Ошибки прошлого. книга 2

Японец с широкой улыбкой принял боевую стойку и, вытянув левую руку, поманил меня к себе.

– Понеслась! – воскликнул я, нанося прямой удар.

***

Наша тренировка, несмотря на то в каком состоянии находился Токугава, продлилась аж пять часов. Нет, мы, конечно, делали перерыв, но в какой-то момент к нам присоединились Дориан, Пим и Марик, а затем и ещё несколько людей из команды «Удачливого Рони».

Единственным, кто мне смог составить конкуренцию, оказался Дориан и Ичиро. Все остальные же были легко мной побеждены. Сказывалась необычность моего оружия.

Зря капитан так себя недооценивал. Я трезво оценивал его способности, и у него были неплохие шансы справиться с Арни, я бы даже сказал, хорошие.

Когда день подходил к концу, я попросил разрешения у Дорина оставить японца ночевать на палубе. Он не стал возражать, но взял с меня слово, что если Ичиро что-то натворит, то я буду нести ответственность. Я согласился без колебаний. Опыт, которым обладал Ичиро, был мне необходим во всей полноте.

Также я уточнил, есть ли в команде цирюльник. Оказалось, что есть, и звали его Тодд, Суини Тодд. Мы нашли его на камбузе, где он спорил с коком о том, как нужно готовить пирожки. Оказывается, помимо основной профессии он ещё был и помощником кока.

Для цирюльника он был довольно странным: впалые щёки, смуглая кожа, острый взгляд, а его причёска была вообще необычна. Длинные, до лопаток, чёрные волосы торчали в разные стороны, а справа виднелась посеребрённая прядь седых волос.

Когда он с нами закончил, я не смог поверить. Японец-то совсем не старик. Ему лет максимум сорок, а может и того меньше.

– А тебе сколько лет? – Я не произвольно перешёл на ты. – Мне казалось ты далеко в годах, а сейчас вижу перед собой мужчину в самом рассвете сил.

Ну почти. Так как едой их не баловали, и он больше походил на оживший скелет. Шучу конечно, не всё так плохо.

– Мне тридцать три.

– Ты моложе моего наставника. И это ничего что я на ты?

– Думаю после того, как мы столько раз друг друга поколотили, можно и на ты. Но только если мы находимся наедине, – добавил Токугава.

– Оки.

– Прости? – спросил он, не поняв мною сказанного.

– Говорю, хорошо, учту.

Следующие две недели пролетели незаметно, точнее, очень даже заметно для моего тела. Оно стало крепче и прибавило килограмма два мышц. Мы ели и тренировались, и так по кругу. Дориан всё же остановился в ближайшем порту и пополнил запасы. Так сказать, от греха подальше. Ичиро при обильной кормёжке быстро возвращал себе форму, а я пообещал капитану за его немалые расходы услугу. На том и порешили.

С каждым днём японец всё больше поражался, насколько я быстро учусь. Он же не знал, что помимо тренировок с ним я ещё и по ночам отрабатываю у себя в подсознание или где там у меня установлена система с воображаемым спортзалом.

На корабле имелась небольшая кузня, где мы часто проводили время после тренировок. Силясь сделать тренировочную шпагу похожей на «катана». Точнее, мы хотели изменить рукоять, дабы ее можно было держать двумя руками. Вышло у нас такое… Но, как говорится, и на безрыбье рак – рыба. Но даже так Ичиро первые семь схваток выиграл у меня. Думаете, я расстроился? Наоборот, я с ещё большим желанием погрузился в тренировки. Что примечательно, у него был свой меч, выкованный кузнецом их рода. На мой немой вопрос, где он, Токугава ответил, мол, сейчас он находится в Александрии у одного нехорошего человека. Он вообще не ругался. И мне это было приятно, хотя про себя такое сказать не могу. Вырывается у меня иногда крепкое словцо. Но буду стараться.

По вечерам я читал ему якобы по памяти кодекс «Бусидо». А он каждый раз причитал о том, что нет бумаги, дабы записать столь бесценные знания. У их рода нет и половины тех знаний, коими обладаю я. Пришлось соврать, мол, у нас в ордене сохранился экземпляр, а сам я обладаю невероятной памятью, способной запомнить прочитанное. Хотя на самом деле банально повторял за Олькой. Но, по её же утверждению, я не далёк от истины и, обладая достаточным количеством энергии, смогу «прокачать» и это умение.

Мы не стали обсуждать, как он оказался в рабстве, оставив эту тему на будущее. Это, вероятно, была увлекательная история, но он не хотел говорить, а я не стал задавать вопросов.

Зато я не стал скрывать, куда направляюсь. Он сразу сказал, что пойдёт со мной и будет рядом до тех пор, пока не отдаст долг, даже если на это уйдёт вся его жизнь. Также ему очень хочется познакомиться с моим наставником, ведь он уже восхищается им как человеком, который воспитал такого талантливого ученика, как я.

***

Примерно сто километров от города «Гармонии».

Настоящее время.

Этьен де Мец не знал, что чувствовать – молиться, плакать, проклинать или радоваться. Из отряда в две сотни человек, считавшегося элитой клана, в живых осталось только четверо. Трое из которых превратились в калек.

Ален лишился левой руки по локоть, Гастон потерял правую часть лица, включая око и ухо, а Стефану монстр откусил правую ступню. И только Эмиль, как и Этьен, остались целы и почти невредимы. Ну, как сказать, невредимы… Они были потрёпаны и изранены, но, по крайней мере, все части тела были при них.

