If you get me. Книга первая. Если ты достанешься мне

If you get me. Книга первая. Если ты достанешься мне
Ирен Беннани

Современная история женщины из России, сюжет основан на реальных событиях начала двадцать первого века. События романа затрагивают тему разновозрастной любви когда в ходе нелегкого пути героини – писательницы, она встречается с немалым количеством препятствий…

Ирен Беннани

If you get me. Книга первая. Если ты достанешься мне

Глава первая

Всемирный День поэзии

«Удачное расположение, покупаешь билет в десятый вагон и ты посередине перрона, – в эту минуту Людмиле, казалось всё решено, интуитивно ощутив какое – то секундное сомнение:

«Словно сырой ещё не завершённый эскиз – это осознанное решение или всего лишь долгая неутолимая жажда перемен обстановки, круга общения или крутой поворот жизни? – вопросом пронеслось в её голове но, все эти мысли вдруг улетели вместе с прохладой весеннего ветра, с приближением поезда. – Как – то особенно зябко…», вокруг беспорядочно сновал люд и тут голос по радио объявил о прибытии поезда.

«Почему она решила поехать в Москву и уже в пути, в поезде? Это не какая ни будь рокировка, не сиюминутный порыв, желание прибыть ко дню поэзии было ни каким – то, спонтанным».

2015 год, объявлен Годом литературы и это имело большое значение для современных авторов в среду, которых стремилась Людмила.

Наблюдая, за мелькавшими в витраже вагона огнями станций, снующими пассажирами во время поездки скорого поезда Адлер – Санкт- Петербург, не веря в происходящее: «Реальность, представлялась каким – то полётом фантазии, другой стороной монеты, сравнимой с призрачной жизнью. Что это – страстное стремление к творчеству? А вместе с тем, означает ли: Перечеркнуть всю личную жизнь и в тандеме свои сексуальные притязания и потребности – такое возможно, или… закрыть эту сторону жизни?»

Минули сутки, скорый поезд прибыл в Москву, на железнодорожную станцию Казанский вокзал. На перроне, она огляделась, не смолкающий голос диктора постоянно вещал, поезда, электрички в непрерывном движении прибывали к платформам и покидали перрон, жизнь столицы шла по чёткому расписанию. И тут к Людмиле подошёл зрелого вида интеллигентный мужчина и не просто зрелый, а на двадцать пять лет старше.

Ненадолго они остановились у касс, пока за спинами стояли вагоны поезда Адлер – Санкт- Петербург, впереди – длинный перрон, а в перспективе и вокзальный комплекс, поезд тронулся, исчезая вдали.

Пока что они о чём – то беседовали, обходя стороной рекламные стойки, киоски, временами Людмиле казалось: «Что все события происходят не с ней, а с кем – то ещё».

Вот они в салоне такси и она снова в дороге, на пути к его дому, точнее к квартире постороннего ей человека, к которому она «не питала» ничего, кроме симпатии. И не смотря на то, что они плечом к плечу в салоне такси, на заднем сидении, внутри каждого сохранялась дистанция, Людмила не ощущала его теплоты.

В салоне от нагретого воздуха Людмиле становилось удушливо, ощутившей себя в этой дышащей зловонием атмосфере от витавших после похмельных амбре, будто бы, не в своей тарелке, так бывало и прежде: «И всё – таки там на юге подруга скрашивала эти минуты с Сысоевым, когда находишься с ним, но в некотором роде и не совсем; не чувствуешь такого повисшего напряжения», – она обратилась к шофёру с просьбой приоткрыть в салоне окно.

– Володя, что случилось с машиной, что она на ремонте? Почему ты вызывал такси?

– Да, нет, вчера был «корпоративен» в НИИ , – язык заплетался, понемногу оправдываясь, он смотрел на Людмилу, тем временем лицо его багровело, – не рискнул с остатками алкоголя садиться за руль, «его слова не расходятся с делом», – ощутимая скверна спиртного растворялась в салоне авто.

