Благоприятный момент. Роман ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛНЦА. Часть V

– Девочке не повезло, – огорчился Аарн. – Очень горько лишиться дома.

– Там теперь жить нельзя, – покачал головой Малёк, – хмурясь на мой внешний вид, и тем напомнив невольно, что Ната может меня разлюбить.

– Но это мой дом! – Лала заплакала, обняв Кохи.

Петрик этого вынести не мог, подумал, подумал, да и сказал:

– Ты не плачь. Хоть жить на этом месте, к сожалению, никто никогда не станет…

– У-у-у-у-у! – взвыла девочка.

– Но тебе возместят твоё имущество. Лала! Ты сможешь выбрать, где поселиться!

Рики глянул на Чудилку с таким восторгом, что я приревновал.

– Ура! Поселись с нами в Някке, слышишь!

Тут девочка выть перестала, вытерла глаза рукавом Кохи и сказала:

– А вы все можете жить со мной. Ну, все, кого из дома выгнали. Точно?

Мы засмеялись. Терезка надулась и заявила, что она думала, что это в её доме поселятся все наши бездомные товарищи.

Однако, чтобы сбылись наши планы, сперва надо было вернуться в Някку.

– Спать! – наконец раздалось дельное предложение.

– Давайте отдохнём, а то мы просто не выживем.

– Поспим – и на приступ Лалиного дома.

– Не выспавшись, мы что-нибудь не так сделаем.

– Мы даже не доплетёмся.

Даже мы, беглецы из Ануки, еле шевелились уже, что же говорить об остальных, не спавших и нормально не евших гораздо дольше нашего, и уставших до невозможности.

– Спать! – обрадовался Чудила. – После отдыха мы одобрим мою стратегию по захвату вражеского логова, а также мои другие разные планы. Мы подадим улики на блюдечке нашему государю – и он не будет сердиться на наше самоуправство. Потому что вот повод как следует прищучить Корков и даже частично арестовать и сослать. Может, в Някке не случиться ничего плохого – просто главные Корки очень быстро в тюрьме окажутся. Корки, они…

Но, глянув на ссутулившихся Кохи и Хрота и на побледневшую Мадинку, Петрик прикусил язык, схватился за пылающие щёки и пробормотал:

– Простите!

– Что? Что он сказал? – шёпотом спросил Лёку Мирон, которого все хорошо расслышали.

– Да ладно, чего уж там! – махнули руками неудачные Коркины дети. – Всё. Спать.

И мы отправились отдыхать перед новыми великими свершениями.

*

Ната не разлюбит меня никогда. Я знаю. Не знаю только одного: за что мне такое счастье?

Пока мы вместе, я буду счастлив, как никто. Потому что Натина любовь – это чудо, это солнце для меня. Настоящее, живое, прекрасное. Кто не любил – тому не понять.

ГЛАВА 4. ОДОБРЕННАЯ СТРАТЕГИЯ

Вечером мы все ходили поскрипывая и постанывая. Особенно те, кто путешествовал на «Комарике». После столь утомительного приключения так быстро не отдохнёшь. Аарн и Инара высоко поднимали брови и смеялись над нами: им почему-то всё было нипочём. Инара рассказывала детям и Хроту о том, что её предки, оказывается, вообще с планеты Ви. Да-да. Последние дети Матери Магии, владеющие тем, чем не владеют никакие иные волшебники ни в одном из миров.

– Чем? – заворожено спросил Хрот.

– Благословением самой прекрасной Ви, – торжественно ответила Инара, и пустилась в рассуждения, которые я здесь приводить не стану. Потому что знали бы вы, как мы намучились с этим самым благословением в нашем следующем приключении и даже после него! Особенно я. Может, когда-нибудь вам расскажу, хоть мне даже вспомнить страшно. Самой же Инаре казалось, что это что-то очень ценное – благословение глупой женщины, бросившей семью, выскочившей замуж за известного негодяя и убийцу, и тем самым обрекшей на гибель своих детей, и с трудом спасшей их потомков накануне собственного конца. Род Кереичиките, говорила Инара, настолько древний, что об этом за десятки веков логично и вовсе забыть, но этого не случилось, потому что есть письменные свидетельства, и даже принесённые с самой Ви, которая, как известно, теперь необитаема, хотя, как мы видим сквозь космическое пространство, весьма зелена и голубовата.

