Планета Счастье

Винсент пояснил, после чего она своим чувственным голосом, который был одним из главных факторов популярности передачи, прочитала свою часть текста, где не было никаких «волатильностей», но были «деривативы», приведшие веселую Монику в ужас, однако она с таким выражением читала незнакомое слово по слогам, что можно было подумать, будто она делала на нем особенный акцент.

В студии шутили, и даже всегда серьезный оператор улыбался. Еще пару недель назад Стивена раздражала бы эта ситуация, ему вообще не нравилась не очень сообразительная Моника, постоянно, как ему казалось, задававшая глупые вопросы и главное – нисколько не смущавшаяся при этом. Он даже хотел поговорить с Филом по поводу ее замены для обозрения экономических новостей. Но сегодня он с интересом слушал ее забавные замечания, и ее манера читать по слогам незнакомые слова с усердным придыханием только умилила его.

«С тех пор как мы начали демонстрировать Монику с Винсентом на сайте, рейтинг экономических новостей неуклонно растет», – говорил ему мистер Стивенс, к которому он зашел после студии поделиться впечатлениями.

Около семи вечера Стивен вспомнил про Нэнси. «Неудобно, надо ей сказать, чтобы сегодня не приходила».

Он написал сообщение: «Нэнси, привет. Я еще на работе. Можно, пожалуйста, сегодня отменить, так как вернусь примерно через полтора часа?»

Получил ответ: «Не беспокойся. Напиши, пожалуйста, как будешь выходить».

Открыв дверь дома, Стивен услышал музыку. Не снимая обуви, он прошел в гостиную.

Стол был накрыт, а Нэнси в простом, но изящном платье зажигала свечки.

– Привет, я тебя жду. Надеюсь, ты не против небольшого вторжения? – как всегда улыбаясь, говорила она.

Стивен не знал, что сказать: с одной стороны, очень неприятно, что она была здесь без него, возможно, заходила в его спальню, разглядывала его личные вещи, но с другой – Нэнси была так мила, приветлива и очень красива. К тому же, он был страшно голоден, а из кухни прекрасно пахло.

Когда он вернулся в гостиную, на столе уже были бокалы, вино и посередине – большая тарелка с тушей некоей птицы. Стивен вспомнил, что такое он в последний раз ел у тети Бет на Рождество.

– Индейка с черносливом, – проговорила Нэнси с таким выражением и даже гордостью, как будто они в театре и объявляют выступление величайшего тенора.

Помимо индейки живописным полукругом были разложены закуски: овощной салат с орешками и каперсами, сыры и холодное мясо.

Нэнси снова интересовалась днем, приносила, уносила, поясняла про маленькие порции на ужин.

На десерт был легкий мусс, так как ее нутриционист советует не наедаться на ночь. А еще лучше – немного прогуляться перед сном.

Они вышли в парк, и Нэнси рассказывала про принципы здорового образа жизни, про правильный и полноценный сон, и часто фотографировала.

– Понимаешь, важно, чтобы все знали, что у тебя все хорошо, – поясняла она недоумевавшему Стивену.

Золотистая листва так блестела в свете фонарей, что казалось, что и она излучает свет. Аккуратные дорожки были заасфальтированы, скамейки покрашены в жизнеутверждающие оранжевый и желтый. В огороженных зонах с надписью «для выгула собак» слышался лай.

Навстречу им попался пожилой господин с палками, занимавшийся скандинавской ходьбой. Он смотрел не вперед, а себе под ноги, поэтому чуть было не столкнулся с Нэнси и Стивеном. Он поднял на них глаза. Взгляд у него был сосредоточенный и грустный, что выглядело необычно на фоне улыбавшейся старушки, сидевшей на скамейке, и остальных веселых людей на улице. Когда он встретился глазами со Стивеном, в его необычно больших голубых глазах даже появился какой-то ужас и отчаяние. Стивену стало неприятно, и он быстро отвел взгляд.

– Странный какой-то старик, – сказал он Нэнси и взял ее под руку.

– Уже поздно, пора домой.

– Давай я тебя провожу. Или вызову такси.

– Я сама вызову.

Через пять минут подлетела желтая капсула. Чмокнув Стивена в щеку, Нэнси ловко запрыгнула в нее, и та быстро исчезла за соседним небоскребом.

