Искатели Абсолюта. Время бури

– Об этом, – повелитель Заката указал на разбросанные по столу бумаги. – Ты видела врата Абсолюта. Где они?

– Я не знаю. И даже не понимаю, о чём речь, – с деланным спокойствием пожала я плечами, внутренне похолодев.

Когда он успел узнать про врата? Допросил Вельха, пока мы с Каном нежились в бане и отсыпались в тёплых и чистых постелях?

Видимо, мысли мои отразились на лице, и император это заметил.

– Твои видения, – пояснил он и добавил. – Магистр в подробностях записал каждое из них.

Вот, значит, как. Ладно, раз отпираться нет смысла, попробуем извернуться.

– Боюсь, мне нечего будет добавить к его записям, – не моргнув глазом, соврала я. – Я помню только боль.

Император, разумеется, не поверил. Но он не был бы императором, если б не знал, когда следует надавить, а когда, наоборот, проявить терпение.

– Понимаю, – со вздохом проронил он. – Ты считаешь меня врагом. И наверняка ты уверена, что именно я хотел при помощи Вельха найти Абсолют – что ж, отпираться не стану, ты права. Мой отец, мой дед и мой прадед – каждый император лелеял такую цель. Для этого, собственно, и была создана Башня Абсолюта – одновременно с воцарением моей династии. Правителю глупо не хотеть иметь в руках силу, способную повергнуть любого врага.

– А правитель уверен, что именно он – тот, кому положено владеть ей?

Слова сами собой сорвались с губ. Они были не мои – я не собиралась настолько нагло и бесцеремонно дерзить императору. Их словно бы вложили в меня извне – некто, кто желал говорить с повелителем Заката, и одновременно не собирался являть ему себя.

Император нехорошо прищурился, едва заметно сжал губы, и у меня против воли затряслись коленки.

– Уверен, – голос правителя остался спокойным. – За моей спиной – Империя, Аэр. Тысячи судеб и жизней моих подданных.

Я промолчала. Чужой разум, на мгновение овладевший мной, ушёл, оставив меня в одиночку разбираться с последствиями. Император тоже молчал, прожигая меня взглядом.

– И сколько же твоих подданных, о которых ты так печёшься, погибли страшной смертью в башенных застенках за нарушение эдикта Башен? Разве это можно назвать заботой о них? – наконец, нашлась я.

– Попробуй представить себе, что будет, если каждый, кто наделён даром магии, будет делать только то, что хочет сам. Случится хаос, Аэр, – нахмурился император. – Для того, чтоб его избежать, придуман закон. И тот, кто его нарушает, должен быть наказан. Маги Башен следят за соблюдением закона и делают это на благо Империи. Да, подчас их методы кажутся несправедливыми и жестокими, но они работают, и это главное.

На глаза навернулись непрошенные слёзы, накатили воспоминания, спрятанные на самом дне души, отозвались в сердце толчком тупой боли. Усилием воли я прогнала их, но ушли они недалеко, притаились на самом краешке сознания, готовые вернуться.

– А что, если закон слишком суров? Если наказание не соответствует преступлению?

– Наказание должно быть таким, что удержит от преступления тех, кто его ещё не совершил.

– Ты, видимо, не знаешь, через что проходят попавшие в руки магиков преступники прежде, чем оказываются, наконец, на костре! Если вина очевидна и доказана, то к чему пытки?

– Ты имеешь в виду Кана? – не понял император. – Он предатель, Аэр. Твой спутник присягнул Башням, а затем пошёл против них. Да, порыв уберечь тебя от магов был благороден и достоин мужчины, но… Он предатель, Аэр. И должен был быть казнён. Ему сохранили жизнь ради тебя.

– Ты ошибаешься, повелитель, – желчно усмехнулась я сквозь слёзы. – Вельх не рассчитывал на сотрудничество из благодарности. Кан был ему нужен, чтоб меня сломать. Скажешь, что беловолосого мучили ради всеобщего блага, и иначе было нельзя?

– Я не одобряю методов Вельха, Аэр. Закон империи напрямую запрещает пытать непричастных ради воздействия на допрашиваемого, и магистра тоже будут судить за его преступления, – с нажимом произнёс император. – Но в то же время я понимаю, почему он на них пошёл. Ведь ты ничего ему не рассказала про Абсолют…

– Как я могла? – перебила я. – Я много раз говорила Вельху, что ничего не знаю, но он мне не верил. Как будто человек, с которого живьём сдирают кожу, способен лгать…

– Не способен, – неожиданно качнул головой император. – Мне жаль Кана, Аэр. Его преступление серьёзно, но и его мотивы я тоже понимаю и даже по-человечески одобряю. Он оказался жертвой обстоятельств…

Воспоминания, почуяв слабину, вернулись.

– Обстоятельств? Или твоей жажды силы, способной сделать тебя независимым от магиков.

Судя по всему, я совершенно верно угадала причину, по которой императора интересовал Абсолют – впервые за весь разговор самообладание изменило ему. Лицо повелителя Заката вытянулось, брови удивлённо поползли вверх. Но голос остался столь же спокоен.

– Ты права, – кивнул он, не пытаясь скрыть очевидное. – Все мои предки вынуждены были умасливать магов Башен, позволяя им вести свои собственные, порой очень грязные и бесчеловечные делишки, ради помощи Империи, которую, несмотря ни на что, трудно недооценивать. Мне это надоело. Я хочу принудить их к подчинению императорской династии, пока они не набрали слишком много сил, чтоб начать диктовать свою волю всем без исключения. Поэтому мне тоже приходится иногда закрывать глаза и… марать руки поступками, которые впоследствии мне же и предстоит искупать.

