Рыцарская академия. Книга 1

– Христофор Антонович. Entschuldigen Sie meine Frage, aber Woher Sie stammt? (Простите, мой вопрос, но откуда Вы сами будете родом?)

– Из Ольденбурга, – ответил тот и похвалил кадета, – А у тебя хорошее произношение!

– Спасибо.

– Что, Микуров, как кадетам в Академии языки преподают?

– Скверно.

– Отчего?

– Учителя по-русски ни бельмесы. Одна зубрёжка. Мне, конечно, оно без надобности. Я на четырёх языках изъясняться могу. Отец обучал. Хочу вот ещё турецкий освоить.

Миних усмехнулся:

– Ишь, ты! Никак с турецким султаном воевать собрался?

– Ну, а вдруг?

– Мой тебе совет: начни с польского!! Нынче у нас там козырный интерес! Смекаешь, о чём говорю?

– Нет, – растерянно признался тот.

– Эх, ты, Микуров! Запомни! Хочешь построить успешную карьеру – вникай в политику. Кто владеет сведениями, тот владеет миром! Ну, что? Нарисовал?

Василий протянул учителю чертёж.

– Дельно изобразил. Молодец! – похвалил Миних, внося грифелем собственные поправки в его рисунок.

– Христофор Антонович, а это правда, что Вы один Ладожский канал построили?

Миних рассмеялся:

– Ну, это ты хватил, Микуров! Разве может человек в одиночку канал построить?!

– Но ведь все расчёты Вы сделали?

– Это верно. Сделал.

– А можно посмотреть? – прошептал Василий.

– Чертёж? – удивился тот, – Конечно, можно. … Постой-ка, где же он? Ага! Вот. Гляди, коли хочешь.

И Миних, вынув из тугого чёрного тубуса бумажный свиток, раскинул его на пол. И тот лёг почти через весь кабинет, точно полотняная дорога. Васька чуть не задохнулся переполнившим его восторгом:

– Ух, ты! Вот это мощь…, – пробормотал он, – Силища!!

Бурхард Кристофор Миних происходил из бедной ольденбургской семьи и всего достиг собственным умом, усердием и талантом. Он был приглашен на русскую службу как инженер-гидростроитель для постройки Ладожского канала, который русские строили-строили, да так и не построили. А Миних приехал – и построил. Копать, конечно, было кому и без Миниха. Но надо было копать с умом; глубины соблюсти, перепады высот. Построенный Ладожский канал был крупнейшим гидротехническим сооружением того времени в мире; подумать только, 117 километров, со шлюзами и мостами!

Не успел Миних одну идею осуществить, как перед ним уже другую задачу поставили. После того, как двор юного императора Петра II в Москву переехал, Петербург вроде как и не нужен стал. И оставили Миниха в городе главным – пущай дальше в болотах копается, раз любитель такой.

Деятельный Миних всячески старался поддерживать опустевшую столицу. Он неутомимо давал обеды, балы, празднества в торжественные дни, делал смотры войскам, парады при спуске судов. И, помимо развлечений, неукоснительно внедрял в жизнь петровский план строительства Петербурга.

Анна Иоанновна, вступив на престол, решила вернуть столицу в Петербург. И Миних в кратчайшие сроки подготовил праздничное пышное торжество по случаю прибытия государыни и её двора, разыграв на Неве целое ледовое представление.

Императрица осталась довольна. Ей понравился трудолюбивый, умный и талантливый немец. И она предоставила простор его организаторскому гению. Едва внедрив в жизнь проект первого военно-образовательного учреждения Рыцарской Академии, Миних переключился на строительство и перестройку военных крепостей Петербурга, в первую очередь Кронштадта и Петропавловской. И делал это быстро и грамотно, следуя современным взглядам инженерной мысли.

Тут же императрица поручила ему провести реформу вооруженных сил в империи. И он вновь с рвением взялся за дело, умно и кропотливо заменяя петровскую «табель о рангах» новыми армейскими штатами. Под его руководством родились тяжелая конница и гусарские части. Из-под его пера вышли военные приказы о преобразованиях, которые во многом определили дальнейшие победы русского оружия. Кажется, не было предела его талантам.

Анна Иоанновна высоко ценила Миниха, не забывая осыпать наградами. В кратчайший срок он сделал головокружительную карьеру. Сперва стал командующим всей артиллерией и инженерными войсками империи, затем президентом военной коллегии, а в прошлом году был удостоен нового звания генерал-фельдмаршал.

Распрощавшись с Минихом, Василий вышел на улицу и остановился, запрокинув голову, чтоб ещё раз полюбоваться диковинной лепниной на фронтоне здания. Отступая назад, он нечаянно натолкнулся на некоего господина, который тоже глазел на чудо инженерной мысли.

– Скажите, юный отрок, это и есть дворец Миниха? – неожиданно спросил он.

– Да. Верно, – ответил Василий, и добавил не без гордости, – Христофор Антонович сам спроектировал этот дворец и сам построил!

– Невероятно талантливая и разносторонняя личность этот Миних! – заметил молодой господин и покрутил пальцем жемчужную серьгу, поблёскивающую в правом ухе сквозь пряди парика.

Микуров отступил на несколько шагов и покосился на незнакомца. Господин, явно, был из знатных дворян, о чём говорил его наряд: дорогой парик, присыпанный перламутровой пудрой, багряный с отливом бархатный кафтан и парчовый вышитый золотом камзол, а так же башмаки из тонкой кожи с серебряными пряжками. От него за несколько шагов пахло духами. Мужчина держался галантно, был молод, красив лицом и обладал мягким бархатным тембром голоса. Но при всей своей внешней красоте, отчего-то, показался Василию неприятным.

Пока Микуров разглядывал незнакомца, на набережную въехала карета и остановилась прямо за спиною молодого господина.

– Что это Вы зазевались, друг мой? – спросил его из кареты строгий мужской голос на немецком языке, – Так ведь недолго и под лошадь угодить!

– Засмотрелся, Ваше Сиятельство, – тоже на чистом немецком наречии ответил тот, – Вы только взгляните, как роскошно живёт наш новоиспечённый фельдмаршал! Точно это он в Петербурге король!

– Тому, кто высоко взобрался, больнее падать. Садитесь же! Не привлекайте внимания!

Красавец-дворянин распахнул дверцу кареты и ловко запрыгнул внутрь. Кучер незамедлительно хлестнул лошадей.

Микуров разбежался и вспрыгнул на запятки; отчего бы не прокатиться до Академии на чужой карете? Всё быстрее, чем пешком топать! Присел и затаился.

Карета катилась. А голоса двух таинственных пассажиров были отчётливо слышны сквозь дощатую стенку.

– Пишут ли Вам братья? – спросил хозяин кареты, – Может, есть новости от Фридриха?

– Мой брат Фридрих немногословен. Последней новостью от него месяц назад было то, что в личном разговоре с примасом Потоцким ему удалось доподлинно выяснить, что тот принял сторону Лещинского. Ну, да Вашему Сиятельству это должно быть известно не хуже моего.

– Да уж, удивил нас примас! Никто не ждал такого подвоха от соотечественника.

– Очевидно, карманы его рясы хорошо оттянулись под тяжестью французских луидоров.

– Уверен, не без этого!! Флери не скупится на то, чего сильно желает.

– Я слышал, государыня Анна Иоанновна отправила ему грозную грамоту с требованием исключить Лещинского из списка кандидатов на польский престол.

– Да. Я собственноручно составил сей документ.