Рыцарская академия. Книга 1

– И какова была реакция Потоцкого?

– Почуяв, что запахло жареным, он стал рьяно склонять шляхетство к присяге Лещинскому угрозами и деньгами!

– Ах, вот как?

– И развернул воинственные приготовления такого масштаба, что мне пришлось в ответ попросить Вашего брата Карла переместиться с военными укреплениями из Берлина в Варшаву, дабы охладить пыл не на шутку разгулявшегося временщика.

Услышав про Варшаву, Микуров напряг слух. Ведь только что Миних сказал ему, что в Польше нынче сосредоточен главный интерес, и настоятельно велел вникать в политику.

– Очевидно, это перемещение и встревожило примаса, раз он незамедлительно провёл сейм по предварительному избранию кандидатуры короля.

– Это мне уже известно.

– Тогда Вы, наверняка, знаете и о решении сейма?

– Знаю, друг мой.

– И каково оно?

– Сейм постановил избрать в короли природного поляка и католика, не имеющего ни своего войска, ни наследственной державы и женатого на католичке. И это более скверно, чем я предполагал, – Василий услышал, как невидимый господин нервно постукивает чем-то по днищу кареты (очевидно, тростью).

– Однако, это ещё не всё, – возразил собеседник, – Братец Карл написал мне, что, когда нужно было подписать статьи сейма, часть выборщиков отказалась это сделать.

– А вот это интересно!! – радостно встрепенулся тот, – Кто они?

– Князья Вишневецкие, Любомирские и Радзивилл.

– Что ж, неплохо! Теперь этим господам без могущественного покровительства не обойтись. Так что, бьюсь об заклад – в скором времени они дадут о себе знать. И поддержка шляхетства развяжет нам руки!

– Вы говорите о военном вмешательстве?

– Флери полагает, что любые идеи можно купить за золото. Придётся убедить старика в том, что любое золото становится послушно свисту пушечных ядер!! На всякий случай, наши полки уже сосредоточены у польских границ!

– Только наши? А как же «Союз трёх чёрных орлов»?

– «Чёрные орлы» в союзе редеют. Вспомните, чем закончились недавние переговоры Карла в Берлине.

– Да, ваше Сиятельство, Вы правы. Кайзер Прусский лишь на словах был горазд выдвигать кандидатуру младшего сына на польский престол. На деле же все попытки заставить его подкрепить договорённость на бумаге зашли в тупик.

– Вот видите! А другой «чёрный орёл» елозит от мысли, что потомство саксонского курфюрста имеет больше прав на австрийское наследство, нежели он сам! К тому же кардинал Флери нынче активно втягивает его в войну, отвлекая от польского вопроса.

– Вы допускаете, что и цесарь Австрийский может уклониться от военных действий в Польше?!

– Пусть только попробует! Не зря же мы отдаём за их Бевернского принца нашу маленькую принцессу – будущую матушку будущего императора! К тому же в отстранении Лещинского от польской короны австрийский император заинтересован не меньше нашего.

Карета подъехала к Рыцарской Академии и остановилась у заставы наплавного моста. Кучер бросил монету, расплачиваясь за проезд.

Василий спрыгнул с запяток. Потоптался на месте. Но вдруг неожиданно передумал идти к воротам Академии, а припустился бегом за каретой. Догнав её на середине моста, вновь ухватился за подножку и пристроился на запятках, навострив уши.

Пассажиры, не подозревая о незримом участнике их разговора, продолжали беседу.

– … так это нахождение Бюрена в гуще событий, – услышал Василий окончание фразы молодого собеседника.

– И Вас это тоже удивляет?

– Признаться, да. Отчего он вдруг покинул тёплое крыло государыни и трётся в Варшаве между иноземными посланниками? Ведь у него нет ни военного опыта, ни способностей к дипломатии!

– Зато есть отменный нюх!! Не обольщайтесь, глядя на то, как наш фаворит улыбается и перед всеми заискивает. Этот курляндец не так-то прост!

– Полагаете?

– Вот помяните моё слово! Он построит головокружительную карьеру! Передайте братьям, чтоб были с ним осторожнее. В этой заварушке Бюрен намерен отхватить себе добрый куш. По моим расчётам он метит на титул герцога Курляндского.

– Сын конюха?!

– Чему Вы удивляетесь? Это Россия, мой дорогой друг. Сын пироженщика здесь стал Светлейшим князем, крестьянская девчонка – царицей. Отчего же сын конюха не может стать герцогом?! – он усмехнулся, – К слову сказать, я и сам был сыном бедного лютеранского пастыря. Не делайте такое лицо, будто Вы этого не знали.

Съехав с моста, кучер остановил карету возле церкви Исаакия. Микуров спрыгнул, отбежав на безопасное расстояние и спрятался за строительную насыпь. Увидел, как собеседники распрощались. Молодой красавец-дворянин вышел, и направился пешком прямо. А карета повернула вправо на набережную и почти сразу остановилась – у второго от угла каменного дома.

Василий издали наблюдал, как из дома выбежал слуга, почтительно открыл дверцу кареты, разложил ступеньки. Опираясь на его руку, из кареты вышел господин с тростью. Издалека он показался Василию совсем не старым: невысокого роста, слегка полноват, в скромном кафтане и шляпе из чёрного сукна.

– Микура!! – грянуло вдруг у него над самым ухом.

И в тот же миг на него обрушился Лопухин, гробастая друга в крепкие объятья. Рядом возник сияющий улыбкой Голицын, сжимая в руках два огромных бумажных куля, доверху набитых сахарными леденцами.

Василий опешил:

– Лопух… Митяй… Вы как тут оказались?! И откуда столько сладостей?!

– Слушай, Микура! Мы сейчас тебе ТАКОЕ расскажем!!!

– Погоди, – осадил друга Василий, – Лопух, видишь карету возле дома на набережной? Не знаешь, чей это дом?

Ванька пригляделся внимательнее:

– А-а… Этот. Знаю, конечно! Канцлера Остермана. Да, бог с ним, с канцлером! Слушай, с нами сейчас такое приключилось!!

И приятели в обнимку пошли назад через мост, в ярких подробностях описывая Василию историю про поимку чижа и встречу с государыней-императрицей и племянницей-принцессой.

– Вот вы гуси кучерявые!! Ну, даёте!

– А Митяй, представляешь, с одного взгляда обаял царицыну племянницу. Она так и сказала! Смотрите, говорит, тётенька, какой красивый мальчик! – глумился Лопухин, пересказывая всё Василию.

– Да, ну?!

– Ага! Он от счастья осоловел, и чижа ей отдал вместе со шляпой!!

– И сердцем в придачу! Да?