТМАН: Но мораторий – это полумера, нужно системное решение, которое позволило бы гибкие расценки.

А. КУРЕННОЙ: А вам как-нибудь объясняют такой рост цен? Или примерно так же, как в ЖКХ.

Н. МАКАРОВЕЦ: Если вы посмотрите, что пишут СМИ, – где потребляют свыше 670 кВт, те перешли на двуставочные тарифы, они должны платить за электроэнергию, кВт-час, и за так называемую потребляемую мощность Сложно рассказать, что такое мощность, но в результате этого прошел такой перекос, и мы действительно платим много, выбирают те часы, когда у нас максимальное потребление энергетики в течение месяца, они берутся за потребляемую мощность в течение месяца. Я могу вам рассказывать про эти страсти, но время эфира уйдет.

Самый главный вопрос – это беда, беда для всей промышленности, и оборонной и машиностроительной. Есть социальная несправедливость, поэтому ожидаются большие дискуссии на всех уровнях, и мы просим и ВПК подключиться. Наш губернатор обратился публично к премьеру, знаем, что это донесено до президента.

Повышение произошло дважды. Потому что Медведев, когда в сентябре сказал, что мы должны с января заморозить цены на энергоносители, энергетики это поняли так, что надо еще повысить. Вот они и повысили.

С. БУНТМАН: Вы же изобретатели – сделайте себе источник энергии.

Н. МАКАРОВЕЦ: Источник – не источник, но мы думаем, оборонщики Тулы, о собственной генерации. У нас есть примеры, например, город Искетим – оборонное прекрасное предприятие, наше, оно делает «Смерчи» – они поставили свою электростанцию. Стоимость у них киловатта – рубль. Это тоже путь.

А. КУРЕННОЙ: Это под Новосибирском?

Н. МАКАРОВЕЦ: Да, и это тоже хороший путь.

С. БУНТМАН: Путь к демонополизации.

А. КУРЕННОЙ: А кто даст-то?

Н. МАКАРОВЕЦ: Нам два года пришлось уминать с помощью губернатора Толоконского, чтобы вот это "а кто даст" – чтобы получить право. Свои страсти, но естественно, я хочу отразить такую сторону, что монополия на энергоносители всегда будет стремиться развиваться за счет промышленности. А это значит сдерживание промышленности – важнейший момент.

И второе – региональные шутки. У нас есть регионы, где прекрасное отношение к оборонщикам – я восхищаюсь Татарстаном, – там и при Шаймиеве и при сегодняшнем президенте оборонный комплекс всегда поддерживали. Стал у нас губернатор Лузин, мы тоже разговариваем на одном языке. Но есть области и города, где просто отвратительное отношение к оборонщикам. Особенное возмущение у меня вызывает Челябинск. У нас там хороший филиал, 600 рабочих, люди делают систему управления для наших реактивных систем залпового огня.

Две недели назад люди приходят, а проход закрыт – прорыты канавы, разрушены дороги, – ищите щель в заборе, – мы рядом с предприятием будем строить автомобильный салон на 35 мест.

С. БУНТМАН: Почему одно другому должно мешать?

Н. МАКАРОВЕЦ: Мы крайне удивились, потому что у нас есть запись, как к нам приезжал губернатор, он сказал, что поддерживает и будет поддерживать оборонщиков. А дальше – молчание. Мы обращались во все органы, хочу сказать, что невозможно себе представить, чтобы рабочий, придя на работу, не думал о работе, тем более, делая гироскопы. Если он на работе думает, как он с трудом прошел на рабочее место, что из этого получится? Да ничего не получится

Так вот, к сожалению, мы там не встретили никакой поддержки, и, к сожалению, пройдя через многие инстанции, рабочие этого завода, естественно, с моим участием, вынуждены обратиться к президенту. Сейчас вопрос рассматривается в структурах президента – почему такое отношение к оборонному предприятию, оборонщикам, рабочему классу в городе Челябинске.

Но это не единственный пример по этому городу. Поэтому возникли вопросы у рабочих, и я даже в вашей, столь уважаемой студии, не могу повторить те слова, которые высказывают наши рабочие в адрес руководства области.