– Do I have champagne and red caviar or would you like to dine in a restaurant? – Произнёс он на английском:

– Да, прости, немного мутит, совсем переклинило, вчера отвозил Камиллу с супругом в аэропорт, а потом этот вечер в НИИ, – он поправился, – да…, взял шампанское и красной икры или ты предпочтёшь поужинать в ресторане?

Внимательнее присмотревшись, заметив, как на лице его проявляются красноватые пятна, в тоже время, раздумывая: «как неприятно в таком виде с ним появляться, что это у него аллергия или не лучше, «давление» – вот и думай, как быть?» – спросила, – А ты?

Длинно палой «клешнёй» он почесывал подбородок, понятно, что это аллергия его беспокоит, как видно сейчас он прикидывает, решая в эти минуты, что бы, сказать ей, как выкрутиться из положения, прекрасно зная, что никуда идти он не подумает.

Шофёр вырулил в сторону площади Комсомольская, проехав немногим более километра, свернув на съезде в сторону третьего кольца автострад, – «Вот и они – просторы, открытые творчеству и парящей мечте!» – восторгалась Людмила, трезвоня всеми колоколами и колокольчиками, что зазвенели в душе, отзываясь звуком незримых фанфар: Дзынь – дон, дзынь – дон, трубя нараспев, о чем грезилось ей». Тем временем она созерцала с дорожных высот линию МКАД, глядя из окон машины, мчащейся в направлении одной из дорожных полос, минуя кольца моста, устремляясь вперёд.

– Немного раскалывается голова, я предпочёл бы…, принять конька. И, кроме того, в квартире нас дожидается Мальта; дочь с зятем в Лондоне, но собаку на время оставили мне.

– Что ж, поужинаем в ресторане в другой раз, а этот вечер, после долгой дороги проведём дома, – поправив прядь волос, которую он прищемил, облокотившись, высвободив волосы, уточнила – дома вдвоём, – подумала: «Как видно он забывает о разнице в возрасте, а если и разыгрывать ловеласа то, следует не отклоняться от правил».

– Сверните к военному городку, будьте любезны, сначала притормозите там, да, на этом углу у аптеки – указывая таксисту направление, Владимир Арнольдович обхватил Людмилу за плечи, легонько прижимая к себе.

«Да, вот значит, как меня ждал, отрываясь на вечере с сослуживцами в баре, да так, что сегодня он, явно не в состоянии играть свою роль – разудалого мачо», – а в голове сложилась картинка…

Однако он ждал…, «судя по сервировке стола; бутылке с вином, бутербродам с икрой, фруктам на блюде и в центре стола – ваза с цветами, розы, скорее, голландские».

Услышав шаги, болонка соскочила с диванчика, загавкав, бросилась к ним, инстинктивно учуяв, свою благодетельницу, которая взяв кусок сыра, позволила им полакомиться собачонке, позабывшей про сухой корм.

– Ну, что будем знакомиться, Мальта?

– Располагайся и будь здесь хозяйкой, – указав широким жестом руки в сторону комнат, пристегнув к поводку, вилявшую хвостиком белую псинку, с пушистой вьющейся шерстью, между тем, белоснежный комок, проследовал мимо и скрылся за дверью, вместе с Сысоевым, выходя на прогулку.

Утром, стрелки часов приблизились к десяти, Владимир Арнольдович пребывал в приподнятом настроении в уютной обстановке квартиры, стиль интерьера гостиной, был близок к манере дизайна конца девятнадцатого и началу двадцатых веков; мебель под красное дерево, хорошо сочеталась с обоями бордовой расцветки с мелким вкраплением позолот.

Владимир сидел на мягком диване над его изголовьем картина, с сюжетом баталии.

Тем временем, Людмила стояла в прихожей у длинноного зеркала, старательно закрепляя в причёску длинные пряди волос, одновременно наблюдая за ним через проём межкомнатной арки:

Вот Владимир Арнольдович потянулся за трубкой до телефона, взял его с подоконника и стал набирать чей-то номер, слышно гудки…

– Привет, Володь, как дела? – поинтересовался он у приятеля, затем уточнил, – Ты в куре, события дня?

