Время Культуры

Да, она обманывает умирающего, но потому ли, что стала «циничным монстром»?

Читала, что фильм о том, как «соблазненная отомстила соблазнителю». И тоже кажется неверным. Стоило ли режиссеру ради этого огород городить?

И в чем месть – в том, что не позвала врача к умирающему, которому уже ничего не поможет? Вот если бы не позвала священника… Но про священника дон Лопе не вспоминает.

Еще одно. Исходя из голого сюжета, легко можно сделать вывод, что фильм вполне «реалистический», с элементами мелодрамы. Вот мнение Вадима Абдрашитова: «Бунюэль снял как бы академическую картину».

Я же слово «академическая» даже в сочетании с «как бы» здесь не употребляла. Фильм мне показался пронизанным сюрреалистической символикой. Попробую показать.

Титры идут на фоне «вида Толедо». Нет, это не картина Эль Греко, которую я считаю гениальной и которая когда-то, привезенная в Пушкинский музей, поразила мое воображение (вторично я видела ее на выставке Эль Греко в Музее изящных искусств в Бостоне).

Тристана и Дон Лопе (Фернандо Рэй)

Но вид этот я узнала мгновенно. Толедо… В дальнейшем этот старинный испанский город нам показывают в его обветшалости и неприбранности. Узкие средневековые улицы, по которым вдруг пробегает бешеная собака или преступник; и за собакой, и за преступником гонится полиция.

Тристана и Горацио (Франко Неро)

Ощущение, что все происходит в театральных декорациях, такие застывшие, лишенные движения ракурсы представляет оператор, так застылы и дряхлы эти улицы, так отсутствует в них и на них всякое движение жизни.

Дон Лопе ходит по этим улицам в каком-то средневековом плаще, и вообще он имеет вид стареющего идальго из готического романа.

Зачем, почему эти судьбы свершаются в этом стоячем замшелом интерьере? И тут нужно вспомнить, что Бунюэль, родившийся в испанской деревне, прошедший через сарагосскую иезуитскую школу, терпеть не мог косные традиции и католическую церковь. (Тут я вспомнила, что и наш Александр Беляев, закончивший семинарию, вышел из нее атеистом, верующим в науку. Случаются, значит, такие казусы).

Судьба Тристаны и дона Лопе дана на фоне архаических обветшалых форм жизни. Вот к дону Лопе приходят друзья, чтобы позвать в секунданты на дуэль. Дуэль! В конце 19-го века! Старый идальго с негодованием отказывается от секундантства, знаете, по какой причине? Противники хотят биться «до первой крови», а он предпочитает, чтобы до смерти.

Вот дон Лопе проделывает ежедневный ритуал – посещает кафе, где собираются его друзья, такие же, как и он, ничего не делающие «аристократы». Его обнищание, а затем благосостояние никак не связаны с его личными усилиями. Вначале он проедает свое достояние, а потом получает наследство от сестры. И его разглагольствования о свободе в сущности ничего не стоят, ибо остаются словами.

Стала думать, есть ли в России такое произведение, где жизнь героев проходит на фоне сковывающих, мешающих человеку форм жизни?

В голову пришла только пьеса «Гроза» с ее городом Калиновом, стоящим на Волге и утопающим в садах. «А что слез за этими заборами, невидимых и неслышимых»; – говорит о Калинове самоучка Кулигин. Запреты и суеверия, общепринятый косный порядок мешают Катерине жить «по своей воле».

А ведь и вправду, есть у нее сходство с героиней Катрин Денев. Вот тут я и скажу, что актриса признавалась, что, если в «Дневной красавице» ей не нравилось сниматься, то Тристана – ее любимая роль. Стала бы она это говорить, если бы видела в героине «циничного монстра»? Понятно, что ангелькая внешность Катрин могла спровоцировать режиссера поручить ей сыграть «дьяволицу», чтобы было как у Лермонтова: «Прекрасна, как ангел небесный,/Как демон, коварна и зла». Но мне представляется, что Тристана – это не тот случай.

