Влюбиться в собственного мужа

Алена заметно волновалась. Выставка картин с аукционом должна пройти на высоте. Это не первое подобное мероприятие, которое Алена организует и проводит в своем городе. Но впервые она взялась за мамину коллекцию ее собственных работ, достаточно долго украшавших загородный дом и квартиру, или просто хранившихся в мастерской.

Мама писала картины на заказ. И это хорошо оплачивалось. Давала уроки живописи детям влиятельных людей города. Бывало, что летом у нее гостили девушки, которые брали уроки в «полевых условиях» – вместе с мамой делали эскизы прямо на природе.

Но всех подобных заработков хватало на текущие нужды. А сейчас в серьезном ремонте нуждался дом. Впрочем, маму это беспокоило не больше, чем ее мечта о паломнической поездке в Иерусалим – хорошо бы, но можно и потом. Если же все пройдет по плану, то легко будет осуществить и то, и другое.

«Выставка работ современного мастера живописи Татьяны Николаевой» – так было написано на афише и в рекламных буклетах, которые получили лично в руки потенциальные покупатели, – собрала много народа. Алена была хорошо знакома с маркетингом. Пиар-компании ей всегда удавалось проводить успешно.

Практически все городские СМИ воспользовались приглашением и дали бесплатные анонсы – уж слишком хорош был информационный повод. Художница стала модной в течение короткого времени. «Ее работы искрение и чистые, от них словно веет теплом родного дома, запахом молока и вишневого пирога» – это осталось в пресс-релизе, несмотря на протест мамы.

Сегодня все шло просто идеально. Лучшая в городе галерея с залом для аукциона. Все картины расставлены так, что лучше не бывает. Вся городская элита уже поприветствовала художницу и неторопливо перемещалась по залу, рассматривая работы.

Были у всех на виду помощницы Алены, как и она сама, в строгих костюмах с белой блузой – принятый в их фирме дресс-код – с готовностью ответить на любые вопросы. Только автор работ как-то не очень понятно себя ведет.

– Мама, ты действительно не можешь остаться? Достаточно только твоего присутствия.

Алена не могла поверить, что мама собирается сбежать практически в самом начале мероприятия!

– Прости, моя девочка, я очень благодарна тебе за все хлопоты. Только чувствую я себя неважно – снова разыгралась мигрень. Я уверена, что у кого-то еще возникнут вопросы, кто-то просто захочет поговорить с автором. А я сегодня совсем не готова к общению.

– Таблетку?

– Я выпила. Но мне нужен покой.

Макияж матери плохо скрывал бледность ее лица и наметившиеся темные круги под глазами. Она немного сутулилась и кутала плечи в палантин, как всегда во время мигрени. Алена смогла подавить приступ гнева и разочарования.

– Хорошо. Борис отвезет тебя.

Татьяна Максимовна расправила плечи и выпрямила спину. Худощавая и высокая, в темно-синем платье в пол с нежно-розовым палантином она прошла к выходу из галереи, опираясь на руку Бориса.

Алена была раздражена и раздосадована. Сколько приложено усилий для устроения этой выставки и аукциона! Понятно, что и без автора все это состоится. Но с нею было больше уверенности в удачных продажах. Деньги же матери очень нужны!

Пусть путешествие и можно отложить. А вот дом все-таки ждать уже не может! Доходы самой Алены еще слишком скромны. Борис вложил свои деньги в бизнес, прибыль от которого лишь намечена в перспективе. Да и не совсем удобно у него брать даже взаймы. Он пока еще не жених – предложение не сделал.

Размышления Алены прервал взволнованный красивый молодой человек в темном дорогом костюме и белоснежной рубашке с галстуком, на зажиме которого поблескивали камни. Когда он взмахнул рукой, чтобы поправить темно-русые, слишком ухоженные волосы, то Алена заметила, как блеснули камни и на его запонках. «Неужели бриллианты?» – мелькнула мысль. А взгляд невольно упал на безупречно чистые идеальные ботинки незнакомца.

– Почему эта картина называется «Суррогатная мать»? – наконец она услышала и его вопрос, но с ответом задержалась. – Мне сказали, что вы устроили эту выставку, а автора этих картин уже тут нет. Но если вы не знаете истории этой картины, то я хотел бы встретиться с … – он бросил взгляд на рекламный буклет выставки, – …Татьяной Николаевой.

– Добрый вечер, – выходя из какого-то странного оцепенения, наконец-то произнесла Алена.

И продолжила уже бодрее:

– Картина названа так, потому что на ней изображена суррогатная мать.

– Да, это следует из названия. Но почему «суррогатная»? Чем она отличается от обычной беременной женщины?

– Вы же видите, как напряжено ее лицо, как рука лежит на животе? – Алена сочиняла на ходу. – Не расслабленно и умиротворенно, а как будто пытается защитить еще не рожденное дитя. Возможно, когда она согласилась стать суррогатной матерью, то и не предполагала, какие чувства ее посетят во время беременности. Возможно, что она передумала отдавать ребенка. Но обстоятельства, договор и прочая – все против нее.