Этьена пугала мысль о том, что ему придётся за всё это отвечать перед советом. Он не оправдал надежд, погубил людей, и не выполнил задание точнее, не совсем. Основную задачу он как бы выполнил – захватил жителя из серверных земель. Но стоит ли один человек стольких воинов? Они смогут узнать это только тогда, когда вернутся в клан.

Поскольку они говорят на разных языках, у них не получится допросить пленника самостоятельно. В их отряде был человек на такой случай, что мог перевести, но ему одному из первых монстр откусил голову, и поэтому, чтобы понять, насколько ценным оказался этот человек, им придётся дождаться возвращения домой.

Благо до родных земель осталось всего ничего. Примерно через семьдесят километров начинается земля, которой некогда владел сам Этьен. Сейчас же на ней правит Жерак Де Линьё. У него будущий ландкомтур и остатки отряда надеются найти приют на время, пока они не восстановятся. Их лекарские запасы давно иссякли, и люди держаться исключительно на морально-волевых.

– Господи, Этьен, – вырвал его из раздумий голос Эмиля, что отправился впереди на разведку. – Вижу отряд из двух всадников. Судя по цветам, это люди комтура Жерака Де Линьё. Мне показаться им?

Этьен долго не раздумывал. Так как отряд может не пережить этих тридцати километров.

– Подай сигнал и приведи их сюда. Мне нужно будет передать письмо комтуру.

Уже через двадцать минут люди Жерака возвращались к своему господину с письмом от, возможно, будущего ландкомтура. Они забрали с собой Стефана, единственного, кто не мог передвигаться самостоятельно. Также они оставили запасы лекарств, которые всегда имеют при себе воины, отправляющиеся на патрулирование диких земель.

Не прошло и пяти часов, как за ними вернулся отряд из двух десятков всадников, приведших с собой телегу, куда погрузили выживших и небольшую клетку из толстых прутьев на колёсах для пленника.

Всю дорогу до замка Этьен проспал. Он был слишком утомлён, чтобы бодрствовать, как и все остальные. По прибытии в свой бывший замок он, по привычке, направился к себе в комнату, но слуга вежливо предложил ему отдохнуть в гостевых покоях. В отличие от своего отряда, выключая Эмиля, он пришёл в себя уже на следующее утро. Проснувшись, он почувствовал себя более-менее хорошо и тут же попросил сообщить об этом Жерару де Линьё. Тот, в свою очередь, передал через слугу, что уехал на неделю по неотложным делам.

По прошествии упомянутой недели нынешний хозяин земель вернулся домой и сразу же устроил пир в честь дорогих гостей.

На празднестве присутствовали все комтуры ближайших земель. Столы ломились от еды и выпивки. Жерак расстарался на славу. Обычно этот человек славился своей жадностью, но, глядя на угощения, ни у кого язык не повернётся сказать сегодня что-то подобное о хозяине.

Этьен, захмелев от молодого вина, начал рассказывать про стычки отряда с неведомыми чудовищами, нападающими из ниоткуда. Рассказывал про стены города, возвышавшиеся чуть ли не до небес, про тысячи воинов, коих они сразили в неравных боях. Люди слушали, кивали и, как полагается в подобном обществе, делили услышанное на десять. Как говорится, вечер удался, но не утро.

Этьен Де Мец проснулся от сильной боли. Дотронувшись руками до груди, ладони оказались красны от крови, его крови.

– Что случилось? – спросил он, но ему, конечно, никто не ответил. Он огляделся и грязно выругался. Великого Этьена Де Мец, будущего ландкомтура, оставили умирать, пронзив ему грудь на границе диких земель.

Боль была сильной, но терпимой. Похоже, ударили неумело, или выпитый алкоголь продолжал действовать. Плевать, главное – он жив.

Первым делом Этьен нащупал тайник в сапоге, к счастью, тот оказался нетронутым. Да и остальные личные вещи все оказались при нём. Понятно, хотят выставить так, будто меня загрызли звери.

Отодвинув подошву, он достал оттуда странной формы цилиндр длиной чуть меньше мизинца. И, как было показано на рисунке, прислонил тонкий конец к шее и с силой сжал. Раздался шипящий звук, а следом мир погрузился во тьму, но лишь на секунды. Дыхание участилось, тело бросило в жар, а в груди всё начало гореть с такой силой, из-за чего сознание Этьена вновь на время погасло. Когда же он очнулся, всё прошло так же резко, как и началось. Первое, что пришло в голову: боли не было от слова совсем. Раскрыв камзол, он не обнаружил раны, исключительно запёкшуюся кровь, и лишь в месте прокола виднелось яркое пятно.

Чудны дела твои, господи. Что же за маги обитают в том городе, раз способны создать такое чудо? А ведь не зря он тогда забрал у пленника данный предмет с изображением красного креста. Если бы не оно, то не факт, что он выжил.

Поднявшись на ноги, он направился в сторону деревни, которая находилась неподалёку. Люди, когда-то жившие в ней, были давно убиты чудовищами, но дома остались нетронутыми. Он решил переночевать в одном из них, а завтра подумать, как действовать дальше.

По дороге его разум лихорадочно работал, пытаясь осознать произошедшее. И, кажется, он стал догадываться, почему так произошло: за человека из северных земель ему обещали звание. Жерак об этом прекрасно знал, поскольку Этьен ему об этом сам рассказал. Вот эта сука и решилась на подставу.

Внезапно он осознал всю глубину предательства. Жерар ездил не по важным делам, а договаривался с другими комтурами о поддержке его кандидатуры на совете. В обмен он, вероятно, обещал им земли или что-то в этом роде. Этьен ругался добрых минут пять, пока сам себя же не заткнул.