По следам Снежного Пса

Сосредоточившись и сложив ладони перед собой, я произнесла нужные слова, и снег вокруг меня закружился, подняв в воздух рой снежинок. Сложившись в силуэт, напоминающий белку, заклинание повело нас вперёд, и мы побежали за ним, так как призрачная белка скакала довольно быстро. Однако надежда на выход из леса исчезла, когда впереди вновь замаячило дерево, от которого мы начали колдовать, а белка рассыпалась, вновь превратившись в снежинки.

– М-да, – только и сказала я.

– Я могу левитировать. Давайте я поднимусь над деревьями и посмотрю вокруг. Может, увижу, где дворец, – предложил Баэглор.

Мы согласно закивали. Он выдохнул, закрыл глаза, поднял руки перед собой, ладонями вниз и прошептал свои слова. У меня даже дух захватило от того, как легко он взлетает наверх, на головокружительную высоту, но через минуту я увидела, как друг с расстроенным лицом опускается вниз.

– Не нашёл? – севшим голосом спросила я.

Он печально покачал головой.

– Наверху всё застилает какая-то пелена. Ничего не видно.

– Так, – вновь заговорил Ингвэ, и мы увидели перед собой не просто брата и друга, но настоящего наследника земель эльфов, рассудительного и мудрого. – Нам нужен план действий. Искать дорогу ночью не самый хороший вариант, даже освещая себе путь. Предлагаю переночевать здесь, а утром отправиться домой.

– Здесь? – удивилась я. – Но мы…

– Всё будет хорошо, – брат ободряюще положил руку мне на плечо и слегка сжал пальцы. – Утро вечера мудренее.

Не могу сказать, что меня обрадовали его слова, но меня точно грела та мысль, что он не похож на того, утреннего грустного и растерянного Ингвэ. Это уже было само по себе замечательно.

Мы обосновались в большом сугробе, нанесённом у того самого дерева-рогатки, выкопав себе берлогу, наподобие медвежьей. Сугроб оказался на удивление большим, поэтому поместились все. Было тесновато, но зато тепло. Справа от меня сидел брат, а слева Ландир, чему я тоже была втайне рада.

– Кстати, – вспомнила я, когда мы уже наконец устроились в нашей “берлоге”. – Я же взяла с собой вино!

– О, Флэр, да ты знаешь толк в походах, как я погляжу, – воскликнул Миэрос. – И как я сам не догадался?

Вечер и начало ночи прошли веселее. Согревшись снаружи и внутри, мы много смеялись, громко распевали песни и вообще шумели на весь лес. А потом, когда мы уже устали и нас начало клонить в сон, я хихикнула и прошептала Ингвэ на ухо:

– Вот было бы смешно, если бы потом наши сородичи написали новую легенду про снежных эльфов, заблудившихся в лесу, а через несколько поколений все считали бы это сказкой.

– Можем это сделать, когда выйдем, – зашептал брат. – Ты же имела в виду легенду про заблудившихся, а не оставшихся навсегда?

Я уже не ответила, потому что крепко спала, положив голову ему на плечо.

Мы проснулись рано утром, когда ещё только начинало светать. Первым из “берлоги” вылез зевающий Ингвэ, потом Миэрос, а потом и все остальные. Я вышла последней и тут же остановилась, пытаясь спросонья понять, что не так, но все остальные вели себя, как обычно, и я успокоилась. Отлучившись на время по своим делам, я отошла от нашей компании и уже по дороге назад увидела то, что заставило меня остановиться, а потом и вовсе свернуть с прямого пути. В лагерь я вернулась озадаченная.

– Ребята, смотрите, что я нашла на одном из кустов недалеко от нас.

Друзья столпились вокруг меня, разглядывая пучок светло-серой, отдающей голубизной шерсти, у меня в руке.

– Это то, о чём я думаю? – многозначительно спросил Миэрос.

– Возможно.

– Хотите сказать, что Снежный Пёс прибегал послушать ночью наши песни?

– Скорее всего. Надеюсь, он не сбежал отсюда подальше от ужаса, – Ландир устало потёр переносицу.

– И я надеюсь, – я покрутила пучок в руках. – Следов почти нет. Есть небольшие царапины на насте, но они, скорее всего, принадлежат другому любопытному зверьку.