– Интересно, – потянул тот, – что за событие? – и нетерпеливо, – ну, говори.

И после недолгой паузы, сразу к делу, – так ты о том, что приехала Люда?

Владимир Арнольдович расплылся в широкой улыбке, засмеялся, откинувшись к спинке дивана, вытянув ноги, но поначалу, поинтересовался, чем занята Аля и только затем, перейдя к сути дела, поведал приятелю:

– Да, вот, приглашаю тебя с Алевтиной, на торжественную церемонию с вручением национальных премий «Поэт года» и «Писатель года» в Доме Правительства, по билетам участников, которые имеются у Людмилы.

Всемирный День поэзии – награждение лауреатов проводился 21 марта 2015 года, куда на Новый Арбат устремилась Людмила в компании двух научных сотрудников и любовницы одного из приятелей.

У метро Баррикадная дуло холодом, порывы сильного ветра и весенняя сырость пронизывали насквозь, Людмила следовала за Владимиром, а он – позади коллеги с подругой, затем выйдя к проспекту, они направились вниз, пересекли перекрёсток, впереди показалось многоэтажное белое здание.

На площади у Дома Правительства, перед входом толпился народ; писатели и поэты и с ними гости. Как и все приглашённые, приехавшие со всех концов необъятной России; Сысоев, Людмила, Володя и Алевтина в длинной цепочке людей, в ожидании очереди, приближались к парадным дверям Дома Правительства.

В нетерпении Людмила с компанией миновали арку досмотра, поочерёдно демонстрируя приглашения регистратору, люд постепенно перетекал внутрь; в вестибюль Дома Правительства.

В фойе в ожидании торжества, перед входами в зал конференций, прохаживалась «разношёрстная» публика. Гости по лестницам поднимались с 1-го этажа на 2 -й, там проводится поэтический конкурс чтецов, Людмиле такое было в диковинку: «Как смело под микрофон, и так уверенно, свободно они декламируют », – она и представить себе не могла, что способна прочесть хоть пару фраз, перед такой многочисленной публикой.

Присутствующие нарезали круги, проходя мимо чтецов, они то, спускаясь то, поднимаясь по лестницам, останавливались у закрытых дверей в зал конференций.

Открытие «Дня поэзии» немного затягивали и вот, наконец…, двери конференц-зала распахнуты, приглашённые гости, писатели и поэты, все спешат в пространство полутёмного зала, торопясь на свободные без табличек места. Большой конференц-зал наполнялся, собравшийся люд, поэты, писатели номинанты, рассаживались на откидные сиденья, Людмила и её гости расположились в среднем ряду, на мягких креслах красной обивки, однако мест хватило не всем, наблюдался аншлаг.

Она посмотрела на сцену в бинокль, в надежде поближе увидеть, участников вечера. С минуту замерев в ожидании: «Вот, вот… и, поднимется занавес. И наконец – то…, на сцену взойдут знаменитости; поэты, драматурги, редакторы известных журналов, газет и все они…, будут как на ладони …», она затаила дыхание…

В то, самое время сослуживец Володи, задумал поразвлечь всю компанию. Достав телефон, стал демонстрировать свои грибные походы, с любовницей показывая на фотографиях, как они собирают грибы. Грибы в каждом кадре по основному, первостепенному признаку, все в виде фаллосов. «Да, кто бы подумал… изобретательный наш – нашёл же, время для этого?»

Не следя за движением Алиных пальцев, в ярко – красном лаке ногтей, смотрит не на грибы, что показывает Алевтина, наклонив слегка голову, в то же время, смотрит поверх этих рук. Украдкой рассматривая лицо коллеги Сысоева, его выразительные черты, «что выказывают не то, чтобы своё вольность, быть может, неординарность натуры»: нос с заметной горбинкой и эта его выпуклость губ. «Человек он живой но, в общении скажем, не прост, замысловатый, скорее с претензиями. Естественно, что и подобных выходок следует ждать».