Вот еще два символических момента, с нею связанных, и важных для понимания картины.

В начале фильма девушка и ее опекун показаны в церкви. Она подходит к лежащей каменной статуе кардинала в тиаре и близко-близко наклоняет к нему лицо, почти целует. Страшный кадр, ибо страшен этот каменный истукан, холодный старик, в соседстве с юной красавицей. Но следом за этой сценой Дон Лопе «совращает» девушку, и мы как бы присутствуем при «оживлении» символа, превращении его в реальность.

Или кадр, который в фильме повторяется дважды и явно имеет особое символическое значение.

Тристана поднимается на колокольню – и на месте языка колокола видит голову дона Лопе, раскачивающуюся под рукой звонаря. Сон или явь?

И что в этой голове? Не воплотилось ли в ней для Тристаны все то страшное, дикое и неестественное, что было в ее жизни?

Абдрашитов полагает, что фильм этот о свободе, и, когда ее нет во всей полноте, человек разрушается.

Я вижу иначе.

Фильм – о выборе, но выбор человека, увы, ограничен обстоятельствами. Вот юная Тристана. Обстоятельства складываются так, что она попадает в дом дона Лопе. Возненавидев опекуна-любовника она вырывается на свободу, обретает любовь, перед нею открывается жизнь. Мы не видим, чем занималась Тристана эти два года, что отсутствовала в Толедо, но она хотела работать, давать уроки музыки… Увы, обстоятельства снова поворачивают ее жизнь.

Болезнь, инвалидность, коляска… теперь она нужна только дону Лопе, нелюбимому и даже ненавистному. А в душе Тристаны еще столько порывов и желаний! Не об этом ли говорит «Революционный этюд» Шопена, который она играет на купленном для нее рояле?

Тихая и нежная Тристана выбирает для исполнения не вальс или польку, а музыку страстную, мятежную. Нет, отнюдь не о спокойствии души говорят ее метанья по коридору, когда она ходит туда-сюда на своих костылях! (для меня непостижимо, как актриса освоила эту «походку»!).

И шоковой кульминацией этой ее недораскрытости, недовольства своей судьбой, невыплеснутости страстей и желаний служит сцена с глухонемым мальчишкой, сыном служанки.

Этот паренек-инвалид с повадками дурачка, отовсюду выгоняемый, проходит через всю картину. В конце фильма он сопровождает коляску Тристаны. Когда-то, когда Тристана поднималась на колокольню, этот юнец тронул ее за колено. Она строго запретила ее касаться.

И вот одна из кульминационных сцен. Тристана одевается, приводит в порядок лицо, укладывает волосы, надевает красивый наряд – она необыкновенно хороша – и выходит на балкон, под которым стоит мальчишка. Оператор показывает, что красавица делает движение – и раскрывает платье на груди. Кадр целомудрен, мы видим только лицо Тристаны и лицо юнца. Но, бесспорно, это одна из шоковых сцен мирового кинематографа.

Могу сказать, что фильм показался мне интересным. После него я посмотрела «Скромное обаяние буржуазии» (1972), снятый Бунюэлем двумя годами позже. И опять не согласилась с критикой, называющей фильм комедией. Никакая это не комедия, да и вообще это страшно современная и актуальная картина, снятая в эстетике сюрреализма и заставляющая задуматься над вопросами жизни. А именно этого – если отвлечься от личных пристрастий – я жду от кино.

