Обернись!.. Часть четвёртая

– Знакомая история. У нас тоже из многих мирных изобретений оружия понаделали. А тут есть что-нибудь, что не вы придумали?

– Конечно. Лук со стрелами и копья – орки, косметику – люди, в медицине почти всё – заслуга оборотней, у гномов их инструменты собственного изобретения.

– Что-то у людей не густо, одна косметика.

– Да нет, у них много всего, но такого, не слишком крупного. Тут, в общем-то, тоже наша вина. До Шорельдаля мы среди людей в основном жили, так что Кастании для прогресса вполне хватало наших разработок. Видимо, разбаловали.

ГЛАВА 3 – Про рояль, площади и Океан

На смену спокойствию в срочном порядке подоспели страх на грани отчаяния, смутное ощущение чего-то ускользающего от понимания и дикая усталость. Хотелось оказаться в постели, закопаться в одеяло и Алдара, спрятаться в снах от всех тревог и проблем. Из всего желаемого доступен был только Алдариэль. И то некоторые порывались лишить меня его.

– Дар, руки не отваливаются? Поставь ты её уже, никто здесь на это сокровище не претендует.

Конечно же, Огненный был прав. Столько времени простоять, держа меня на руках, да ещё и в постоянном нервном напряжении… А я, как всегда, даже краем мысли не дёрнулась в этом направлении. Это любовь? Эгоизм чистейшего разлива. Срочно исправиться мне Алдариэль не дал, сел на диван, так и не выпустив. И высказаться не дал, выразительно покачал головой, отметая все возражения. Фаарр не менее выразительно вздохнул, закурил, отправил пачку сигарет нам и перешёл к делу. Его ругательной стороне.

– Ты какого хрена про это право вспомнил, друг мой безмозглый? Сам-то понял, что сделал?

– Понял. Упустил только, что при худшем повороте для них это окажется приговором.

– Для них – при худшем, а для тебя – при любом. Дар, ты понимаешь…

Всё он понимал. И я догадывалась. А как не догадаться, если прямым текстом прозвучало, что он забирает их дороги? И какая разница, как это будет выглядеть, если чувствовать он будет всё. Значение теперь имело только одно – смогу ли я помочь.

– Хватит, Огонёк. Тема закрыта. Мы получили отсрочку, будем искать выход.

– И, надо сказать, неплохую отсрочку, – Водный чуть ли не сиял. – Вы внимательно слушали, на какие условия согласился Дерред?

Воцарилась тишина. Видимо все прокручивали в голове недавний разговор. Я – точно прокручивала. И ничего нового не находила. Конечно, два месяца можно считать неплохим сроком, но не таким, чтобы привести Ваади в состояние экстаза.

– Вад, а без намёков? Или намёки попрозрачней, можешь?

– Повтори, что он сказал, Фар.

– Дословно? Это ты у нас спец по цитированию. А примерно: семь раз для каждого… Вад, ты гений! Дар, слышал? Для каждого! Не для обречённых, для каждого. Мар, понимаешь?

Вот теперь до меня дошло. Алдару ничего не грозит, пока каждый из эльфов, из всех эльфов, не избежит дороги к Грани семь раз. А Тайрин и все остальные получили семикратную возможность не рисковать жизнью. Опыт по визжанию от радости был у меня первым. Без слёз, пожалуй, можно было бы обойтись, но они меня об этом не спросили. Я плакала, целовала Алдариэля, захлёбывалась словами благодарности Ваади. И никто мне не мешал. Только Алдар шептал что-то ласково-успокаивающее и вытирал солёные капли, иногда губами. А в процессе тоже успел Водного поблагодарить:

– Спасибо, Вад. Я у тебя в долгу.

– Иди ты… Вместе с долгами. Вопрос в другом. Дерред понял, на что согласился? Заподозрить его в отсутствии ума или таком банальном пролёте сложно. Если понял, то почему не переиграл? Не для того он вынудил Алдариэля воспользоваться правом обмена, чтобы тут же от него отказаться. А если нет… Что настолько отвлекло его, что он не заметил простейшей ловушки?

– Таинственные причины, по которым он сюда явился? – предложил версию Фаарр. – Что это может быть?

– Вот в эту сторону даже предположений не имею. В любом случае, пока в Аршансе есть хотя бы один эльф, Алдариэлю ничего не угрожает.

– Круто! – оценила Зинка. – А почему в только в Аршансе? Если каждый, так это во всех мирах.

