Планета Счастье

– Так. С этим в порядке.

– Вот и хорошо. В общем, подумай над этим на досуге. А сейчас – хватит делать страдальческую мину, надо немного развлечься.

Майкл, уже немного пьяный, неловко поправил фуражку, и она слетела у него с головы. И теперь, полный, неуклюжий, он пытался достать ее из-под переднего кресла. Стивен потянулся, достал ее и не смог сдержать улыбки, глядя, как Майкл поправлял ее у себя на голове, вытягивая шею, чтобы увидеть себя в переднее зеркало.

На пороге их встретила миссис Литтлсоул – высокая блондинка с накаченной грудью и губами.

– Привет. Я Патриция. Добро пожаловать! Проходите.

Стивен знал, как ее зовут, потому что они встречались раньше, а Майкл и вовсе пару часов назад от них вышел.

– Она просто тащится от своего имени. Вот и говорит всем по сто раз, – шепнул Майкл Стивену на ухо, когда они вошли в просторную гостиную на первом этаже.

Загородный дом Литтлсоулов часто мелькал в светской хронике, поэтому Стивен узнал светящуюся неоном барную стойку, над которой висели круглые лампы, черные кожаные диваны и серебристый, в тон стойке, журнальный столик, который создал Джек Моэн – один из самых знаменитых в мире дизайнеров. Патриция нажала кнопки на пульте, и гостиная погрузилась во мрак на секунду, потом на Стивена и Майкла сверху заструился луч света, и лампы на барной стойке разноцветно замигали.

– Стивен Маккуин, известный журналист. Пишет для… – Патриция забыла приготовленную речь. – Для разных популярных изданий, – после паузы сказала она, демонстрируя свою безупречную улыбку. – А Майкла вы уже знаете, известный бизнесмен.

В зале зааплодировали.

– Пойдем выпьем, всего час до завершения года, а мы, как идиоты, трезвые, – сказал Майкл и потащил Стивена к стойкам с алкоголем.

– Берите бокалы и присоединяйтесь к нам, – как можно более бархатным и игривым голосом сообщила Патриция, обнимая Стивена за талию и так к нему прижимаясь, что он даже попытался отойти. – Основная вечеринка у нас в зимнем саду, – указала она рукой в сторону помещений, откуда слышалась энергичная музыка. – Ничего, что у нас в баре самообслуживание? Не хотели, чтобы были лишние люди. Увидимся. Чмоки, – послала она Стивену воздушный поцелуй.

– До чего же мерзкая, – поежившись, сказал Стивен.

– Ой, да ладно тебе, – ответил Майкл, уже наливший и себе, и Стивену виски. – За то, чтобы в новом году ты нашел себя, Стивен.

Тот удивленно посмотрел на него:

– Да я вроде на месте. Все в порядке, Майкл.

– Давай выпьем за то, чтобы министр культуры наконец согласился дать мне интервью, а то я начну возмущаться, Фил этого очень боится, а я не желаю зла ни Филу, ни его изданиям.

Майкл одобрительно кивнул, и пока Стивен думал, глядя на переливы света в стакане, он налил им вторую порцию.

– Там тоже есть что выпить. Пойдем к народу.

– А можно я здесь посижу, недолго? Пожалуйста. Я приду, обещаю, – сказал Стивен и направился со своим бокалом на диван.

Основной свет в гостиной был выключен, горели только лампы над барной стойкой и светильники над диваном. Стивен смотрел на тающий в бокале лед, тающий медленно и почти незаметно. А из-за стенки доносилась музыка, быстрая и энергичная.

Часть 2. Джули

– Я вам не помешаю? – робко спросил мягкий голос.

Стивен, представлявший, что и как он должен будет спросить у министра культуры, дернулся и резко отодвинулся на край дивана.

– Простите, я вас не хотела пугать.

– Нет-нет, все в порядке, это вы простите, пожалуйста, я… Я просто думал о своем. – И, непонятно отчего смущаясь, Стивен поставил бокал на деревянную ручку дивана.

– Понимаю, – тихо сказала девушка. – Я тоже пришла немного подумать о своем. Там шумно.

