Гормон любви. Роман в портретах

– Отстань от меня. Я устала. Не понимаешь, что я весь день работала. К соседям зашла на пять минут отдохнуть. А тебе лишь бы обниматься, поцеловщица, – мама тяжело опускается на стул, но Рита бросается к ней на колени, обнимает за шею и начинает целовать.

– Отстань, кому сказала. Вот ребёнок, ни уму, ни сердцу. Лишь бы целоваться. А ну, быстро в постель, кому сказала. Спать!

Она послушалась маму и легла спать. Ей не было уже так страшно, но было очень одиноко, и там, где-то в глубине её маленького тельца, было очень больно от этого ощущения. Почему мама не понимает, что рядом с ней, станет спокойней, теплей и уютней? Почему мама всегда отталкивает её?

Ночью ей приснился сон: она лежит в своей кроватке, и вдруг со всех сторон начинают подниматься чёрные руки. Их много, они извиваются, пытаясь схватить её за горло. Она просыпается, захлёбываясь от слёз и леденящего страха.

– Мама, мама, – кричит она, но ей никто не отвечает. Рита подходит к маминой кровати, но там никого нет. Она плачет ещё сильней. Ей кажется, что чёрные руки преследуют её и сейчас.

– Где же ты, мама, моя любимая мамочка? Спаси меня, защити.

В это время тихо открывается дверь, и в комнату входит мама с дядей Витей. Рита его знает. Он недавно пришёл из армии и живёт в соседней квартире. Он часто сидит у них допоздна и долго разговаривает с мамой. Мама тихо смеётся. Рита понимает, что мама счастлива, и спокойно засыпает. Иногда дядя Витя угощает её конфетами, а один раз пытался дать денег, но Рита не взяла. Сказала ему, чтобы он отдал их маме. Он хороший, и она его не боится.

– Мама, мама, – кричит Рита, пытаясь спрятаться в мамино тёплое тело.

– Ну что ты кричишь, горе луковое. Уж и отойти нельзя, – и обращаясь к мужчине, тихо говорит,– Никакой жизни нет с этим ребёнком. Ничего не выйдет. Иди домой.

Рита хочет прижаться к маме, но та быстро укладывает её в кровать, бормоча что-то о проклятой жизни.

Следующее воспоминание более яркое и очень солнечное. Она гуляет на своей любимой улице возле дома, ярко светит солнце, вокруг зелёные деревья, жара. На ней белое платье в красный горошек и огромный бант в волосах. Дети постарше играют в классики, начерченные на асфальте, мешая прохожим, которые направляются к морю. Её играть не берут – она ещё слишком мала. Возле неё останавливается незнакомый мужчина в красивой одежде. Мама всегда говорит ей: «Если дядя хорошо одет, значит он бандит. А если дядя в грязной одежде, значит он рабочий и он хороший. Его бояться не надо».

Дядечка наклонился и заговорил с ней.

– Чья же ты, такая красавица? Ну, просто принцесса из сказки! Такая маленькая, а гуляешь одна. Сколько же тебе лет?

– Три годика. И я не одна. Я с ними,– говорит Рита, показывая на скачущих девочек.

– А мама где твоя?

– Мама дома.

– А папа твой где?

– У меня нет папы.

– Как это – нет папы? А где он?

– Он нас бросил, потому что изверг. Дядя, а ты бандит?

– Нет, не бандит, – он весело засмеялся, – Почему ты решила, что я бандит?

– Ты очень красивый и хорошо одет, – ответила она, и, испугавшись своих слов, бросилась бежать домой со всех ног. У неё было хорошее известие для мамы. Она её сейчас порадует. Дядя сказал, что она красавица и принцесса, и сам он не бандит. Мама просто этого не знает, а она ей скажет, и маме легче будет жить на свете.

Забежав в комнату, прямо с порога, Рита радостно сообщила новость.

– Мама, мама, что я тебе сейчас скажу! Мне дядя сказал, что я принцесса из сказки и что я красавица. И дядя очень красивый. И он вовсе не бандит. Это правда. Он сам так сказал.

– Вот дурёха. Слушаешь всяких проходимцев. Все дяди врут. Всегда. Им верить нельзя. Ну, какая же ты принцесса? Принцессы нищими не бывают. А мы с тобой нищие. И родители мои были нищими. Батя вот твой богатый, да только где он, батя-то твой? Наверное, за юбками бегает, а о родной дочери и думать забыл. А, может, ты мне врёшь? Не смей мне врать, слышишь? Ишь, с детства врать научилась.

Рита часто слышала от мамы, что они живут очень бедно. В их большой, светлой комнате, с огромным окном, из которого было видно море, стояли две кровати, стол, шкаф и два стула. «Неужели этого мало, для того, чтобы быть принцессой» – подумала Рита и заплакала.

– Мама, почему ты мне не веришь? Почему я не могу быть принцессой? Почему мы нищие? Почему папа обо мне и думать забыл? Потому что я дурёха? Поэтому он меня не любит? Мама, а ты меня любишь?

– Глаза бы мои тебя не видели, надоела со своими соплями. Тоже мне, туда же! Любовь ей подавай! Мала ещё для любви.

– А когда вырасту, меня будут любить?

– Опять о любви? Да кому ты нужна со своей любовью? И не надейся. Ты и сейчас-то никому не нужна, а вырастешь, тем более никому нужна не будешь. Годам к тридцати растолстеешь, как корова, с твоим-то здоровьем. Вот и посмотрим, кто такую толстую любить будет. Можно подумать, меня кто-нибудь любит.