– Было бы неплохо, но это невозможно, – я не смогла понять, объясняет Ваади или рассуждает, кажется, всё-таки, объясняет. – Слово Алдариэля и условия Дерреда прозвучали на территории этого мира и за его пределы они не выйдут.

– А те, что у Тёмыча в группе были? Теоретически, на них должно распространяться, они отсюда, значит, часть этого мира.

– А практически, их связь с Аршансом и Алдариэлем разорвана, Аршанс закрыт.

– Один фиг, круто. Достаточно придержать несколько штук в Лесу и принц с Машкой в шоколаде.

– Нет, Зиновия, это не решение проблемы, а лишь время на его поиск. И всё это реально в том случае, если у Дерреда нет запасного варианта, как обойти поставленные условия, и что Великие допустят такой поворот.

Ой, мамочки! То есть, это не окончательно? И план Ваади может не сработать? И тогда всё снова вернётся к несчастным двум месяцам? Настроение, совершив головокружительный кульбит, ухнуло вниз.

– Фигня, прорвёмся, – оптимистично заверила всех Зинка. – У нас в запасе всезнающий гений, нелогичный принц, непредсказуемая Ольховская и мы все. А в тему знаний для непосвящённых, что за право принц использовал? То, что оно про обмен, как бы, ясно. А что за право – ни хрена. В смысле, это не любой так может?

– Естественно, нет, – Ваади вернулся к обычной манере разговора с изрядной долей назидательности. – Право обменять свою жизнь на жизнь других принадлежит только правителям Аршанса. За всё время его существования использовалось лишь трижды. Два раза у оборотней, один – у людей. И только однажды распространилось не на спасение членов семьи, а на целые кланы. Вожак Са-Рэл обменял свою жизнь на жизни ста семидесяти тигров и пантер, попавших под обвал.

– Угу, скромненько. Не страдают правители самопожертвованием.

– Оно не всегда одобряется Великими и имеет ряд условий.

– Что-то из разряда: «от чистого сердца» и «всей душой рвусь героически погибнуть»?

– Это тоже.

– А то, что принц у нас принц, а не король, и быть им не собирается, оно совсем не учитывается?

– На сегодня, желает того Алдариэль или нет, но правитель Шорельдаля он.

– С принцем ясно, а Машке его за какие заслуги одобрили? Я не про сейчас, тут понятно. А прошлый раз? Ольховская, признавайся, ты тайный правитель какой страны?

Ой, бли-ин! Умышленно или нет, но подружка сейчас подтолкнула к интересной мысли. Великие в ту ночь услышали не Маррию, они услышали Амарриэлли, жену, как сказал Ваади, правителя Шорельдаля. Стоп. А на жён это распространяется? Или я совсем во всём ошибаюсь? Впрочем, какая разница. Главное, что услышали.

– У Маррии другая ситуация. Честно говоря, что произошло тогда с Тайриниэлем, до конца не понято, хотя сегодня прояснился один немаловажный аспект. В этом оказался замешан Дерред, что не могло не сыграть определённой роли. Кстати говоря, слова Великих о том, что один понесёт наказание не сразу, по всей видимости, относились к нему.

– О! Как раз спросить собиралась. Это, реально, наказание, что он странички из книжек повыдёргивает? Жуткая вещь, должно быть. Вот прямо вижу, как пограничник страдает от порчи библиотечного имущества.

– Действительно, жуткая. Чтобы убрать страницы судьбы ему придётся прожить то, что прописано в них, со всей гаммой физических и эмоциональных ощущений.

– Озвезденеть…

По-моему, Зинка расстроилась, сильно расстроилась. Мне и самой на мгновение стало жалко Хранителя Грани, но это быстро прошло, стоило вспомнить, что пережил по его милости Тайрин и во что он загнал Алдара.

– Что-то новое, Вад, – откровенно удивился Огненный. – Всегда были только эмоции. Откуда взялась физиология?

– Добавлена за Алдариэля. Великие разрешили сообщить вам об этом. И передали тебе, Зиновия, что расплата за последнюю просьбу разделена между вами, тебе досталась эмоциональная часть, ощутишь её ночью.

– Зашибись! Он это сделал?

– Естественно. Обещанное нами всегда исполняется.

– Стоп, – теперь удивление заглянуло и к Алдару. – А Зине не рановато расплачиваться за необдуманные поступки? Она человек и не из этого мира, его законы ей не знакомы, ваши – тем более, Тээрри в ней изолирована…