Благоприятный момент. Роман ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛНЦА. Часть V

– Или даже уехал домой с большими деньгами в кармане.

– Привлекают рабочих отличными заработками.

– Держу пари, что одиноких. Бессемейных. Чтобы никто не хватился.

– Почему хозяева не боятся заболеть?

– Может, они здесь хозяйничают по очереди.

– Небольшой срок, лекарство и молитва – вот залог здоровья захватчиков Лалиного дома.

– Я думаю, никто из рабочих не был отпущен живым по истечении контракта. Если кого-то не брала болезнь, и он покидал производство, его убивали в пути.

– Преступление!

– Потому за столько лет никто не слышал никаких слухов.

– Вон там, подальше, ещё могила.

– Но как же местные власти? Полиция? Соседи, наконец?

– Да кому какое дело? Были бы налоги уплачены и бумаги в порядке.

– Соседям ни к чему ездить в имение на отшибе, если там нет приятных людей.

– С какой стати у Корков бумаги в порядке? Кто им давал эти бумаги? Откуда у них право хозяйничать в имении Лалы?

– Кырл Корк и его жена до нашего путешествия были опекунами.

– Но это неизвестное производство. Я ничего о нём не знаю! – кипятился Петрик, организатор инспекций.

– Мы тоже не знаем, – помотали головами Кохи и Хрот. Ну, с ними-то как раз всё ясно.

– Я тебе скажу, почему не знаешь, – обратился я к Чудилке. – Бумаги поддельные. Подделал Воки Ловкач, как пить дать. Он волшебник.

Хрот тяжело вздохнул:

– Вот так наша Лала лишилась наследства под опекой нашего отца. А я всё гадал, почему он ей не позволяет собственный дом навестить? Ещё так орал!

И Хрот искоса взглянул на Кохи. Понятно, на кого орал папочка. Опять на старшего сына, который вызвался, наверное, свозить девочку в дом её предков.

– Ничего, – сказал брату Кохи, – мы теперь тоже как Лала, и потому она тоже не пропадёт.

Петрик подобрался ко мне:

– Слушай, Миче. Аарн молодец, конечно. Он сказал, что хорошо затарился в Ануке тем, из чего делают лечебное зелье. Сказал, что сварит его в наше отсутствие. Но что-то мне боязно. Не заболеть бы опять. Вдруг в этот раз не поможет?

– Что я могу тебе сказать, Чудик? – вздохнул я. – Мы сами в это ввязались. И, кстати, у нас про запас есть ещё молитва.

– Да! – как дурачок, обрадовался он. – Точно! Есть ещё и молитва.

Он сразу повеселел и повёл нашу компанию вниз по склону, к кустам, зачахшим вдоль подъездной дороги. А я действительно всерьёз опасался, что заболей мы с ним снова – нам уже не выкарабкаться, несмотря ни на какие молитвы. Однако, и мне тоже гордость не позволила отсидеться на «Комарике».

Прежде, чем начать спускаться, я засветил на ладони маленький жёлтый огонёк и отправил его лететь в сторону затаившихся в лесу Инары и Саи. Знак того, что солнца и вправду делают здесь. Спустя оговоренное время, волшебница Инара устроит большой бумс.

На всякий случай я нёс с собой фотоаппарат.

Наша компания затаилась в кустах недалеко от ворот, напротив дома и лужайки. Пробирались осторожно, держась тенистых мест и благословляя мудрость Эи, которая позволила внезапно налетевшим облакам скрыть ночные светила. Потому-то мы и сумели подобраться так близко и остаться незамеченными среди безлиственных сухих веток.

Нас мог выдать шум шагов и хруст сухих сучков, которых были целые кучи, но обошлось. В тот момент, когда мы были готовы спускаться к имению, меня осенило применить самое древнее из известных мне заклинаний. Заклинание Трёхминутной Глухоты. Оно сработало – единственное из четырёх испробованных. Всё потому, что старинная магическая формула, если она придумана сильным, искусным волшебником, может прорваться сквозь ядовитое излучение солнц. В этом мы с Чудилкой убедились у моста Ануки. Однако, я предупредил товарищей, что действие заклинания будет либо не долгим, либо не полным, поэтому нужно торопиться, и при этом, по возможности, как можно меньше шуметь. Поэтому мы скатились по склону едва ли не кубарем – так торопились. Не знаю, как не переломали себе все кости. Как раз, когда мы едва успели занять свои места, один из стражников подскочил к ажурным воротом и крикнул второму:

– Эй, слышишь? Что за звуки?

Я вторично применил заклинание. Но если в первый раз оно было похоже по ощущениям на сильно треснувшее стекло, то теперь – на несколько мелких, далеко разлетевшихся друг от друга осколков. Не знаю, как понятней объяснить. Меня удивило то, что формула вообще сработала. Третий раз можно было даже не пытаться.

