Время Культуры

А фильмы? Какой фильм из сделанных Мастером вам хочется посмотреть сегодня?

Я выбрала для себя многажды виденную картину «Девять дней одного года». И еще раз убедилась – абсолютный шедевр. Смотрела с начала до конца, до последнего – девятого дня, – когда герой Баталова, ожидающий на утро операции с непредсказуемым исходом, передает жене Леле (Татьяна Лаврова) и другу Илье (Иннокентий Смоктуновский) смешную записку с веселым рисуночком – приглашение на послеоперационную встречу в ресторане Арагви. Да, герой может погибнуть от лучевой болезни, но он не теряет чувства юмора, не теряет надежды и веры.

Сколько же в этой картине надежды и веры, как много в ней воздуха, какие яркие, интересные люди ее населяют! Недаром и актеры их играют яркие, раскованные, одной фразой создающие образ: Плотников! Красавец Михаил Козаков (облюбованный Роммом еще со времен «Убийства на улице Данте»)! Евстигнеев! Валентин Никулин! Лев Дуров! Россыпь индивидуальностей и талантов. А несравненный голос Гердта, звучащий в картине, придает ей особую изысканность.

Начинается фильм с взгляда на землю с самолета – и вся картина не мельчит, она дает крупные мазки жизни, важнейшие ее узлы, сосредоточенные в этих выбранных режиссером и сценаристом Девяти днях. Девяти днях творения. Это тот Ромм, который умеет отбирать кадры и у которого нет «лишних».

Если раньше, признаюсь, больше всего меня волновала судьба протагониста Гусева, то сейчас я переключилась на Илью. Поняла, что вовсе они не антиподы, просто Илья, тоже верящий в коммунизм, бесконечно добр и мягок. Но два эти характера – это золотой запас интеллигенции, наработанный за те не долгие «оттепельные» годы, что посланы были стране. Много возникло у меня мыслей по этому поводу. Вспомнился Солженицын, который в «Круге первом» показал спор ученых из шарашки, стоит ли работать на преступное государство. Для ученых из фильма Ромма такого вопроса нет. Герой Баталова живет так, как пелось в тогдашней песне: «Жила бы страна родная – и нету иных забот». Но в этом тоже есть правда. Многие в те времена верили в идею, пытались слиться с государством… Скоро, однако, наступит для них отрезвление… Софроновы и Кочетовы по выходе фильма сразу же на него набросились – за «пессимизм», за «вольные речи» Ильи (обличает дураков, особенно административных!) и его афоризмы «явно западного происхождения». И вот о чем я снова подумала: как же все повторяется в России! Одно и то же. Одно и то же. Но почему-то никто ничего не помнит.

Как же нужны нам такие люди, как Ромм, чтобы напоминали!

Печальный автор карнавальных историй: Эльдар Рязанов

08.01.15

Пять серий рязановских монологов, снятых десять лет назад режиссером Натальей Урвачевой и показанных в эти январские дни, интересны, насыщенны, дают представление о жизни и работе режиссера.

Десять лет назад Эльдар Александрович начинал снимать свой фильм об Андерсене («Андерсен. Жизнь без любви»). Потому через все части проходят съемочные моменты фильма и кадры из него. Поневоле на Рязанова падает тень великого сказочника, возникает своеобразный перенос «сказочных функций» от героя к создателю картины.

Да и в самом деле, Эльдар Рязанов – сказочник, творец веселых романтических комедий, даже несмотря на весьма критическое освещение отдельных явлений советско-российской жизни. «Карнавальная ночь», «Гусарская баллада», «Ирония судьбы, или с легким паром», «Служебный роман» – что это, если не сказки?

Везде с той или иной вариацией обыгрывается сюжет Золушки. Простая и не очень заметная девушка/женщина становится королевой, победительницей, любимой.

Эльдар Рязанов

Везде совершаются необыкновенные превращения, карнавальные переодевания, происходит путаница и потеря ориентиров; везде звучат песни на музыку любимых Рязановым композиторов – Лепина, Петрова, Таривердиева, Рыбникова; кое-где мы слышим стихи любимых рязановских поэтов и его самого.

Людмила Гурченко в «Карнавальной ночи»

Последнее понятно: Эльдар Александрович – поэт по своему складу, его одолевает жажда высказаться – впрямую или посредством картины, а внутри картины – с помощью стихов, песен и даже танцев, что мы наблюдаем в превосходном танцевальном мужском дуэте из «Андерсена», поставленном волшебником Васильевым.

Лариса Голубкина в «Гусарской балладе»

Заметила, что на протяжении всех пяти серий Рязанов серьезен, временами печален, даже веселое вспоминает с какой-то ностальгической грустью.

Вот книжка, подаренная ему, студенту ВГИКа, учителем Сергеем Эйзенштейном, с надписью: «Проходимцу, тунеядцу и бездельнику». А вспоминается в связи с этим озорным посвящением то, как мастеру запретили показ второй серии «Ивана Грозного», как затравленный, он умер ночью 1948 года в разгар борьбы государства с формализмом и космополитизмом…

Или вот смешная история – лечение в Институте питания. И тоже как-то грустно от рассказа о самом Эльдаре Александровиче и еще одном бедолаге, двух «тучниках» (официальный термин в этом учреждении), тайно подкупающих служителя и лакомящихся жареным мясом с жареной же картошкой.

О да, в его жизни были крупные победы – одно появление «Карнавальной ночи» (1956) чего стоит! Яркая, новаторская, прорывная лента с великолепными входящими в сюжет вставными номерами.

Но вспоминет рассказчик отзыв старшего коллеги на предварительном просмотре: «К сожалению, «Мосфильм» опять споткнулся о бездарного режиссера».

