Смертник

Человек пронзительно закричал.

– Убей меня, Сэмэн, убей! – он кричал, давился кровью, дергался, пытаясь прекратить пытку, но пощады не выпросил.

Хромой продолжал пытку, снимая с корчащегося от боли тела пласты кожи.

Ребра приговоренного дрогнули, и Красавчик вдруг решил, что сейчас грудная клетка распахнется, как створки раковины, обхватит стоящего рядом Хромого. И тогда палач станет жертвой. Но ничего похожего не произошло. Человек выгнулся дугой, касаясь пятками и затылком забрызганной кровью стены. Голова его бессильно упала на грудь.

По знаку Сэмэна, Хромой оставил в покое человека и отошел в сторону.

– Ты еще слышишь меня, сталкер? – негромко спросил Сэмэн.

Долгое время человек молчал. Потом раздался хрип.

– Хорошо, что слышишь. Я прекращу твои мучения в любой момент…

Голова приговоренного дернулась.

– Да, я сделаю это. Если ты ответишь мне на вопрос: знала ли твоя жена о том, что ты мутант?

Снова установилась тишина. Сэмэн терпеливо ждал. Переминался с ноги на ногу Хромой. Один из бойцов достал из кармана пачку сигарет и закурил.

– Убей меня. – Едва расслышал Красавчик. – Она знала… Убей меня. Ее не трогай… прошу.

– Ты не можешь ни о чем меня просить. Ты мутант, отребье Зоны. Дважды солгавшему веры нет, но на этот раз я тебе поверю: твоя жена действительно знала, что ты мутант. Никто и не догадывается пока, во что может переродиться мутант. В конечном итоге. Вполне возможно, ты будущий гибрид кровососа и контролера.

– Нет, Сэмэн… я человек.

– Ты был человеком, сталкер. Теперь ты никто. Слуга Зоны, несущий заразу дальше. Расплодившиеся твари хоть знают свое место. А ты – ты! – который должен нести заразу подальше от родного дома, наоборот, понес ее своим детям… Мне жаль.

– Да… да… Мне тоже… себя жаль.

– Мне жаль, что тебя нельзя убить дважды.

– До… встречи. В аду.

– Брось, сталкер. Для таких, как ты, нет ни рая, ни ада. Для таких, как ты, есть куча дерьма, вот этого, – он развел руки в стороны, – в котором и будет гнить твое поганое тело. Я передумал. Зона тебя породила, пусть она тебя и убьет.

– Сэмэн, надо уходить. – В сарай вошел еще один боец. – Стадо псевдоплоти. Они возвращаются.

– Хорошо, – Сэмэн кивнул. И коротко бросил: – Уходим.

– Этого, – Хромой оглянулся на подвешенного человека. – В расход?

– Не трать патроны. Псевдоплоть всеядна. Сожрут за пять минут и костей не оставят.

Сэмэн направился к выходу, остальные потянулись за ним.

– В аду… сука, в аду, – хрипел человек, но его никто не слушал.

Дождавшись, пока затихнут шаги, Красавчик спустился на первый этаж. После разгрома, учиненного Хромым, использовать лестницу по назначению не представлялось возможным. Сталкеру пришлось уцепиться за перила. Перебирая руками, он передвинулся по покосившейся лестнице ниже. Потом спрыгнул вниз. Было высоковато, и он постарался максимально сгруппироваться, чтобы не повредить голеностоп.

Спуск прошел успешно, и сталкер вздохнул с облегчением.

Пристроив за спиной автомат, Красавчик пошел к выходу. У стены он остановился, и некоторое время разглядывал подвешенного на крюке человека.

Вдруг заплывшие веки дрогнули, и на Красавчика уставился единственный глаз.

– Сталкер, – прошипел человек, – убей… меня.

Красавчик осторожно выглянул в дверной проем. На возвышенности, между деревьями, на фоне светлого неба еще темнели силуэты борцов за чистоту земной расы.

