Планета Счастье

Нэнси долго искала лучший рецепт в интернете, с присущим ей перфекционизмом изучала отзывы на кулинарных форумах («Девочки, вы не поверите, мои чуть пальцы не проглотили» и прочие «Я много перИпробовала приправ к индейке и теперь могу вам проФФеСионально сказать – эта the best, лучше всех раЗкрывает вкус этой птицы» и даже «Советую, не пожИлеете») и наконец, уверившаяся в верности выбора, остановилась на том, который предполагал шампанское и прованские травы для маринада, а клюкву и апельсины – для начинки.

Нэнси долго возилась со всем заранее приготовленным, а потом ушла делать прическу и макияж.

Стивен забирал свой костюм, и когда он вернулся домой, духовка сообщала своим электронным голосом: «Задымление в основной секции, задымление в основной секции». Она автоматически выключилась, реагируя на то самое «задымление».

Выкупанная в дорогом шампанском и нафаршированная «самой свежей, самой экологически чистой клюквой из районов естественного произрастания» индейка, не будучи знакомой ни с «Вдовой Клико», ни с ценами на bio-продукты, изволила сгореть. Совсем.

Стивен рассмеялся: клюква вытекла, и выглядело так, будто пахнущая шампанским индейка ею плевалась.

С праздничным макияжем и прической, особенно торжественная и оттого, как подумал Стивен, ставшая ему еще более чужой и непривычной, Нэнси вбежала на кухню, почувствовав неприятный запах.

– Надо было, милая, брать вертикальный солярий, да и не больше, чем на десять минут, – говорил он, держа в руках птицу с черными обуглившимися боками и сочувственно на нее глядя.

Нэнси изменилась в лице, оно исказилось от презрения, злобы, ненависти.

– Что за идиотские шуточки, Стивен. Со мной такого не могло произойти.

Стивен, никогда не видевший Нэнси с трясущимися от гнева руками и так злобно на него смотрящей, решил, что ей, конечно, обидно и надо ее утешить:

– Да ладно, Нэнси, это всего лишь индейка. Купим сейчас что-нибудь и принесем.

– Купим что-нибудь? В списке гостей напротив моего имени будет индейка собственного приготовления, а я, по-твоему, куру-гриль им должна принести?! Там не те люди собрались, чтобы невесть что невесть откуда есть!

– Я и не говорю невесть откуда, закажем в хорошем ресторане, что-нибудь наверняка работает.

– Работает, но нужно будет ждать! Это во-первых. Во-вторых, я не какой-нибудь неудачник, чтобы вот так просто сдаться!

– Нэнси, прошу тебя, не надо драматизировать такой пустяк. Я не думаю, что кто-то вообще заметит.

– Драматизировать можешь только ты, начитавшись своих слезливых книжек, а я всегда решаю проблему.

Она взяла планшет и позвонила по номеру продуктовой доставки: после обычных «Jingle bells» ожидания электронный голос произнес: «К сожалению, выбранный вами элемент в данный момент отсутствует».

Стивен отправился в спальню.

Минут через пятнадцать пришла Нэнси.

– Свежая индейка только у «Harry’s», будет через час. Тогда, когда нам нужно было бы быть уже у Литтлсоулов. Через пятнадцать минут такси.

Стивен не отвечал.

– Я не никуда не поеду.

– Почему? – искренне удивилась Нэнси.

– Буду слезливые книжки читать.

– Ну и читай, зануда! – сказала Нэнси и захлопнула дверь.

Когда Нэнси ушла, Стивен почувствовал облегчение и даже радость. Все равно не хотелось ехать к Литтлсоулам, обсуждать их новую яхту и слушать, как Патриция критикует сервис в очередном пятизвездочном отеле.

В огромной медиатеке, оставшейся на компьютере отца, далеко не все еще было просмотрено.

Такеши Китано, «Ахиллес и черепаха» – выбрал он первый попавшийся файл. «Начать просмотр».

Когда у Матису, главного героя, погибли родители, Стивен решил было выключить, но история была слишком увлекательной.

На моменте, когда уже пожилой, но так и не добившийся успеха в живописи Матису в поисках новых форм и нестандартных эмоций поджигает солому вокруг стула, на котором рисует, и сам начинает гореть, позвонили в дверь.