– Мамочка, я тебя люблю. Очень, очень. И дядя Витя тебя любит. Он целует тебя, значит, любит.

– Не твоего ума дело. Не смей о нём говорить. И никому о нём не говори, ты слышишь меня?

– Не буду, мамочка. Честное слово, не буду, – ответила Рита сквозь слёзы. Хорошее настроение после слов незнакомца, закончилось. Ей стало больно и страшно. Значит, мама её не любит. И она не принцесса. И никто никогда её не полюбит. И она никому никогда не будет нужна, даже папе извергу. Надо пойти на улицу, найти этого дядю, и сказать ему, что он обманул её.

«Дяди все обманщики, особенно красивые. Красивым никогда больше верить не буду. Только мама правду говорит», – подумала про себя несостоявшаяся принцесса.

Слово «безотцовщина» она услышала тем же летом. Дети, намного старше, чем она, по возрасту, устроили в одной из дворовых беседок «больницу». Все разделились на «врачей» и на «больных». Дети постарше стали «врачами», а дети помладше – «больными». Она была самой младшей, поэтому стала «самой больной», которой требовалась «операция» после укола. «Врачи» попросили всех «больных» раздеться для «уколов». «Уколы» делали палочками, поэтому больно не было. Было очень стыдно, что стоишь без сарафанчика, так как «укол» нужно было делать под лопатку, как в настоящей больнице.

Все «больные» уколы уже сделали и оделись. Осталась она одна. В тот момент, когда ей стали делать «укол», в беседку зашла соседская тётя. Что тут началось! Тётя стала всех ругать и выгонять из беседки. Особенно, досталось ей. Вот тогда она и услышала в свой адрес это слово.

– Что от неё ждать. Она же безотцовщина!

Слово было очень обидным и непонятным. Она хотела спросить у мамы, что оно обозначает, но мама, после этого скандала во дворе, очень сильно ругала Риту.

– Зачем сарафан сняла? Задницу свою всем хотела показать? Мала ещё! Не смей больше дружить с этими детьми. Они все хулиганы и бандиты. Ты, тоже, хочешь стать такой же, как они? Ты что, не видишь, что они плохие!? Совсем глупая!? Если ещё хоть раз с ними увижу, выдеру, как сидорову козу!

Рита и сейчас помнит, как стало страшно от этого крика, и как она пыталась сказать маме, что все дети хорошие, что ей с ними интересно играть, что больница была не настоящая, что это просто игра, что несправедливо так ругать её друзей, что они, друзья, Риту любят. В маминых обвинениях было что-то очень неправильное, но она не могла понять, что именно. В горле стояла икота от рыданий, и она не могла вымолвить ни слова.

– Запомни, – продолжала кричать мама, – на свете нет хороших людей. А если они и есть, то не рядом с нами. К нам вечно какой-то сброд прибивается. Что ни человек, то сволочь. Отец хоть бы раз поинтересовался, как ты тут живёшь. Кому ты нужна? Никому ты не нужна! Прекращай реветь! Кому сказала? Вот уж бог ума не дал. Стыдно перед людьми за такую дочь.

Ей было нестерпимо больно осознавать, что она плохой и глупый ребёнок, и маме стыдно за неё перед знакомыми. Оставаясь одна, она плакала от горя и одиночества, перестала играть с ребятами, чтобы не расстраивать маму, но заставить себя плохо думать о своих друзьях не могла.

Однажды, гуляя одна во дворе, Рита нашла маленького котёнка, такого же одинокого и несчастного, как она сама. Она взяла его в руки и ощутила в своём сердце огромную нежность и любовь к нему. Она решила принести его домой и напоить молочком. А вдруг мама разрешит его оставить? И этот котёнок будет любить её. И ей будет не так одиноко, и станет немного легче жить.

Мама разрешила, и Рита, задыхаясь от любви и благодарности к ней, забыв все обиды и, как ей показалось в тот момент, недоразумения, бросилась к ней в объятия.

– Мамочка, спасибо, я тебя так люблю. Я буду ухаживать за котёнком. Он такой красивый. Он мурлычет.

На следующий день, когда Рита проснулась, котёнка в комнате не было.

– Даже котята от тебя сбегают, – сказала мама.

Рита бросилась во двор. Захлёбываясь слезами, она искала котёнка несколько часов. Обошла все дворы в округе, спрашивала у соседей, но котёнка и след простыл. Она чувствовала себя виноватой в том, что сделала что-то не так, и именно поэтому он сбежал. Мама права, её никто не хочет любить. Чтобы загладить свою вину перед котёнком, она взяла немного молока и хлеба из дома, и пошла к соседке по дому, тёте Вали, у которой было несколько кошек. Та разрешила ей покормить своих питомцев и погладить. За этим занятием её застала мама.

Это был самый страшный день в её жизни. Мама схватила её за ворот платья, силой привела домой и стала бить и ругать так, что сбежались все соседи.

– Дура, ты что, не понимаешь, что от кошек одна грязь? Что же это за наказание – такой невозможный ребёнок! Из дома молоко таскаешь? Ты ещё не знаешь, как деньги зарабатывают. Я всю жизнь работаю, обшиваю жирных да богатых тёток, а ты кошек кормишь!? Ещё раз зайдёшь к Валентине, выброшу из дома, как и твоего котёнка!