– Где есть свидетельства? – спросил загипнотизированный искатель древностей. Хрот опомниться не мог от радости, что познакомился с самим Телепателем, героем современного пиратского эпоса.

– У меня дома и ещё в разных местах, я их все знаю, – осчастливил его Аарн.

– Можно к тебе в гости? – вытаращил глаза младший Корк, и немедленно получил приглашение. У меня бы он по шапке получил бы за то, что бездельничал, когда все готовили торжество на палубе в честь общей встречи и свадьбы Аарна и Саи.

Стратегию Петрика мы одобрили, как только выползли на палубу после продолжительного сна, и теперь нам предстояло дождаться ночи. Если Петрик предлагает стратегию, бесполезно пытаться её не одобрить, можно лишь вносить дополнения и маленькие такие поправки и предложения. Думаю, вы это уже поняли. Теперь Чудилка со спокойной душой заколдовывал различные предметы быта для скорости приготовления. Рики был в таком восторге, что порой, кажется, забывал дышать, глядя на его выкрутасы. Инара смотрела круглыми глазами в совершенном благоговении и, держа на коленях Петрикову книгу, с нежностью её поглаживала. Оказывается, она считала, что вот такие бытовые штучки – это самое сложнейшее достижение, доступное магам. Да что там магам! Вообще, людям. Мужчинам и женщинам. Особенно, женщинам. В её понимании, вытирание пыли или мытьё посуды – это такие загадочные действия, с которыми ей, Инаре, никогда не справиться. Подозреваю, сестра Аарна вообще отвыкла от домашнего хозяйства, терпеть его не могла, и необходимость пообщаться со шваброй или щёткой вызывала у неё нервное потрясение. Аарн смеялся. Все прочие слонялись вокруг и не знали, что делать: саморежущие ножи и самораскладывающие поварёшки очень нервируют с непривычки. Малёк, в конце концов, прибился ко мне и постучал себя пальцем по лбу. Я показал ему, что совершенно с ним согласен: настоящий дурдом.

Наш повар Красавчик вышел из себя и наорал на Петрика, чтобы он тут не выпендривался и дал людям нормально жить на свете. Чудилка не обиделся. Выпендриваться перестал и тут же нашёл себе новое занятие. Он принялся заколдовывать для Лалы плоские камушки: наша девочка мастерица «печь блины». Но Лала сказала, что заколдованными камешками самой с собой играть не интересно. Другое дело с теми, кто не знает. В Някке, например. Хитро улыбаясь, она припрятала эти сокровища в сумку. Пригодятся выигрывать пари.

Петрик опять не обиделся, и снова нашёл, чем заняться. Он присел на бревно и очень внимательно слушал разглагольствования Инары. Если бы я знал, чем это для меня обернётся в том самом, нашем следующем приключении! Но, с другой стороны, что я мог сделать? Разумнейшая из сестёр, светлая Эя, всегда знает, когда и с кем свести людей и что дать им услышать – и всё только для пользы.

Лала просилась в разведку, но её, понятное дело, не пускали. Петрик пребывал в эйфории от того, что уже, наверное, можно ему не бояться за родителей в Някке. Ни расстояния, ни грубая сила уже не могут, наверное, помешать ему предотвратить то, чего он и я опасались всю жизнь. Вот для чего, рассуждал он, мы проделали зимой такой путь, вот для чего Эя и Радо позволили нам встретить в пути Тота и его семью, прийти к ним в дом. Вот Аарн, удивительный человек, который привёл нас сюда. Вот как мы предотвратим сейчас то, что может случиться в нашем родном городе: захватим вредное производство преступников Корков. Увидев такое дело, осознав причастность вечных соперников к несчастьям своих подданных, к смерти матери нашей королевы, к ухудшению здоровья рыбаков, моряков и любителей морской рыбы, к падёжу скота ниже Катиты, король решительно примет меры, и ничего страшного в Някке не случится. Нет, наверное, не случится.