На пороге стоял Майкл, из-под его распахнутой куртки торчала форма пилота, фуражка была набекрень, и сам он был красный и запыхавшийся.

– Стивен, какого хрена ты тут в домашних штанах накануне Нового года бродишь с унылым лицом?!

– Во-первых, здравствуй, Майкл, рад тебя видеть, – не в силах сдержать улыбку сказал Стивен. – Во-вторых, я кино смотрю. Очень интересное. Такеши Китано. «Ахиллес и черепаха». О нелепостях современного искусства и опасностях следования общественным стереотипам. Там мальчик…

– Слушай, все это, конечно, очень занимательно. Потом он топился в ванной, потом сжигался где-то там, а нежная и преданная японка все равно его не бросила. Но нас там ждут, я сам опоздал. И время уже десятый час, собирайся быстрей.

Майкл широкими шагами прошел в спальню, закрыл компьютер и начал искать глазами костюм.

– Ну что стоишь, как статуя? Ты, конечно, ничего, Стивен, но я не любоваться на тебя приехал. Где твой костюм? Одевайся.

– Я… Я вообще-то не хотел. Мы с Нэнси поссорились.

– Какая нелепая отмазка. Тебе же дела нет до Нэнси. Ну еще скажи, что есть, не поверю. Больно уж правильная и вообще не психопатка. Короче, там нормальная компания. За исключением пары-тройки душных и пары-тройки скучных – пойдет. Лулу там. Жжет. Поехали, а? Я ради тебя в такую даль тащился, ты не поверишь. Даже девушку свою новую оставил с родителями праздновать.

– Ладно. Но только ради тебя.

– Да ладно, там Лулу очень интересовалась. Спрашивает меня: «Где же этот прекрасный мальчик с большими грустными глазами?» Так и сказала, клянусь! – Майкл для убедительности положил правую руку на сердце, хотя одевавшийся в ванной Стивен никак не мог этого видеть.

В прихожей Майкл взял с тумбочки флакон мужского парфюма, щедро опрыскал им Стивена и, похлопав его по плечу, довольно заметил:

– Ну вот, теперь готов к покорению всех гламурных вечеринок мира!

Пока они ехали на такси, Майкл с увлечением рассказывал, какая красивая его новая подружка.

– Бывшая модель! – с гордостью заявил он. – Но я считаю, что пока она со мной, ей не стоит работать. Так же должен поступить настоящий мужик. А?

Стивен не ответил, но одобрительно покивал головой.

– Тебе надо иммигрировать, Стивен. Туда, где приветствуются депрессивные. Куда-нибудь на север. Там ты сразу найдешь себе кого-нибудь. А тут с этим вечным курсом на позитив тебе не место.

– Я бы хотел сделать что-то полезное именно здесь. Чтобы все не окончательно отупели с этой их вечной радостью. Список литературы, по крайней мере, удалось расширить немного. Правда, кое-что с сокращениями. Ну хоть так.

– Стивен, твоя общественная деятельность до добра не доведет, поверь мне. Скоро у вас тут наказывать начнут за депрессию, помяни мое слово. За тобой и так следят. Приставили эту Нэнси. Хотя если по мне, так она для тебя – идеальная пара. Пока ты от экзистенциальных мучений страдаешь, она тебе готовит вкусный завтрак. Скоро ты решишь написать великий философский трактат о том, для чего рожден человек, или что-то в этом духе, а она обеспечит твое, так сказать, ежедневное материальное существование, то есть поддержит жизнедеятельность твоего спортивного, подтянутого тела, пока твой никем не пойманный дух будет летать на просторах вселенной и искать вдохновения.

– Для совместного проживания вообще-то любовь нужна, а Нэнси я не люблю.

– Ох, Стивен, Стивен, как бы тебе объяснить… Не только та любовь, от которой люди вены режут. Я даже считаю, что та – как раз болезнь, от которой лучше лечиться. А то, что в книгах и фильмах – так оно не для жизни же. Если ты хочешь бороться за свои идеи, совершать великие дела – а ты же хочешь, – лукаво подмигнул Майкл, – то дома у тебя должен быть спокойный, надежный тыл. Без сложностей, красивая и ума чтобы в меру. Вот Лулу, да простит она меня, тебе, например, не подойдет. И с которой всегда отличный секс. Не могу судить наверняка, но предполагаю, что если Нэнси у тебя живет, то с этим в порядке. Так?