Танцующая с Луной

Девушка охотно подвинулась ко мне.

– И это было великолепно! – перед моими глазами вновь предстала пещера с приглушённым светом от кристаллов, тёплая вода, ласкающая разгорячённую кожу, и капли влаги на мускулистом обнажённом теле. – Милашка может говорить всё, что хочет, но мы с Элрисом созданы друг для друга. Он такой горячий, страстный. Я так и таяла в его объятиях. Каждое его прикосновение до сих пор обжигает меня. Ох, Кай, мне кажется, я схожу с ума.

Я прикрыла глаза и прикусила губу.

– А по нему и не скажешь, что он так горяч, – озорно усмехнулась подруга. – Вечно сидит рядом с отцом и старшим братом. Его не видно и не слышно. А вот его брат, кстати, ничего. Только он и не смотрит в нашу сторону.

– Ивеллиос? – я удивлённо взглянула на Каэлу. – Ну не знаю. Как по мне, он может замораживать фруктовый сок без льда, одним касанием.

Подруга рассмеялась и закинула назад свесившуюся на грудь чёрную прядь волос. И всё же, несмотря на это, я заметила лукавый огонёк под её ресницами. Каэла не скрывала своей симпатии к старшему принцу, хотя это не мешало ей флиртовать с другими мужчинами. Тем более те очень даже охотно отзывались на заигрывания обаятельной жрицы.

– Кто бы сошёл с ума, так это Милашка, – всё ещё улыбаясь, добавила девушка. – Только представь, две жрицы Альтеи встречаются с обоими принцами.

– Осталось только, чтобы король Миндартис признался ей в любви.

Мы вновь расхохотались. В дверь просунулось заспанное лицо Санды.

– Вы чего тут устроили? – хрипло возмутилась она. – Ещё даже солнце не встало, а вы тут гогочете, как две гусыни.

Мы с Каэлой переглянулись и снова прыснули.

– Дурочки, – рассердилась Санда. – Давайте потише! Я хочу ещё немного поспать.

В дверях мелькнули её рыжие волосы, раздался хлопок, и мы с Каэлой вновь остались одни.

– Вот ворчунья, – подруга беззлобно усмехнулась. – Спать-то осталось всего два кварта.

– Пусть поспит, – я подвинулась и заботливо отогнула край одеяла. – А ты пока полежи со мной. Расскажи, как у тебя с Даэроном.

– О, Даэрон…

Я почувствовала на подушке тонкий аромат миндаля от тёмных волос Каэлы. Она охотно приняла моё приглашение и радостно забралась под одеяло. Повернувшись друг к другу и взявшись за руки, мы проболтали до самого рассвета, пока к нам снова не пришла Одария.

– Девочки, – раздался её удивлённый возглас в дверях. – Вы что тут делаете? Вам уже не по десять лет. У каждой есть своя комната.

– Но гелла, – протянули мы хором.

– Давайте, давайте, – нетерпеливо замахала руками Одария, уже одетая, словно на королевский приём. Светлые волосы были уложены в высокую затейливую причёску, на тонкой шее блестело массивное колье. – Поднимайтесь и прихорашивайтесь. После завтрака у нас важное собрание.

Мы с Каэлой удивлённо переглянулись. Подруга осторожно вылезла из-под одеяла, так чтобы гелла не увидела меня в одежде, и нерешительно подошла к Милашке. Та довольно кивнула.

– Можно и побыстрее.

Она обхватила Каэлу за талию и вытолкала в коридор. Я успела увидеть только изумление на лице подруги и геллу, пытавшуюся свести брови, чтобы выглядеть строго, но на самом деле ставшую от этого ещё более походившей на своё прозвище.

– Селена, тебя тоже подтолкнуть с кровати?

– Я сама, – над одеялом остались только мои напуганные глаза.

– Поторопись, – гелла закрыла дверь, и я услышала её голос уже в соседней комнате.

Я вскочила с кровати и побежала в ванную. Меня съедало нетерпение. Что такого важного должно было произойти, что Милашка с утра устроила такую спешную побудку?