В эту ночь спал он плохо, снился ужасный сон: на него пыталась напасть разъяренная толпа людей со скандинавскими палками, они грозили ему и выкрикивали, что он еще пожалеет, о чем – толпа не сообщала. Проснувшись, он выпил успокоительную таблетку. Когда он снова уснул, ему виделось, как он шел по лесу и вдруг услышал тихий плач старушки. Она провалилась в болото и просила вытащить ее. Стивен подошел, взялся за руку и удивился, какая мягкая и нежная была кожа. Он посмотрел на руку и с удивлением обнаружил, что она выглядит как рука молодой женщины. Это показалась ему странным, но он помог ей. Старушка сначала попросила его подойти ближе и погладила по голове. И когда Стивен не ждал никакого подвоха, она откуда-то вытащила ракетку для бадминтона и с такой силой ударила его по голове, что он упал. Он стал подниматься, но старушка принялась бить его этой ракеткой. При этом выражение лица у нее было доброе и ласковое, она даже напевала что-то вроде колыбельной. Когда Стивен совершенно обессилел, она выхватила нож и хотела вонзить ему прямо в сердце, но из последних сил Стивен вывернулся, и она попала в ногу.

В ужасе Стивен снова проснулся. Подошел к окну. По улице ездили машины, около дома напротив приземлилось желтое такси, в некоторых окнах горел свет.

«У нас не бывает так, что ничего не происходит, всегда кто-то куда-то едет или что-то делает. И наверняка кто-то это фотографирует. Какого черта я выкинул весь виски? Ну и что теперь делать с этим здоровым образом жизни? Мне ничего не мешает быть счастливым, – вспоминал Стивен сегодняшние слова Нэнси. – С Иветт мы давно стали чужими людьми, поэтому я должен радоваться, что мы наконец можем не мучить друг друга неловкими паузами». Умом он со всем этим соглашался и даже в глубине души был благодарен Иветт за то, что она избавила его от тяготившего их обоих состояния, когда ты сидишь за одним столиком в ресторане, смотришь то на часы, то в телефон и раздраженно говоришь: «Ну когда наконец принесут хотя бы салат», а на самом деле думаешь: «Когда же прекратится это мучение»… Когда не о чем говорить, когда мысленно ты где-то в другом месте и с другими людьми, пусть даже менее знакомыми, но с которыми легко и непринужденно. Стивен смотрел на небо и вспоминал, как мама показывала ему зимой Малую Медведицу и Полярную звезду в ней и потом рассказывала про Коперника. Особенно он запомнил про то, как тот, будучи уже известным ученым, оставил работу в университете в Праге и отправился в родной город выручать мать, обвиняемую в колдовстве. Он вспоминал и отца, который читал ему Экзюпери и Булычева даже тогда, когда Стивен уже давно умел читать самостоятельно, как они строили кораблики, конструировали воздушных змеев и придумали назвать маму «доктор Дулиттл», потому что она постоянно жалела каких-то брошенных животных и у них дома бывал мини-зоопарк до тех пор, пока откормленные, вылеченные обитатели не передавались в надежные руки.

Он думал, что сейчас пожаловался бы маме на одиночество, чтобы она утешила и пожалела, а папе рассказал бы, какая красивая у Нэнси грудь и что, наверное, стоит перейти с ней на более близкие отношения – в целях терапии, само собой.

Но рядом был только робот С-1025, запрограммированный на мойку раковин, туалета и ванны, который был вместе с пылесосами и прочими принадлежностями спрятан в шкафчике в санузле.

Вспомнив, что завтра собрание у мистера Стивенса ровно в девять, Стивен вернулся в спальню и заставил себя заснуть.

В восемь его разбудила Нэнси.

Несмотря на дурную ночь, Стивен проснулся бодрым и искренне обрадовался ее увидеть.

Вчерашнюю индейку Нэнси забрала, сообщив, что всю лишнюю еду они собирают для фонда помощи брошенным животным, хотя скоро, конечно, таких у нас не останется, так как добрые счастливые люди не будут так жестоко обращаться с домашними питомцами.

Стивен спросил Нэнси, нельзя ли в ответ на ее кулинарные старания пригласить ее сегодня в ресторан, на что она с радостью согласилась.