…Каменные плиты, словно жернова, перемалывающие живых людей. Ржание перепуганных лошадей, сводящий с ума хруст костей и чавканье лопающейся плоти…

– Разве искупление способно что-то исправить, повелитель?

…Торчащие из груди лезвия, слабая и будто бы извиняющаяся усмешка – образ, который я гнала от себя и всё никак не могла отогнать…

– Мы все для тебя – просто пешки. Безликие деревянные фигурки без имён. Ты прикрываешься высшей целью, красивыми словами о благе для всех. Но каково тем, кого ты принёс на алтарь этой цели? Никакое искупление не оживит мёртвых. И не подарит покой тем, кто ради твоей – и только твоей! – цели потерял родных и близких.

Я старалась, чтоб голос звучал спокойно, но получалось всё хуже и хуже. Боль сменялась злобой, наверное, это просто был единственный способ защититься от раздирающих сердце стальных когтей воспоминаний. Мне хотелось вцепиться в лицо стоящего передо мной правителя, рассуждающего о жизни и смерти так… безлико и отрешённо, как только и может рассуждать человек, никогда не видевший воочию, как эта самая смерть по-хозяйски забирает дорогих сердцу людей, обещая взамен благо для других, неизвестных, далёких. Чужих. Но я понимала – Закатные земли долгие столетия жили в мире, не было ни войн, ни эпидемий страшных болезней. Откуда императору было знать, что такое смерть, кроме как из романтических баллад, воспевающих подвиги героев прошлых лет? На этой мысли, как на спасительной нити, всё ещё скреплявшей створы, не позволяющие выплеснуться наружу боли, давно превратившейся в обжигающую ярость, я и держалась из последних сил – потому как что бы ни говорил сейчас император, как бы ни оправдывался, он всё равно был виновен.

– Жажда Абсолюта лишила тебя человечности, повелитель. Но поверь, он не стоит ни одной жизни, отданной за него.

– Ты про второго своего спутника? Насколько мне известно, он был обречён вне зависимости от того, помогал бы тебе или нет…

Договорить император не успел – нить лопнула, открывая дорогу ненависти и жажде убийства. Схватив со стола тяжёлый бронзовый подсвечник, я прыгнула к императору. Время привычно замедлилось. Плавно, будто в воде, разлетелись испуганными рыбками пергаменты; я видела, как отшатывается от стола повелитель Заката, как медленно поднимает для защиты руку, как выступают на его лбу капельки пота. Ты не успеешь, император, ты не был готов к нападению.

Марик, невзирая на свои немалые габариты, рванул следом, изловчившись поймать меня в самом конце прыжка. Больно заломив руки, бросил лицом в пол у ног императора и для надёжности придавил коленом.

– Против него выставили четверых Теней! – взвыла я, силясь вырваться. – Теней, император, даже не твоих хвалёных солдат в алых плащах.

Меня сотрясли рыдания.

– Отпусти её, Марик – устало велел император.

Давление в спину исчезло, но я так и осталась лежать, уткнувшись носом в холодный мрамор и в бессилии сжимая пустые кулаки. Марик, пыхтя, подцепил пальцами валяющийся рядом подсвечник, поднялся, отходя в сторону.

– Вы были близки, – удивлённо сказал император. – Странно, но Вельх не указал этого в своих записях.

– Магистра интересовал Абсолют, а не люди. Совсем как тебя.

– Ты несправедлива, Аэр. Императорская династия никогда не прибегала к услугам ночных убийц, – в голосе властителя Заката прозвучала сталь. – Судя по записям Вельха, Тени сами пришли к нему и указали, где вас искать. Твой мужчина тоже был одним из них. Но он чем-то провинился перед своим орденом, и ценой за сведения о тебе и Кане Тени назначили его, – рука императора, пошарив в ворохе пергаментов, выхватила нужный. – Вельх согласился, нарушив мой давний приказ о запрете для Башен сотрудничать с ночными убийцами.

– Если бы ты не начал охоту на нас, они бы его не достали.

– Не начни охоту я, её начал бы сам Вельх. Но в таком случае некому было бы спасать тебя от рук палачей. Встань! – впервые с начала разговора голос императора хлестнул резко, точно кнут. – Хватит протирать пол, он достаточно чист и без твоих стараний.

Зло утёршись рукавом, я села, испепеляя повелителя Заката взглядом и отчаянно жалея о надетом ошейнике.

– Всё должно было произойти совсем не так, – император коснулся лба, стирая бисеринки пота, устало вздохнул. – Заклятья магистра, настороженные на зов Абсолюта, сработали и сняли слепок с того, к кому он был обращён – так, кажется, это называется у вас, магов. Вельх должен был найти тебя и уговорить вместе с ним отправиться сюда, во дворец. Добровольно, а не… так, как это произошло. И уже тут ему предстояло изыскать способ помочь тебе увидеть путь к Абсолюту. Кан, сбежав со слепком, спутал все планы. К тому же, он оказался мастером прятать свой собственный след, так что в помощь ищейкам пришлось поднимать Алых Плащей и искать его, уже не таясь. А тут ещё эти захватчики, что называют себя верными. Всё смешалось, Аэр. И Вельх, видимо, решил воспользоваться случаем. Захотел сам стать хозяином Абсолюта. Он предал меня – а предать императора означает то же, что и предать Империю. Магистр будет казнён несмотря на былые свои заслуги. Вы с Каном в безопасности, никто больше не подвергнет вас мучениям. Допросов при помощи пыточных инструментов не будет, даю слово.

– А какие будут? – ехидно поинтересовалась я. – Ты можешь хотя бы вообразить, через что мне пришлось пройти в подвалах Башни, пока ты выяснял, предал тебя Вельх или нет?