– А ты можешь отправить проводника по его следу? – спросил Ингвэ.

– Могу попробовать.

– Дом мы уже не ищем? – с улыбкой поинтересовался Ландир.

– Но мы же, возможно, в шаге от того, зачем пришли! – воскликнул Баэглор. – Только представь, мы можем увидеть легендарного Снежного Пса!

– Может, это не его шерсть, – продолжал сомневаться Ландир.

– В любом случае мы должны это проверить, – возразила я.

В этот раз перед нами снова оказалась маленькая белка, но она, вместо того, чтобы поскакать по следу, села на задние лапки, принюхалась, чихнула и рассыпалась на снежинки.

– Что ж, – скептически протянул Ингвэ. – Будем полагаться на свои силы.

И мы побежали к тому месту, где до этого Снежный Пёс оставил нам подсказку в виде нескольких шерстинок.

На том же месте мы обнаружили ещё несколько волосков, хоть и это далось нам непросто: даже с нашим зрением было очень сложно найти на снегу светлую шерсть. Следов лап не было, но из-за довольно крепкого наста это не казалось чем-то необычным.

Наконец Баэглор обнаружил на коре одного из деревьев пару маленьких шерстинок, и, осмотрев область поблизости, мы нашли новую порцию. Направление определилось. Охота началась.

Когда эльфы охотятся, то нет ничего, что может сбить их со следа или заставить отказаться от погони. Они преследуют цель до конца и при этом максимально сконцентрированы: все чувства обострены, включая обоняние. Охота – серьёзное дело, отвлечения и шутки здесь не приветствуются. Наша веселая прогулка, которая изначально задумывалась, как небольшое приключение, внезапно превратилась в гонку по заснеженному лесу, пристальное вглядывание до боли в глазах в искрящийся на солнце снег, перебрасывание редкими короткими фразами для корректировки направления и обостренным восприятием окружающего ландшафта. У нас была цель, и она была реальна.

Цель оставляла шерсть довольно редко, следы были едва различимы. Иногда мы находили-таки следы небольших лап, которые словно преследовали нашего Снежного Пса, либо были его целью. На этот вопрос мы пока не могли дать ответ, но любопытство только подгоняло нас вперёд.

Лес временами переходил в густые ельники, где было мало света даже днем, и молодые деревья, тянувшиеся вверх в бесплодных попытках получить чуть больше солнца, вяли и осыпали иголки, задушенные более высокими елями. Ельники сменялись сосновыми борами, светлыми и просторными, просматриваемыми на много метров вокруг. Земля же под ногами была то ровная, то начинала идти волнами, с которых приходилось скатываться, иногда даже кубарем, но вместо того, чтобы остановиться посмеяться над неловким собратом, мы продолжали бежать.

Солнце, щедро освещавшее сегодня наш путь, временами больше мешая, чем помогая, стало клониться к закату, а мы так и не приблизились к цели. Возможно, Пёс слышал, что мы бежим за ним, либо чувствовал это на каком-то другом уровне, а может, и сознательно заводил нас в лес, дальше от дома, и пока ему удавалось не попадаться нам на глаза.

На привале, первом за весь день, мы сидели кружком на снегу рядом со скованной льдом рекой, прикрывшись кустами от начавшего крепчать ветра, и перекусывали льняными лепёшками, запивая их травяным настоем. Баэглору показалось, что в кустах, неподалёку от нас, раздался странный звук, но, обернувшись, в сумерках он успел рассмотреть только чью-то мелькнувшую тень, похожую на крупного енота.

– Только их тут и не хватало, – буркнул он.

– Кого? – мигом заинтересовался Ингвэ.

– Чёртовых енотов!

– Что они тебе сделают? – рассмеялся брат. – Унесут и постирают в реке твой плащ, вместе с тобой?

– Влезут в сумку, как минимум, – проворчал Баэглор. – А я не хочу, чтобы там кто-то копался и все перемешал.

– Или что-то утащил и съел, – добавила я.

– Ну, понятно. Баэглор, как всегда, переживает за беспорядок, а Флэр волнуется, что ей не хватит еды, – съязвил Ингвэ.

Я чуть покраснела и мельком взглянула на Ландира, но тот, видимо, был сильно увлечен лепёшкой. Возможно, даже слишком сильно.