Благоприятный момент. Роман ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛНЦА. Часть V

– Не побьют, – отмахнулся отчаянный человек.

Нам ещё предстояло выяснить отношения всвязи с появлением Аарна, но пока мы шли, прямо-таки бежали за Чикикукой.

Она привела нас к речушке, что водопадом прыгала с горы на широкий полукруглый пляж. Тут она мигом преобразилась в девушку, молодую, прекрасную, стройную. Как у Аарна, у неё были волосы странного сизоватого оттенка, как и у него – немного необычное для нашего мира строение тела, едва заметное отличие. Но это не портило ни его, ни её. Даже, скорее, наоборот. Портил её шрам, ужасный, уродливый, охватывающий шею.

Инара мигом скинула с ног полосатые чулки и красные сапожки – это я ей подарил, когда услышал от Кохи, что она обута в рваные тапки. Сбросила на мелкие камни красивое шерстяное платье низовьев Мекри – оказывается, подарок Петрика. Положила на брёвно кожаный тиснёный поясок и такую же перевязь с головы, которые, как выяснилось, преподнёс ей Лёка. Распустила косу, переплетённую алой Натиной лентой с жемчугом на концах, и сняла ожерелье из бисера, которое Ната плела на Влоте «для хорошего человека». Она ничуть, вообще ни капельки нас не смущалась. Она встала под водопад, под его ледяные струи, и даже не поёжилась. Она стояла там с закрытыми глазами и сложенными руками, опустив мокрую головку, а мы молчали и только глазами хлопали. И, судя по остолбеневшему виду Кохи, снилась ему в Някке именно эта картина.

Наконец Инара выскочила из-под водопада, выжала волосы и, ничем не показав, что ей холодно, пробежала мимо окаменевшего Кохи, опустилась на колени перед Рики и взяла его за руки.

– Ключик, – подсказал я. – Рики, ты говорил, у тебя остался ключик от её цепочки.

– А! Да. Сейчас. Я его к кошельку прицепил, как брелок.

Я думал, он побежит на судно, но, пошарив по карманам, Рики добыл кошелёк и, отцепив от него тот самый ключик, протянул его Инаре. Она чмокнула Рики в щёку, в другую, и, подбежав к водопаду, сунула ключик в рот, проглотила и запила его водой. Мы с Петриком переглянулись и пожали плечами. Аарн болезненно сморщился.

Прошло несколько секунд, и вот Инара засмеялась и повернулась к нам с сияющими глазами и счастливой улыбкой. Откашлялась, пробуя голос, и сказала со странным акцентом:

– Здравствуйте!

– Видали такое? – пробормотал Мирон.

– И что, – спросила Инара, – меня целовать не надо?

Мы как-то не решались. Что-то нас смущало. Может, то, что она была совершенно обнажённой? Инара же, кажется, этого совсем не понимала. На её красивом лице появилась растерянность.

– Прикройся, балда, – Аарн шагнул к сестре, завернул её в свой отсыревший плащ и прижал к себе.

– А! Инопланетные предрассудки! – весело смеялась она, обнимая и целуя брата. И теперь мы все тоже бросились к ней, и вот тут-то расцеловали тоже.

*

– Я знала, что ты жив. Я знала, что с тобой сделали. Я сбежала, чтобы со мной не поступили также. Я боялась, что ты стал злым и плохим, но как же я хотела тебя увидеть! Но нельзя было. Нельзя!

Инара прижалась к брату, и то смеялась, то плакала, то рассказывала, как несколько лет жила в жутком одиночестве, и даже сама с собой поговорить не могла, и чуть не озверела. То превозносила до небес меня и Рики, взявших её домой, то прямо всем сразу рассказывала о своей великой любви к Кохи Корку. Я спросил её на ушко, не приворожила ли она парня, ведь это нехорошо и нечестно, а у меня было такое подозрение.

– Чуть-чуть, Миче. Только в самом начале, и только самую капельку. И не приворожила, Миче. Кодекс Кереичиките запрещает привороты.

Вот ведь! У них ещё и кодекс ко всему прочему.

– Чуть-чуть поколдовала, Миче, – объяснила она. – Чтобы выручить тебя, и Нату, и Кохи. Отвратить его сердце от Наты. Тогда ему стали сниться сны обо мне. Но не часто, всего лишь раз пять, только по разрешённым для этого дням. Тогда я даже не знала, что именно ему снилось. Но он должен был поверить в хорошую любовь, в счастливую любовь для себя. Ну… Мне, видишь ли, хотелось проверить, красива я или нет. Все девушки что-то слышали, что-то знают о себе, а я – нет. А что мне было делать, если я полюбила Кохи? Но сны ему снились только до тех пор, пока мы не отправились в путешествие. Это всё.

– Совсем всё?

– Клянусь. Только на это я тогда и была способна. Вместо ручек у меня были лапки.

Почему я всегда верю этим Кереичиките и их кодексам, а?