– Да, я вижу. Спасибо.

Он замолчал. И как будто забыл о существовании Алены, погрузившись в созерцание этой картины.

Как странно! Молодого мужчину заинтересовала такая немужская тема. Обычно представители сильного пола из меценатов предпочитали покупать или получать в дар картины с пейзажами, с сельскими темами, рекой, рыбалкой, садом, натюрмортами, наконец.

Ну а если женский образ, то русской красавицы, коих тоже любила изображать мать и у пруда, и на сенокосе, и в хороводе, и у берез, и на скамейке с книгой. А тут – беременная. Да еще суррогатная.

Алена не любила эту картину и истории ее создания не знала. Мать написала ее давно, хранила в своей мастерской. А перед выставкой сняла ее со стены и сказала, что готова с ней расстаться.

Алена снова увидела странного незнакомца на аукционе. И она не сомневалась, какой именно лот его интересует. «Суррогатная мать» была куплена им за весьма приличную сумму. Да и в целом вся эта «авантюра», как мама не переставала называть выставку с аукционом, принесла весьма приятный результат.

Точной суммы чистой прибыли Алена пока не знала, но по предварительным подсчетам и на ремонт, и даже на поездку мамы в Иерусалим должно было хватить.

На следующий день в хорошем настроении она вышла из бухгалтерии своей фирмы и столкнулась с покупателем «Суррогатной матери».

– Добрый день! Рад вас снова видеть. И надеюсь на вашу помощь. Я все-таки хотел бы встретиться с Татьяной Николаевой.

Алену удивило, как быстро мама согласилась на встречу с этим странным незнакомцем. Зато возникли проблемы с Борисом.

– Кто он?

Алена не была готова к сцене ревности и только с досадой махнула рукой.

– Прекрати, Борис, это смешно!

– Я видел, как он на тебя смотрел!

– Взволнованно, – она пыталась улыбнуться, – это мамин поклонник, а не мой! Он купил картину на аукционе. А теперь хочет познакомиться с автором. Я поеду с ним к маме. Но если хочешь, мы можем поехать вместе.

– Да. Я поеду с тобой. Иначе умру от ревности.

Загородный дом Николаевых стоял на самом краю поселка. Прямо – луг, справа – лес, позади – река. Отец Алены купил этот дом незадолго до своей гибели: с его машиной столкнулся грузовик. Отец умер сразу, а двухлетняя Алена перенесла три операции и только после них появилась надежда, что она сможет ходить.

В швейцарской клинике девочка прошла курс реабилитации и сделала первые шаги после той страшной аварии. Мама всегда была рядом. Замуж она больше не вышла, несмотря на то, что поклонников было много.

Ее дом осаждали и коллеги-художники, и ценители искусства. Дорогие подарки, цветы корзинами. Мама все принимала с благодарностью. Со всеми она сумела построить прекрасные дружеские отношения. А предпочтение не отдала никому.

Очень дорогая машина молодого поклонника таланта художницы остановилась у дома с черепичной крышей. Татьяна Максимовна появилась в винтажном белом платье а-ля 20-е годы прошлого столетия. Прическа под стать – вьющиеся русые волосы до плеч перехвачены лентой с шелковым цветком.

Алена всегда восхищалась умению матери одеваться с тонким вкусом и некоторой эпатажностью, которая естественно гармонировала с ее природной красотой. Сегодня она выглядела как модель с обложки журнала. И кто бы мог подумать, что ей уже пятьдесят!

После приветствий хозяйка лучезарно улыбнулась и пригласила в дом. Алена сразу узнала любимый запах вишневого пирога и травяного чая. Мама всегда пекла вишневые пироги. Этот десерт у нее получался необыкновенно вкусным. Впрочем, никаких других десертов она не готовила.

А вот вишня в виде варенья и просто замороженная хранилась в доме от сезона к сезону. Не переводясь. В саду росло несколько вишневых деревьев каких-то приятно невысоких сортов. Собирать урожай было легко, удобно и весело. Мама ставила пластинку, кассету или диск с вальсами Штрауса. И дело шло.

И сейчас звуки вальса «Сказки Венского леса» доносились из гостиной, подчеркивая атмосферу уюта и радости. Все, как любит мама, к чему с детства привыкла Алена.

– Позвольте представиться, – начал гость, – меня зовут Алексей Воронков. Ваша картина заняла достойное место в нашей семейной галерее. И с вашего позволения я хотел бы посмотреть другие ваши работы, которые вы не выставляли. Буду рад, если что-то вы согласитесь мне уступить для пополнения коллекции.

Татьяна Максимовна изменилась в лице еще до того, когда была произнесена фамилия гостя. Она только взглянула на него и удивление, сомнение, радость, сожаление – все это, сменяя друг друга, отразилось на ее лице.