Искатели Абсолюта. Время бури

И боги вернутся в Шагрон, к своим верным.

…Когда скимитары оказались, наконец, в предусмотрительно обёрнутых множеством тряпок руках, Арэн на мгновение замер, привыкая к непривычному ощущению, исходившему от них. Клинки ярились, они не хотели подчиняться чужаку, звали хозяина и временами разбрызгивали вокруг себя ворохи жгучих искр.

Искатель не стал обращать внимание на их сопротивление. Оно ничего не значит, скимитары всего лишь вещь, артефакт, пусть и привязанный к одному хозяину. Они могут сопротивляться, но всё равно вынуждены будут подчиниться тому, кто взял их по праву сильного. Ключ – это всего лишь ключ, и в чьих бы руках он не находился, единственное его предназначение – отпереть предопределённый ему замок.

Вход в руины башни был заполнен мраком. Арэн долго вглядывался в бездну тёмного провала – на сей раз в нём не было и следа тех железных остовов, что позапрошлым летом разрушены были девушкой с точно такими же глазами, как у него самого. Впрочем, ей – будущему стражу, – башня сразу предстала в истинном облике, искатель же был башне чужд и враждебен. Не знал он и того, что башня не особо-то и сопротивлялась, когда та девушка уничтожала наложенную на зеркальную твердыню защиту. Подчиняясь указанию таинственной силы, хранящейся в Шагроне, башня лишь создавала видимость сопротивления. Девушка должна, просто обязана была попасть внутрь Портала, несмотря даже на то, что там, внизу, кошмарный акман давно уже ждал подходящего момента, чтоб вырваться на свободу.

Впрочем, Арэн даже и про саму девушку ничего не знал – её след возле башни давно исчез, а идти так далеко по следу стража ему не было нужды.

Искатель украдкой покосился на огненноглазого. Тот изломанной куклой замер на снегу – по лицу разлилась смертельная бледность, под носом виднелись дорожки застывшей на морозе крови, – и только слабо и редко вздымающаяся грудь выдавала, что он ещё жив.

Что же делать? В его руках два великолепных клинка, жаждущих вражеской крови – да, они в гневе, но если он обратит их против верных, они подчинятся с охотой, откроют ему себя, пусть и на время – он чувствовал это и словно наяву слышал слова выкрикиваемой ими клятвы. Так почему бы не развернуться и не рубануть бритвенно-острыми лезвиями сначала отвратительную морду посланца богов, а затем – шею высокомерного Вр'вина?

Искатель колебался. Он не боялся боя, на Перекрёстке его готовили и к такому. Тело не успело ещё забыть изнуряющие и безжалостные тренировки, и он знал – рука его не дрогнет, забирая чужие жизни. Но выстоять против семерых верных – воинов, а не простых пахарей или ремесленников, – почти невозможно. А уж про акмана и думать нечего, этот монстр без труда разорвёт его на куски, и на этом сопротивление закончится.

Арэн не боялся смерти, но знал – верные найдут другого ищейку и всё равно откроют Портал своим богам – или хозяевам, как назвал их страж. Это неизбежно. И кто тогда позаботится о его сестре? Кто, если не он, найдёт её, защитит, выведет отсюда? И кто приведёт помощь с Перекрёстка – мысли о том, что с миром под вечно тёмным небом случилось нечто ужасное, Арэн себе не позволял ни на миг.

Острия скимитаров неуверенно коснулись невидимой простому глазу защиты, и по ней тотчас побежали радужные волны. Башня чувствовала, что «ключ» не в тех руках – но ничего не могла с этим поделать.

«Надо было рассказать командиру, – укорил он сам себя и тотчас возразил. – Нет, тогда он и Локи отправились бы со мной, и в плену у верных мы бы оказались вместе. И всё случилось бы ровно так же, как случилось. Если не хуже».

Арэн надавил на скимитары, проталкивая их сквозь неподатливую преграду. Разноцветная рябь, покрывшая развалины, разгорелась ярче, теперь её стало видно даже верным и акману. Всё быстрее бежали по ней волны, отражаясь в пока ещё призрачно-прозрачных зеркальных плитах, покрывших изменившуюся до неузнаваемости башню. От мельтешения радужных бликов кружилась голова, и небо с землёй грозились поменяться местами. Ладони жгло даже сквозь несколько слоёв тряпья, но Арэн терпел. Ещё немного, ещё чуть-чуть!..

И вдруг всё прекратилось. Сияющая пелена защиты застыла на мгновение, растеряв все свои цвета – и с прозрачным звоном осыпалась вниз множеством осколков. Из темноты арочного прохода пахнуло затхлостью и сыростью. Арэн с опаской шагнул вперёд.

Ничего не произошло. Не обрушились на его голову смертоносные заклинания, не разверзлась под ногами земля. Только завывал где-то наверху ветер.

– Что ты наделал? – с ужасом завопил кто-то сзади, и искатель без удивления узнал голос стража. – Ты же уничтожил всё… всех нас…

– Молодец, раб, – довольно улыбаясь, предводитель верных вступил под своды башни. – Ты выполнил свою часть договора.

Зазвенели по промёрзшей земле выбитые ударом ноги скимитары, Арэн растерянно посмотрел на пустые ладони – тряпки на них окрасились бурым, – и поднял вопросительный взгляд на Вр'вина.

– Связать! – скомандовал тот, и двое незаметно подступившихся верных тут же скрутили искателя.