«Гусарская баллада». Казалось бы, к чему тут можно придраться? Фурцева нашла: «Как вы могли взять Ильинского на роль Кутузова?»

Гнев министра культуры удалось победить только всесильному Аджубею – картину разрешили.

А «Человека ниоткуда» с Юрским в роли простодушного «снежного человека» выпустили всего в одном экземпляре – под гипнозом выступления Суслова на XXI партийном съезде, провозгласившего: «Пора прекратить финансирование брака в искусстве». Печально, что партаппаратчики слабо разбирались в том, где брак, а где искусство, зачастую принимая одно за другое.

Для меня картиной № 1 у Эльдара Рязанова стал фильм «Берегись автомобиля».

Он чудесно выстроен сюжетно (авторы сценария Брагинский и Рязанов), великолепно сыгран лучшими актерами страны (Смоктуновский, Ефремов, Евстигнеев, Миронов, Папанов, Жженов, Добржанская, Аросева), сопровождается чудесной музыкой (композитор Андрей Петров), сочетает в себе блестящий юмор и социальную критику.

Эта картина кажется мне наиболее художественно стройной у режиссера.

В остальных, даже в давно ставшей классикой «Иронии судьбы», мне нравятся отдельные эпизоды, а все вместе кажется то затянутым, то искусственным, то стилистически неточным. Что ж, Эльдар Рязанов работает для широкой публики: «Мои картины принимал народ и принимал зритель».

Алиса Фрейндлих в «Служебном романе»

Могу подтвердить на парадоксальном примере. Когда зашла речь о том, какую русскую картину лучше показать знакомому американцу, мы выбрали «Карнавальную ночь» – и не ошиблись: наш американский друг очень смеялся, и фильм похвалил.

Говорят, Зощенко читал свои рассказы очень серьезно и вообще был человеком невеселым.

Судя по всему, Эльдар Александрович от Зощенко отличается. Он человек веселый, остроумный, очень активный и энергичный. А то, что мне он показался грустным во время своих телемонологов, имеет свои причины.

Об одной он сказал напоследок, перечислив одного за другим всех ушедших друзей: Брагинский, Василий Катанян, Евстигнеев, Смоктуновский, Бурков, Андрей Миронов, Григорий Горин, Зяма Гердт, Булат… Об Окуджаве он сказал так: «Духовный наставник нации». Что ж, помянем и мы этих удивительных людей, славную когорту российской художественной интеллигенции. А вы, Эльдар Александрович, живите долго!

Эльдар Рязанов: долгое прощание

12.03.2015

Не знаю почему, но все последние недели думала о Рязанове. Знала, что болеет, видела кадры по ТВ, где он уже еле шел. Даже была мысль: нужно написать ему, сказать какие-то слова – и это при том, что «фанаткой» Эльдара Александровича никогда не была, относилась к его картинам критично, безоговорочно выделяя лишь «Берегись автомобиля». Но даже до того, как мастера не стало, мне кажется, все понимали его огромное значение не только для культуры, но и для атмосферы в стране.

Эльдар Рязанов

С уходом таких людей, как Эльдар Александрович, температура общественной жизни резко понижается, доброта и сердечность куда-то пропадают, прибавляется лизоблюдства и бессердечия, и уже никого не удивит интеллигент, с ненавистью говорящий о тех, кто разоблачает коррупцию и пороки общества: мы-де и без них это знаем, пусть лучше объяснят, почему они еще на свободе.

А когда, запинаясь, ты пробуешь возразить, что разоблачителей коррупции и в тюрьму уже тягали, и судили многажды, и сажали под домашний арест, и не дают жить их семьям, крикуны все равно не успокаиваются.

Похоже, антинародная власть им милее, чем те, кто пытается вывести ее на чистую воду. Эльдар Александрович при всей своей мягкости знал, где белое и где черное.

Правда, не выступал с разоблачениями, он делал свое профессиональное дело – снимал фильмы: и поскольку он был верен лучшим традициям русской культуры, то показывал убогость и глупость Огурцовых и Мерзляевых, а побеждали у него бедные и добрые, ну пусть не побеждали по-настоящему – зло победить трудно, но сохраняли свою душу, свою порядочность, свою любовь, то есть – скажу банальность – одерживали моральную победу.

Режиссер Рязанов начался для меня с «Карнавальной ночи». Была девочкой, картина увлекла своей яркостью, свежестью, музыкой. Нет, недаром фильм создавался в ранние «оттепельные годы» (1956), в нем есть свободное дыхание.

Скажу крамольную вещь: для Людмилы Гурченко роль в этой рязановской комедии была, по-моему, лучшей, ни одна из последующих не дала мне ощущения такой непосредственности, красоты и таланта.

Все дальнейшее было для меня или повторением, или переходом в не свойственное ей драматическое амплуа. И позднейшее ее пение я, признаться, не очень любила.

«Ирония судьбы, или с легким паром»

Там же, на «Карнавальной ночи», началась сатирическая линия Рязанова. То, за что режиссера били, хотя, казалось бы, неужели власти не видели ужасающую примитивность осмеиваемых в картинах Рязанова персонажей?

Но персонажи эти стояли у «руля», правили, «осуществляли руководство», посему смеяться над ними не позволялось.

В застойные 1970-1980-е годы Рязанов ушел от сатиры. Он снимал такие картины, как «Ирония судьбы, или с легким паром» (1975), «Служебный роман» (1977), «Вокзал для двоих»(1982). Он действовал в них «мягкой силой» – создавал атмосферу интеллигентной жизни – с музыкой, стихами, человеческими отношениями. Нет, далеко не все мне нравилось в этих картинах.

Ханс Кристиан Андерсен – Сергей Мигицко