Проклятие каменного острова. Книга 4

– Прошу, зовите меня Мона. Прежде всего, Нику необходимо вернуть память, – впервые за время беседы сиогэй опустила глаза и принялась разглядывать плиты каменного пола с вкраплениями из ярких самоцветов. Она молчала так долго, что волшебница вынуждена была тронуть ее за руку. – Что случилось, Майли?

– Я бы не стала с этим торопиться. Возвращенные воспоминания могут принести ему слишком много боли.

– Почему же только боли? Здесь, на Талау, Ник был счастлив.

Майли по-прежнему не поднимала глаз. Ее никогда не обучали искусству дипломатии, поэтому она не знала, как правильно подавать негативную информацию. Не найдя лучшего решения, Майли решила сказать правду.

– Видите ли, Мона, Николас без сомнения очень любил вашу дочь, но счастлив с ней не был.

– Что вы такое говорите? Он души не чаял в Анне!

– Это правда, – Майли наклонила голову и сильно потянула себя за прядь волос, – но ваша дочь потеряла Избранника, и теперь на ней лежит печать одиночества.

– Нет, Майли, вы ошибаетесь, я бы об этом знала.

– Анна не была с ней рождена, все изменилось после смерти Николаса.

– Но Николас жив!

– Верно, но он был возвращен уже из Мира мертвых, и с тех пор его судьба переменилась. Как и судьба вашей дочери.

Мона ощутила внезапную слабость. Она таила это знание в глубине своего материнского сердца, поэтому и доверила последнюю миссию спасения не Анне, а Ксану. Сын, который жил без надежды на личное счастье, наконец, обрел его на Тэре, а дочь, наоборот, окончательно утратила.

– В любом случае, сделать это необходимо. У них с Анной родились дети, которых он еще даже не видел.

Гостья согласно кивнула.

– Эти близнецы – абсолютно исключительное явление в мире магии, – она помолчала, а потом резко сменила тему. – Пока вы не вернете Николасу память, нам с ним лучше не встречаться. Я невольно стала причиной его ночных кошмаров, поэтому должна до поры держаться на расстоянии.

– Майли, вы сможете когда-нибудь вернуться к себе домой?

– Нет, моя госпожа. Теперь я обречена на вечные скитания, потому что народ диил меня не примет. Попав в плен, я утратила статус воина и не могу стоять в одном ряду с другими. Наша доблесть – в целомудрии, а я больше не чиста…

– Пока вы не определились относительно своего будущего, прошу, будьте моей гостьей.

– Благодарю вас, Мона. Мне подойдет любой уединенный уголок, где я никому не доставлю беспокойства.

– Замок Розы достаточно велик, чтобы в нем можно было потеряться.

Впервые с момента знакомства сиогэй посмотрела на волшебницу с усмешкой.

– Я о нем наслышана, – она вежливо кивнула и в следующее мгновение исчезла.

Глава 2

Дверь в детскую была прикрыта неплотно, и Николас замер перед ней, не решаясь войти. Ни суровая школа жизни Этьена Де-Ара, ни удары безжалостной Судьбы, ни перенесенные испытания не подготовили его к моменту знакомства с собственными детьми. Он опоздал на три года. В этом не было его вины, но он не искал оправдания. Ник с трудом перевел дыхание и осторожно заглянул в комнату. Под пологом из веселой цветастой ткани стояли две нарядные кроватки, пол покрывали красивые мягкие ковры, стены были обтянуты нежным шелком с изображениями животных и растений.

Спиной к двери в кресле-качалке сидела женщина, и в первый момент Ник подумал, что это одна из эльфийских нянек, но, присмотревшись внимательней, он поспешно отступил. Эльфы не носили коротких волос. Пока Ник раздумывал, не прийти ли сюда позже, дверь распахнулась, и он впервые посмотрел в глаза девушке из своих ночных кошмаров. Нет, скорее заглянул в расплав золота, объятый языками пламени…

– Наверное, мои слова покажутся вам странными, – тихо заговорила гостья, – но я зашла сюда не случайно.

– Меня предупредили, что вы ничего не оставляете на волю случая, сиогэй.

Ник ощутил легкое, ненавязчивое проникновение в свое сознание. Он непроизвольно напрягся в ожидании потока жутких видений, но ничего подобного не случилось. Неужели он, наконец, избавился кошмаров?

– Дети очень похожи на вас, Николас. Я сейчас уйду, чтобы не мешать, но вынуждена просить о встрече в более позднее время. Меня поселили в западном крыле.

Сиогэй коротко кивнула и исчезла, а Ник остался наедине со спящими малышами. После возвращения памяти он постоянно находился на грани эмоционального срыва, и только многолетняя привычка держать лицо помогала скрывать этот факт от окружающих. Нику предстояло разгрести столько завалов, что хватило бы на три человеческие жизни, но он мысленно отодвинул все на задний план. Сейчас не было ничего важнее встречи с детьми.

Прошло уже несколько часов, а грудь Николаса все еще сжимал спазм, образовавшийся при первом же взгляде на близнецов. Внешне малыши были совершенны, но под этим неземным очарованием скрывалось новое, непонятное и никому не подвластное явление в мире магии. Ник понятия не имел, как следует представиться собственным детям. К счастью, слова ему и не понадобились. Общение с Элис и Лукасом происходило на том ментальном уровне, где чувства абсолютно искренни и хрустально прозрачны.