Инара огорчила нас, сказав, что возможность говорить – это временное явление. Потом она снова принесёт эту жертву. Она не потерпит, чтобы ею командовали и заставляли делать страшные дела, она не хочет, чтобы её нашли. Инара не произносила имени Корков, но их неудачные дети сами догадались, и теперь были растеряны и жались друг к другу. Оказывается, Кохи, Мадина и даже всезнайка Хрот, считали, что волшебники Кереичиките если не легенда, то далёкое прошлое, и их никого уже не осталось.

– Петрик, Петрик, – требовала ответа Мадинка, – ты уверен, что этот Аарн хороший? Если он жил у Рэютри-Длинного Когтя, то он, наверное, плохой.

– Аарн? Никогда. Он замечательный. Вы всё поймёте. Мы расскажем. В конце концов, мы с Миче жизнью ему обязаны, – смеялся Чудилка, целуя невесту.

От Аарна Инара бросалась к Кохи, который уже немного оживился и слегка реагировал на происходящее. Первым делом бедняга спросил, какого чёрта его невеста торчит перед всеми раздетой. На это Инара ответила, что, во-первых, тут все свои, во-вторых, уже не торчит, в-третьих, это только тут, на нашей планете, так странно относятся к наготе и стремятся скрыть великий дар природы, прекрасное тело, под всякими тряпками. В-четвёртых, когда это она успела стать невестой Кохи? Он ещё не сватал Инару у её семьи. При слове «семья» она почему-то кинулась на шею мне, а вовсе не Аарну. Ему она показала язык.

– Ну так посватаю, – чуть сердито сообщил Коркин сын.

– Ага, сейчас, как же! – вздёрнула она длинноватый носик. – Как ты себе это представляешь? Корк женится на Кереичиките? Кереичиките не желает, чтобы все знали, где она. Не желает подчиняться Корку. Кодекс Кереичиките запрещает скрывать своё имя.

Кохи обалдел. Мало того, что она водила его за нос столько времени, влюбила его в себя, можно сказать, а теперь ведёт такие речи.

– А, понятно, – с обидой сказал бедный парень, – ты мстишь. Чёрная Мстительница. Но мне-то за что? Я же знаю, ты меня любишь.

– Люблю, – не стала отказываться Инара. Кажется, ей очень нравилось в себе именно то, что она любит. – Больше жизни! Очень! Но жениться не получится. Ты станешь рабом собственной семьи. Вот твой папочка счастлив будет!

И вот намечалась ужасная трагедия. Просто неразрешимая загадка.

Хрот сказал, было, примирительно:

– Почему подчиняться? С чего ты, Инара, взяла, что Кохи потребует подчинения? Ты что, не знаешь его? Он хороший. И, конечно, он не может быть нашим рабом, что за чушь?

– Не вашим, а ИХ, – поправила девушка. – Ты, Хрот, изгнан из семьи, поэтому не примазывайся.

Кохи повесил головушку.

Вопрос ещё требовал обсуждения и вмешательства, но в другое время. Сейчас эти двое выпали из нашей компании, занявшись друг другом. Я тоже норовил выпасть вместе с Натой. А Петрик – так он просто развернулся и пошёл к «Комарику», нежно обняв Мадинку, повёл её мимо белого валуна, на котором, разумеется, целовались Аня и Лёка, которые всегда пользуются моментом. Аарну было не до морального облика младшей сестры, потому, что у него была Сая, на которой, как вы знаете, он женился только для пользы дела.

– Инара! – вспомнив об этом, проорал с палубы Чудила. – Ты глупости-то оставь. Ты пример бери со своего брата – он только что женился!

Так что нам ещё предстояло отметить это дело.

– Петрик! – заголосил в ответ Аарн через большое пространство. – Куда ты пошёл? Я зачем вас привёл-то сюда?

– Чтобы мы выспались наконец, – пробормотал себе под нос Мирон, но его услышали и мы, и те двое.

– Это кто ж такой умный спать собрался? – надрывался Кереичиките так, что от него ускользнула полуоглохшая Сая. – Здесь недалеко делают солнца. Я обещал показать – вот и показываю. Там! В имении у Тёмного ручья. Почти уверен! Хотя не совсем!

Тут мы оглянулись, и, оглянувшись, вскричали:

– Как? Мы тут? Мы уже тут?! У Тёмного ручья? Ну и ну!

– Вот что значит быстротекущая Някка! – благоговейно прошептал Мирон. Лёка и Аня вздрогнули и перестали целоваться.

– Слушайте, что за дела? Вы вообще меня не слушаете сегодня, – Лала Паг, что дремала на брёвнышке, проснулась и, нахмурившись, показала вверх по течению маленькой речки. – «Тёмный ручей» – моё имение. Моё собственное. Ау! Фамильное владение Пагов. Я вам показывала, когда мы шли вверх по реке. Там мой дом. Там мы с дедушкой жили. Мамочка и папочка приезжали. Хотите, я схожу на разведку? Можно? Я почти четыре года дома не была. Очень хочется. Я помню дорогу.

Тут мы с Натой поняли, что прямо сейчас нам не выпасть из компании. Мадинка с Петриком тоже вернулись. Подошли Кохи с Инарой и Лёка с Аней. Сая тоже подошла, прикрыв уши.

– Коли так – то я уверен, что производство именно там, недаром Лалу домой не пускали. Замечательно уединённое место, – сказал Кохи Корк.