– Не бойся, – снисходительно потрепал его по голове Вр'вин. – Я не нарушу слова командоров. Ты получишь свою свободу в тот же миг, как боги вернутся и подтвердят их приказ. А до того, уж не обессудь, придётся тебе ещё немного побыть моим рабом.

Посланец богов, никому и ничего не объясняя, тотчас отправился вниз, но «немного», озвученное предводителем верных, превратилось сначала в один день, затем в два. И лишь на третьи сутки, когда успела уже улечься вьюга, и в небе над зеркальной башней облака уступили место холодному зимнему солнцу, из уходящего вертикально вниз колодца с белыми плитами ступеней, донёсся топот множества ног.

Верные, не посмевшие спуститься в Портал вслед за посланцем, заслышав эти шаги, взволнованно вскочили на ноги лишь для того, чтоб тут же упасть на колени и ткнуться лбами в мёрзлую землю. Никто из них более не обращал внимания на двух связанных пленников.

– Что это? – едва слышно прошептал Арэн.

– Сейчас увидишь, – скрежетнув зубами, ответил ему страж, и пламя в его глазах яростно заколыхалось.

***

– Свершилось, сестра! – Таилий, облачённый в сияющий серебром доспех и островерхий шлем, торжествовал.

За его спиной замерли в готовности легионы воинов с горящими воодушевлением глазами, а над их головами парили полчища акманов.

– Свершилось, брат! – вторила ему Талиссия.

Высшая над высшими тоже не побрезговала сменить изящное платье на доспех. На боку у тайлерины уютно пристроились слегка изогнутые ножны с узким и лёгким белоснежным клинком с резной лаковой рукоятью – оружие в самый раз для женской руки.

Воинство радужноглазых не вместилось в огромный зал единственного в Тайлене Портала, большая часть оставалась снаружи, ожидая свой черёд. Здесь же, внутри, были лучшие из лучших, самые приближённые к царственным брату и сестре – те, кому достоин в числе первых вступить на землю давно забытого ими мира. Прямо перед ними разгоралось голубое, как небеса большинства миров, зарево. Накопители Тайлена, заполненные энергией молний до предела, отдавали сейчас годами собиравшуюся в них мощь Порталу, но проход открывался слишком медленно, ведь он должен был пропустить через себя не одного, не двух и не сто тайлеринов, а целую армию воинов с радужными глазами. И пусть она была не столь велика, как та, что вели некогда царственные родители Талиссии и Таилия, брат и сестра верили – на этот раз удача будет на их стороне. Они доберутся до своей цели, и справедливое возмездие свершится.

– Ты готова, сестра? – отрывисто бросил Таилий.

– Готова, брат, – взволнованно сглотнула Талиссия.

– Тогда вперёд, к Абсолюту!

Взявшись за руки, высшие над высшими первыми шагнули в проход, ведущий сквозь Грань к миру, именуемому Шагроном.

***

Вр'вин лобызал землю у ног своих богов и был вне себя от счастья. Удалось! Свершилось! И он первым увидел, как по ведущей из глубин Портала лестнице поднимаются боги. Он первым упал пред ними на колени, выражая почтение, и не смел поднять глаз, чтоб хоть украдкой взглянуть на их лица.

– Встань, верный, – раздался над ним властный женский голос. – Встань и назови своё имя.

– Вр'вин, моя богиня, – сглотнув, ответил он.

– Посмотри на меня, – низкий, бархатистый голос ласкал верного своим звучанием.

Он несмело поднял взгляд и чуть не задохнулся от восхищения. Богиня была прекрасна. Высокая, выше его самого почти на целую голову, стройная, горделивая, она снисходительно смотрела на верного своими удивительными радужными глазами и улыбалась.

– Моя повелительница, я не смею… – с трудом выдавил из себя Вр'вин и тотчас осёкся.

– Я дозволяю тебе, Вр'вин, верный из верных, смотреть на меня и говорить со мной, не испрашивая на то разрешения, – прервала его богиня. – За твои особые заслуги передо мной и моим братом я дозволяю тебе быть подле меня и рассказать, что происходит ныне в Шагроне, не упуская даже самых незначительных подробностей.

– Моя госпожа, служить вам – единственное счастье, о котором я мечтал, – верный вновь попытался рухнуть на колени, но был остановлен едва заметным взмахом руки богини.

Талиссия, холодно обведя глазами внутренности башни, остановилась взглядом на пленниках. На лице её не дрогнула ни единая жилка – тайлерина ни за что не позволила бы себе выказать слабость перед низшими, – но сердце её забилось вдруг часто-часто, а к горлу подступил плотный комок ненависти.

– Кто это? – с прежним достоинством спросила она.

– Страж сего Портала, – почтительно склонился Вр'вин, всё ещё не веря, что говорит с самой богиней во плоти. – Мы схватили его, чтоб узнать, как снять с Портала защиту. А второй просто раб.

За спиной Талиссии неиссякаемым потоком из Портала шло воинство. Тысячи тысяч тайлеринов уже покинули внутреннее пространство башни, но поток их не иссякал. Воинов в серебряных доспехах сопровождали и акманы – едва только поднявшись на поверхность, они расправляли крылья и взлетали ввысь, к вертикальному ряду квадратных окон.

Вр’вин пребывал в восхищении от того, как чётко и последовательно действовало божественное войско. Ни единой заминки, не говоря уж о толкотне. Воистину, только боги так и могут.

– Уже недолго, – печатая шаг, подошёл Таилий. – Последняя сотня почти вышла. А это кто?

– Это Вр’вин, брат, верный из верных. Именно он открыл нам путь.

– Повелитель, – тотчас согнулся в поклоне Вр’вин.