Тёплая ванна напомнила мне о ночи с Элрисом, но пришлось отогнать все лишние мысли, чтобы, замечтавшись, не опоздать на завтрак. Сменив вчерашний наряд на чёрные полупрозрачные шаровары с золотистыми монетками по верху и такой же лиф, подведя глаза и губы и уложив волосы, я побежала в столовую.

Одария уже стояла у входа, поджидая нас. Каэла, Милли и Венира сидели за столом, причём Милли от волнения ёрзала по скамье и заламывала тонкие пальцы, выводя остальных девочек из себя. Каэла, не выдержав, обняла её за плечи и слегка тряхнула.

– Не суетись, – прошипела она и кивнула мне на свободное место рядом с ней.

Меня обогнала Эрма, белокурая бестия с хищным прищуром красноватых глаз.

– Вкусно пахнешь, Селена, – бросила она через плечо и звякнула многочисленным золотыми браслетами. – Всю ночь приносила дары Альтее?

Я фыркнула и сделала ей страшные глаза. Милашка была слишком близко и могла услышать то, как Эрма выделывается со своим даром. Усевшись рядом с Каэлой, я положила руку ей на колено и чуть сжала пальцы. Подруга положила ладонь сверху.

– Тоже не понимаю, что за спешка, – шепнула она. – На всякий случай оделась понаряднее.

Ей действительно очень шло её лёгкое фиолетовое платье. Блестящие нити на нём образовывали сложный узор, прикрывая самые манящие взгляд места.

– Ты очень красива, – от всей души похвалила я и с удовольствием заметила лёгкую розовинку на щеках подруги.

– Спасибо.

Санда опаздывала. Из-за неё мы все чувствовали себя не в своей тарелке. Милли снова заёрзала, Каэла стала слишком часто вздыхать, Венира начала от скуки накручивать на палец золотистые волосы, даже Эрма, подперев щёку, принялась нетерпеливо стучать острыми ноготками по столу. Гелла в дверях недовольно скрестила руки и посмотрела на часы. Кварт сменился на новый. Покачав головой, она уже собиралась закрыть дверь, как в конце коридора мелькнуло рыжее пламя.

– Ну наконец-то, – закатила глаза Венира.

Мы все выдохнули. Санда, забежав в столовую, пронеслась мимо Милашки прямо к нам и, сверкая длинными серёжками, чуть не упала на стол.

– В следующий раз я сама тебя помою, одену и причешу, копуша! – Милли скорчила Санде рожицу. – Как можно так долго собираться?

– Я не выспалась, – ворчливо отозвалась рыжеволосая жрица, кидая на нас с Каэлой недовольный взгляд.

– И что? А я тут чуть с ума не сошла! Нам же хотят сообщить что-то важное!

– Девочки, прекращайте, – Эрма в последний раз стукнула пальцами по столу и покосилась на геллу, нёсшую еду. – Всё узнаем в своё время.

Одария благодарно взглянула на жрицу и поставила на стол поднос с завтраком. Мы увидели перед собой настоящую фруктовую роскошь. Столько всего сразу я не наблюдала даже во дворце во время праздников. На серебряной поверхности лежали и наши фрукты, что мы каждый день видели в садах, и те, что росли далеко за пределами Энетрии и изредка появлялись на столах во время жертвоприношений и королевских приёмов. Мы молча уставились на это изобилие, не решаясь что-то оттуда взять, пока Венира, зевнув, не запустила руку в самый центр сладкой башни и не вытянула оттуда ярко-розовый плод с нежной, покрытой коротким пушком, кожицей. В меня брызнул сок.

– Прости, – Венира пожала плечом и снова вгрызлась во фрукт.

Мы, глядя на неё, пришли в себя, и набрали по небольшой порции каждая. Присмотревшись, я увидела среди общей роскоши сиротливо темневшие ломтики хлеба с тонким слоем нежного масла, и добавила парочку себе в тарелку.

– В честь чего такой пир? – Каэла, справившись с сочной грушей, отёрла руки и испытующе присмотрелась к севшей с нами Милашке. – Вас коронуют?

Одария сердито махнула рукой, но по лицу было видно, что она польщена словами подопечной.

– Всё на собрании.