Говоря так, Чудилка обязательно следил, чтобы ни Кохи с Хротом, ни, тем более, Мадинки поблизости не было. Им же, расстроенным донельзя, напомнил, что наши государи справедливы, и наказывать всех подряд Корков ни за что не станут, обязательно разберутся. Всем известно, что король и королева высокого мнения о многих из этого замечательного рода бунтовщиков. Особенно, о младшем поколении, которое старшее не очень-то посвящает в свои преступные замыслы. Младшее поколение неблагонадежно, по мнению старых Корков. Плевать оно хотело на вековые традиции вражды, и кое-кто даже замечен – об этом знает вся Някка! – в деловых или даже немного дружеских связях со сторонниками Охти. А некоторые (это я давно уже знал), трепеща перед гневом отцов и дедов, лазали по ночам в госпиталь проведать Кохи. Зик Корк, конкурент дома Мале, не гнушается время от времени заходить в гости к Лёкиным родителям, чтобы выпить чашечку или рюмочку и обсудить течения и тенденции. И, если там же, в гостях, встречает и моих родителей, он беседует с ними по-человечески. За что давно пользовался презрением и осуждением своей любящей семейки, и, прежде всего, трёх взрослых сыновей. Грустно всё это. Но говорит о том, что не все же Корки негодяи. Не стоит Кохи, Мадинке и Хроту так сильно расстраиваться и бояться за всех своих близких.

Не знаю, насколько сильно утешила речь Петрика наших собственных Корков, но Кохи шепнул мне, когда мы с ним собирали на палубе стол:

– Чудилка не помешался ли в тюрьме, Миче? Кому-кому, а ему не стоило бы о справедливости рассуждать.

– Может, и так, – вздохнул я. Но тут же добавил, перехватив взгляд Коркина сына: – Но ты, всё же, думай о лучшем. Пока я замечал, что король с королевой несправедливы только к нему. К Чудилке. И надо надеяться, что он не свихнулся.

Кохи боялся за свою родню. Любил многих. Какими бы они ни были. Я понимал, конечно.

Ната, дочь торговца морской рыбой, хмурилась и переживала за собственную семью. Предвидела для неё тяжёлые времена. Но, в конце концов, у её родителей ведь есть мы, и мы обязательно позаботимся о них. Поможем во всём.

Я пытался немного утихомирить буйную радость Петрика. Поджимал губы и говорил ему, что ключевое слово в его рассуждениях – «наверное». Я твердил, что надо спешить. Об этом говорило мне сердце, а я уже лучше понимал его после происшествия с моим Рики.

– Миче, я знаю, – улыбался невероятный человек. – Но мы сейчас делаем то, что должны сделать. Мы не имеем права бросить то, что начали, правда? Всё взаимосвязано, Миче. Мы могли бы также прилететь сюда сегодня на «Комарике» вместе со всеми, отдохнуть немного, и двинуться дальше, вниз по реке. Но мы путешествовали на санях и верхом, познакомились с Арном, и всё узнали про солнца. Мы покончим с ними сегодня и поможем Гиббери окончательно выиграть спор. Ага?

– Угу, – уныло отвечал я, чувствуя, что всё, вроде, правильно, но есть какой-то подвох. – Но потом мы быстро помчимся в Някку, Петрик? Наверстаем время в пути?

– Будем стремиться наверстать. Но мы не можем просто так уйти отсюда, Миче! Ты же знаешь!

Как не знать! В конце концов, я тоже стал склоняться к мысли, что наши нынешние действия как раз и предотвратят бунт, переворот, резню, и всё, что задумали Корки или другие нехорошие личности. Однако, мысль о том, что мы чего-то могли не учесть, о каком-то подвохе, нет-нет, да и заставляла моё сердце замирать, а потом биться неестественно быстро.