Второй стражник подошёл к первому, послушал и покачал головой:

– Нет, тишина. Может, камень какой скатился.

Да, стража у ворот не дремала, а прохаживалась туда и сюда за воротами. Слышно было, как хрустят камешки под ногами, и как парни обсуждают тему: почему долина не расцвела и этой весной. Старший придерживался мнения, что эта земля проклята. Якобы во времена правления Еона, первого из королей Охти, в имении жила анчутская ведьма, которая охмурила главнокомандующего армии Някки. Опоила его приворотным зельем и увела в это место. Однажды, когда ведьме пришло время рожать, она не сумела с утра подлить мужу в чай колдовского варева, он очнулся от чар и придушил обманщицу. Сам же бросился со скалы. Новорожденный ребёнок той женщины оказался наполовину жабой и ускакал в болото. Так имение досталось Пагам. Но не знали новые хозяева покоя. Им то мерещился призрак анчутской ведьмы, которая зловещим голосом пророчила несчастья потомкам Пагов. То полупрозрачный главнокомандующий принимался несильно, но еженощно душить женщин семейства, пока не доводил их до того, что они бросались вниз с той же самой скалы, что и он. Но самый большой вред от мальчика-полужабы. Весной он слоняется по этим краям, и где не пройдёт – там чахнут и сохнут растения, а животные разбегаются кто куда. Чуют злую силу, от анчутского выродка исходящую. Люди болеют. В этом году мальчик-полужаба закончил, видать, своё дело. Уже везде проскакал. Ну и потому господа сворачивают здесь производство и переводят его на Руу, в глухие места. Так что вся беда от анчутской ведьмы. От женщины. Как всегда.

Справа что-то тихонько заскрежетало. Полагаю, это Хрот заскрипел зубами от досады, что ему нечем записать интересную сказку. Такого он ещё не слышал!

Однако, не знаю, как у людей в головах рождается подобная дребедень. Имение с самого начала принадлежало Пагам. Пра-пра-пра-пра-прадедушка Лалы и впрямь был главнокомандующим, но по официальной версии никакими анчутскими женщинами у них в роду и не пахло. Паги ведь дальние родственники и Корков, и самих Охти, поэтому официальная версия может быть только такой. Хотя, мы с вами знаем теперь об общем предке-анчу, но тсс! Надо же придумать такое: мальчик-полужаба! Я еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Мирон, залёгший слева от меня, зажимал рот двумя руками. Правильно делал. Даже тихое хихиканье в исполнении Мирона переполошит всю долину.

Мы ждали сигнала от Инары, и от нечего делать прислушивались к беседе стражников. И знаете что? Комары, эти подлые мошки, так и пищали вокруг, и кусались так, будто в долине всё в порядке, всё как всегда.

Слова стражников подтвердили наши предположения.

– А я слыхал, будто то, что делают здесь, большой вред здоровью наносит, – выслушав сказку, сказал тот из парней, что помоложе.

– Да брось! Глянь на меня. Все полтора года отслужил – и ничего. Перхоть только да зрением ослаб. Но это от мелких деталей делания. Поначалу у станка стоял, а после того, как заболел и еле вычухался, меня в охрану перевели. Послезавтра домой отправлюсь. Скопил порядочно. И ты, чай, не с пустыми руками уйдёшь. На еду не тратимся, формой обеспечены. Знай, копи свой заработок, и думай, как собственный дом отгрохаешь да женишься. Мы с тобой нищими сиротами росли, а у наших детей всё будет. А то, что безвылазно здесь сидим – так это и потерпеть можно. Полтора года – подумаешь! Быстро пролетят. Зато потом в любом месте поселишься, хоть в столице самой. В той же Някке нипочём бы не заработал таких деньжищ даже и за пять лет. Кто тебе про здоровье сказал, хотел бы я знать?

– Сказал мне помощник капитана с «Золотого слитка».

– Из тех, что ли, кто с господами в столицу подался?

– Ну да. А те, которые прибыли в их отсутствие, на днях, то есть, тоже об этом только и говорят. И задерживаться здесь не желают. Как сам не слыхал-то?

– Да слыхал краем уха. Ну так что ж. Послезавтра моя служба заканчивается. Оно, конечно, страшновато и подозрительно, что господа принимают здесь бандитов, которые по округе слоняются, да не моё это дело.

– Удрать бы, пока не поздно. Ну его, контракт этот. Помнишь того, с бородавками? Пошёл домой, вроде. Только сказал, что храм наверху посетит. Заночует в нём. Вроде, обет у него.

– Ну да.

– Так вот. Неспроста господа выпускают за ворота вечером уже. Дескать, до Катиты недалеко. Вечером попозже, и только по одному.

– Так никто и не нанимался сразу толпой. Всяк в свой день. А что такого?