Дети не только узнали, но и как будто приняли Ника, во всяком случае, он на это надеялся. С тех пор, как Анна Корвел-Хартли неожиданно появилась в его доме на Абсалоне, жизнь респектабельного адвоката превратилась в череду опасных приключений. Ему пришлось пережить многое, включая собственную смерть, но внезапное отцовство оказалось самым сильным из всех потрясений. Он не был готов к тому слепому, всепоглощающему чувству, которое накрыло его с головой при одном только взгляде на близнецов.

Когда Светлая госпожа вернула Нику память, в пещерах на Фроме собрались все друзья и родные. Его пришли обнять Джастин Хартли, Ксан и Леда, сияющий от радости Тэйн Арнийский со своей матерью Лилианой Эстэ, адмирал Бран, полковник Гатлин, майор Кроу, Рауль Данфи, Фиарэйн, Блейк Хантер и многие, многие другие. Не было только Анны. Даже при большом стечении народа ее отсутствие просто бросалось в глаза.

Ник никогда не ставил гордость выше здравого смысла. Он, не задумываясь, пошел бы сейчас за Анной хоть на край света при условии, что она будет там рядом с детьми. Новость о том, что Элис и Лукас появились в замке Розы на третий день после рождения, просто сразила Ника. Мона и Джастин не раз пытались вернуть близнецов матери, но они снова и снова сбегали от нее. В конце концов, семья вынуждена была смириться с их выбором. Смущало только то, что Анна не последовала за детьми в замок Розы, а осталась жить одна в Доме на озере…

– Какой красивый, щедрый и яркий мир, – Ник так глубоко задумался, что невольно вздрогнул при звуке женского голоса. – Эту планету по-эльфийски называют Талау (земля). А вам известно, что изначально она принадлежала эльфам? Люди попали сюда случайно через тот самый портал на Каменном острове и значительно потеснили местных жителей. Им повезло, что эльфы уступили, не стали воевать за землю, но это неудивительно – у них всегда были проблемы с демографией. Произошли мутации, и на Талау появились волшебники, колдуны, ведьмы, те, кто обладает даром. Они не стали бессмертными, но научились при помощи магии продлевать свою жизнь. Подобная аномалия очень редко встречается во Вселенной.

– Я прочитал об этом в старинных рукописях, когда перебрался на Талау с Абсалона. А как узнали вы?

Пока Ник рефлексировал в одиночестве, незаметно сгустились сумерки, но при появлении гостьи в воздухе загорелись разноцветные волшебные шары, на белом плетеном столике замерцал масляный светильник. Замок бдительно следил за тем, чтобы его обитателям было комфортно, и старался угадывать их желания.

– Это мое призвание, моя природная способность. У представителей народа диил множество дарований, и ни одно из них не повторяется. Такое можно сказать о многих народах, но наши таланты ярче, сильнее, глубже, чем у людей и даже волшебников.

Ник предложил гостье присесть, а сам занял кресло напротив.

– Очень похоже на искусственно созданную нацию, состоящую из одних только гениев, такой себе образец идеального общества. Отец моего кузена Себастьяна был генетиком и вынашивал подобную идею.

Ник просто пошутил, но Майли подняла глаза, и при свете фонарей в ее взгляде блеснуло расплавленное золото.

– Я вижу, вы говорите не всерьез, а ведь народ диил действительно появился в результате отбора и скрещивания. Но наше общественное устройство отнюдь не идеально. Это утопия, а в ее условиях у отдельного индивидуума нет никаких прав, только обязанности. Личные потребности должны укладываться в крохотное пространство, отведенное нам создателями, и их ставленники строго следят, чтобы мы не выходили за рамки.

– Простите, сиогэй, ваше описание звучит довольно драматично.

– Так и есть. Наш дом похож на улей: нужно работать с утра до самой ночи, приносить себя в жертву общему делу, но в случае несчастья никто не придет на помощь. Даже если тебе повезет остаться в живых, вернуться назад в улей уже не получится.

– Это жестоко и бесчеловечно.

– Возможно, но у изгнания из рая есть и хорошая сторона.

– Свобода выбора, – догадался Николас. – Тем, кто невольно выпал из обоймы, нельзя возвращаться обратно. Они видели другую жизнь и могут принести в себе семена сомнения.

– Так и есть, слово в слово, – Майли откинулась на спинку кресла и вздохнула от этого простого удовольствия.

– Вы принадлежите к монашескому ордену?

– Не совсем. Диил скорее воины, поэтому живут в белых, очень чистых казармах. Нас забирают от родителей в раннем детстве и воспитывают по системе равенства полов. Бывший хозяин Зазеркалья страстно желал получить нескольких диил в свое полное распоряжение, но его расчеты не оправдались. Мои братья сразу погибли за Гранью, а я, на свою беду, выжила… – Майли помолчала, и вновь села прямо, как ее когда-то учили. Старая выучка помогала сохранять невозмутимость. – В последние мгновения своей жизни Тень успел отнять у вас часть воспоминаний, а вместо них вложил вам в голову свои. Отсюда ваши кошмары…