Политика и шоу-бизнес: в зеркале фильма «Нэшвилл»

02.04.2016

В конце января поздно ночью на канале КУЛЬТУРА был показан фильм американского режиссера Роберта Олтмена (1925–2006) «Нэшвилл» (1975), который я рекомендую вам не пропустить. Впрочем, как знаете. Фильм долгий, идет 2 часа 45 минут, и я смотрела его в три приема. О потраченном времени не жалею. И это при том, что стилистика фильма поначалу сильно меня раздражала. Отдельные, не слишком связанные между собой мелкие эпизоды приклеиваются один к другому. В результате возникает некое мозаичное полотно. Есть в этом что-то клипповое, что всегда меня отвращало. Но одно дело, когда эпизоды так и остаются эпизодами, а другое – когда они начинают играть на общем фоне и в самом конце возникает эффект цельности.

Барбара Джин – Рони Блэкли

Картина завершена, она содержит большое и важное для всех сообщение, осознаешь, что есть в ней завязка, кульминация и завершение, несущее катарсис. И далеко не случайно после всего, чем была наполнена картина, – камера оператора устремляется в небо. Ибо фильм, повествующий о делах земных – политике и шоу-бизнесе, – выруливает на потрясающие обобщения и в итоге говорит о каждом из нас.

Том – Кит Кэррадайн

Политика и шоу-бизнес. Не все знают, что город Нэшвилл в штате Теннесси – столица американского «кантри». Здесь устраиваются фестивали исполнителей «народной музыки».

В фильме показан один такой фестиваль, совместившийся с президентской кампанией некоего Фила Уокера, возглавившего так называемую «партию перемен». В фильме очень много музыки, огромное число прекрасных выступлений кантри-певцов. Но назвать его «мюзиклом», мне кажется, нельзя. Песенные номера, хотя и играют свою роль в сюжете, но это происходит как бы случайно, непреднамеренно.

Фильм просто-напросто делает нас зрителями музыкального шоу в городе Нэшвилле, ведя нас от приезда в городок знаменитой певицы, уроженки этих мест, Барбары Джин, через ее неожиданный обморок при встрече в аэропорту, пребывание в больнице, неудачное выступление, когда певицу, в помрачении рассудка, уводит со сцены продюсер-муж, до ее финального покорившего публику выступления, завершившегося смертельным для нее выстрелом…

По ходу дела мы знакомимся с разными персонажами, которые на протяжении почти трех часов будут появляться перед нами в секундных эпизодах.

Вот журналистка с Би-Би-Си, ее играет Джеральдина Чаплин. Она говорит, что снимает фильм, но у нее нет камеры, да и смахивает она на самозванку, хамоватую и изо всех сил лезущую вперед.

Но есть момент, когда ее становится жаль. О нем я еще расскажу.

Вот пожилая дама из свиты Хейвэна Хамильтона. Она постоянно говорит о Джоне Кеннеди. Она фанатка убитого президента. Да, у политиков, как и у певцов, бывают фанаты, и политиков убивают, как и певцов. В чем мы еще раз убедимся, посмотрев этот фильм.

Линнеа – Лили Томлин

Вот певица, чей муж сопровождает признанного кантри-певца Хамильтон Хэйвена. У пожилого и невидного мужа красивая молодая жена-певица, у пары два глухих мальчика, и жена учит их петь по своей системе и разговаривает с ними на языке глухих.

Этой красивой молодой женщине несколько раз звонит некий Том. Наконец он, в отсутствие мужа, назначает ей свидание в одном из кафе, где идет концерт. В кафе присутствует и пробивная журналистка. Когда Том на сцене говорит, что петь будет для «одной женщины», журналистка принимает это на свой счет – и мы вспоминаем, что действительно в одном из эпизодов она была вместе с этим парнем.

Но в зале есть еще одна женщина, за которой неотрывно следит камера, – мать глухих мальчиков. Она тоже уверена, что Том поет для нее. Любовная сцена: молодая певица, мать глухих мальчиков, рядом с Томом (кстати, Олтмен очень сдержан в показе любовных сцен).

Хейвен Хэмилтон – Генри Гибсон

Но вот женщина уходит и, даже не дождавшись, когда она выйдет из комнаты, он звонит очередной «пассии» и требует, чтобы она оставила все дела и работу и приехала к нему.