Сэмэн оказался четырежды прав: тратить патроны не хотелось. После встречи с Полтергейстом их следовало беречь. К тому же, звук выстрела мог оказаться громче, чем ожидалось. Да и стадо псевдоплоти на подходе. Следовало поторопиться.

Красавчик повернулся и пошел к выходу.

– Не ходи на Припять… сталкер. Там… там тебя ждет смерть. Не ходи.

Тогда Красавчик не выдержал. Он не пожалел ни патрона, ни времени. Потому что с детства ненавидел предсказателей. Он вынул пистолет ТТ, снял предохранитель и выстрелил обреченному на мучительную смерть человеку в голову.

Входное отверстие – маленькая дырка с обугленными краями. Зато мозги, растекшиеся по стене, сомнений не оставили. Все было кончено. Да и чего, собственно, он ожидал от мутанта? Обладай он способностями перерожденца, вряд ли позволил бы над собой издеваться.

Красавчик убрал за пояс пистолет. Подтянул ремень автомата и ушел, ни разу не оглянувшись.

ГРЕК

Сбитая ветром хвоя шуршала под ногами. Бывший ельник протыкал низкое небо кольями стволов, оставшимися без ветвей. Так и торчали сухие бревна с заточенными вершинами, словно заготовки для будущих жертв кровососа.

Давно следовало устроить привал, но Грек гнал тройку дальше. Об отдыхе можно подумать, когда впереди ждет относительно безопасный участок пути, а не наоборот.

Вскоре вышли на заброшенное шоссе, от которого до кладбища старой техники оставалось всего ничего. Асфальт, просевший со временем, крестили глубокие трещины. Молодая поросль ломала старый бетон как сухое печенье. Получив место под солнцем, тонкие прутья вместо того чтобы тянуться к нему ветвями, изгибались. Цепляясь за трещины, деревья змеились по шоссе, покрывая его колючим ковром.

На обочине дороги, вгрызаясь бетонными плитами в сухую землю, стояла покосившаяся автобусная остановка. В паре десятков метров от нее на боку лежал проржавевший автобус. Шины давно сгнили, и в ржавые диски кто-то вставил искусственные цветы. Круг замкнулся: некому и нечего здесь ждать.

Не доходя метров десяти до автобуса, Грек приказал новичкам остановиться. Вести за собой на разведку тройку не имело смысла. Если у свалки засели мародеры, необученные юнцы не помогут, а скорее навредят. Грек рассчитывал взять левее и выйти на опушку леса. А оттуда свалка видна… Добавить "как на ладони" было бы преувеличением. Свалка просто видна. Для того чтобы сделать правильный вывод большого простора для обзора и не требовалось. Пытливому уму достаточно и незначительных деталей. Хватило же Греку предупреждения с кровососами, лишний раз подтвердившего избитую истину: принимать бой нужно лишь тогда, когда ничего другого не остается. А пока он вправе решать, когда и с кем начинать военные действия, то не позволит каким-то там мародерам навязывать свои правила игры.

– За старшего остается Очкарик. С места не сходить. Я вернусь через полчаса, максимум через час…

Грек не договорил.

– Подожди, Грек, – перебил его Макс. – А если… мне не хочется, конечно, об этом думать, но если ты не вернешься и через два часа, то…

– Если я не вернусь к вечеру, сынок, – мягко сказал Грек, – можете устаиваться тут на вечное поселение. Видишь автобус? Как жилье на первое время сойдет.

– Я серьезно, Грек.

– И я тоже. Можно сесть посидеть, пока меня не будет. Но ухо держать востро. Вопросы есть? – Дождался, пока Макс неопределенно кивнет и продолжил. – Все вопросы после моего возвращения.

Грек хотел уже уходить, но краем глаза заметил живчика, нацелившегося на легкую добычу. Если он в Максе не ошибся, то примерно представлял себе, кому, по идее, выпала роль стать лакомым кусочком.