– Я пораньше сегодня освобожусь и заехал бы за тобой около восьми.

– Лучше напиши мне куда, и я подъеду.

Стивен давно так не суетился перед походом в ресторан. «Как будто на свидание», – подумал он, поливая себя туалетной водой.

Уверенный в том, что Нэнси опоздает, он не торопился и приехал на десять минут позже. Однако Нэнси уже сидела за столиком у окна.

– Молодец, что заранее забронировал, я очень люблю здесь вид из окна, но эти столики всегда заняты.

На ней было простое темно-синее платье, оголявшее ключицы, густые черные локоны красиво ложились на худенькие плечи, и мужчины с соседних столиков постоянно оборачивались, чтобы посмотреть на Нэнси… Впрочем, женщины тоже оборачивались. Высокий, худощавый, в приталенном пиджаке и синих зауженных штанах, Стивен мог бы позировать для обложек модных журналов. Большие карие глаза обрамлялись густыми черными ресницами, которым в школе завидовали все девочки. В детстве Стивен смущался от этого и, чтобы не быть никак похожим на девчонку, просил парикмахера обстригать его почти налысо и даже спрашивал, можно ли подрезать ресницы. Через несколько лет, пользуясь большой популярностью у женской половины университета, Стивен уже очень положительно воспринимал достоинства своей внешности. Каково же было разочарование всех красавиц курса, когда он сразу после окончания учебы женился на маленькой, полноватой и не очень привлекательной Иветт.

Нэнси сосредоточенно листала меню на интерактивной панели в углу столика: напротив каждого блюда располагалась информация об энергетической ценности, а также времени ожидания.

Она нажала на одну из картинок: «Салат „Легкий вечер у моря“ порадует вас изысканным сочетанием морских продуктов, зелени и помидоров. Чтобы узнать лист ингредиентов – нажмите 1, для лучшего по сочетанию горячего блюда – нажмите 2, если у вас аллергия на какой-то из компонентов и вы бы хотели исключить или заменить их – нажмите 3 для помощи персонала. Спасибо», – проговорил приветливый электронный голос. Нэнси что-то нажала. «Спасибо за ваш выбор. 2, лист ингредиентов», – продолжил компьютер.

Стивен сразу нажал 3, и к нему подошла девушка с голубыми волосами и в форме моряка.

– Здравствуйте, рады вас видеть. Чем могу помочь?

– Можно мне, пожалуйста, стейк, медиум и овощи гриль? И еще бутылку красного, «Медок», вот этот, – отчеканил Стивен, указав на нужные строчки меню.

Разобравшись с ингредиентами, Нэнси одобрила «Вечер у моря» и решила им ограничиться.

– У них обновилось меню, здорово. Это один из моих самых любимых ресторанов. Как ты угадал? – щебетала Нэнси, яркой заколкой в волосах напомнившая Стивену какую-то птицу с экзотического южного острова, где всегда тепло, солнечно и хорошо. Она постоянно и приятно пела, Стивен не очень различал слова, но со всем соглашался, на вопросы старался отвечать так, чтобы ответ ей понравился. От этого Нэнси еще больше улыбалась и одобрительно кивала головой. Стивену было забавно, как серьезно она воспринимает все эти психологические теории, как дает ему задания на ассоциации, а потом поясняет очевидное с сосредоточенным видом, чтобы ничего важного не упустить.

После ресторана Стивен предложил ей поехать к нему и остаться, а с утра он обнаружил средства для снятия косметики и ее щетку в ванной и невольно улыбнулся. Впрочем, теперь он бы хотел, чтобы она почаще на всякий случай собирала свои принадлежности. «Пожалуй, только не стоит ей пока предлагать переезжать. Иногда хочется одному побыть, не выгонять же ее потом».

Приближался день рождения Стивена, тридцатилетие. Он бы и забыл об этом, так как возобновил регулярные занятия карате, много работал, писал юмористические заметки в небольшой некоммерческий журнал на общественных началах – если бы не Нэнси, которая полностью взяла на себя обеспечение его быта.

– Как ты собираешься праздновать свой день рождения? – спросила она за три недели до события, когда они, теперь уже по обыкновению, обедали вместе в маленьком ресторанчике недалеко от бизнес-центра, где располагался «Попугай».