– Я – Стивен, Стивен Маккуин, – сказал Стивен и зачем-то встал, протянув девушке руку.

Она тоже встала.

– Я Джули… Просто Джули, – сказала она и улыбнулась одними глазами.

Так как Стивен все еще не отпускал ее руку и пристально смотрел в глаза, Джули аккуратно освободила ее и посмотрела в окно.

– Здесь красивый лес, не правда ли?

– Лес? – удивился Стивен, ожидавший похвалы дизайнерскому столу или шарам над барной стойкой, на худой конец. – Давайте сядем.

Некоторое время они сидели молча. Стивен подумал, что не помнил, когда в последний раз ему было так неловко. Он хотел и в то же время не мог смотреть на Джули. И если бы его спросили, во что она была одета (хотя было очевидно, что она, как и остальные, была одета в форму стюардессы, только сняла свою фуражку) и была ли на ней обувь и тем более – какая, он не нашелся бы, что ответить. Все, что он мог бы сказать, что у нее соломенного цвета волосы и большие голубые глаза, немного навыкате. Она совсем не была такой красавицей, как Лулу или совсем не похожая на нее Нэнси, но Стивен мог уверенно уже тогда сказать, что был бы рад любоваться ею часами.

Она же, напротив, рассматривала Стивена очень внимательно и заключила про себя, что было, впрочем, неудивительно, что Стивен чрезвычайно хорош собой. А в синей форме пилота, которая была сшита специально под него стараниями Нэнси, и вовсе был неотразим.

– Я… – заговорили они вместе, и от этого рассмеялись.

Стивен подождал и, так как Джули не продолжила, сказал:

– Я – знакомый подруги Патриции. Или Эша, – засомневался он в том, кого же лучше знала Нэнси – мужа или жену Литтлсоулов.

– А нас пригласили друзья мужа.

– Очень жаль, – сказал Стивен сам себе, но по удивленному лицу Джули понял, что сказал это вслух. – В смысле, жаль, что я уже все выпил, – сказал он, указывая на стакан. – Пойдемте чего-нибудь нальем, за вас и за нашу встречу.

– Я вообще-то не пью, – сказала Джули. – У меня, знаете, голова болит потом очень. Но сегодня – особенный день.

– Ну давайте тогда что-нибудь безалкогольное. Я не хочу, чтобы у вас болела голова.

– Да нет, немного – ничего, я думаю.

– Нам показывали второй этаж, и там наверху есть картины. Замечательная коллекция импрессионистов. И есть даже подлинники.

Они поднялись на второй этаж, и Джули увлеченно рассказывала про каждую картину, время и обстоятельства ее создания. Стивен кое-что знал про импрессионистов, но не в таких деталях. К тому же, многое из того, что рассказывали на экскурсиях в музеях разных городов, куда его возила тетя Бет, он слушал рассеянно и позабыл. Стивен завороженно смотрел на то, как Джули изображала в лицах сценки из жизни XIX века, цитировала и художников, и их друзей, и особенно похоже изображала галериста Дюран-Рюэля, именно таким, каким Стивен его представлял – спокойным, размеренным, всегда с безупречно прямой спиной и с трубкой, которую он в момент сосредоточенного рассмотрения картин держал, прижав к седым усам. У Джули тоже был высокий лоб и тонкие губы, и хотя внешне она, конечно же, больше ничем не была похожа на знаменитого галериста, было впечатление, что в нее вселился его дух, дух человека незаурядного, видевшего впереди своего времени, с безупречным художественным вкусом.

Внизу послышалась суета, и по лестнице бежала Нэнси.

– Стивен, где ты ходишь? Через две минуты Новый год, – сказала она ласковым голосом, как мама, которая, потеряв ребенка из виду, радуется, что нашла его. Она взяла Стивена за руку и, холодно посмотрев на Джули, сказала: – Вас, Джули, тоже ищет муж.

Все спустились.

Стивен, все еще обиженный на Нэнси, освободил руку и отвернулся.

Часы в гостиной начали обратный отсчет громким механическим тиканьем.