Рецепт дворцового переворота. Книга шестая

– Ладно! Хватит поминать прошлые обиды! – заявил он, – Лучше расскажи, как у вас тут дела в лагере обстоят? Уже побывали в перестрелке?

– Нет ещё, – признался Бергер, – Швед ведёт себя тихо. Даже чудно как-то! Вроде, они же нам войну объявили. Мы, значит, на их границе сосредоточились. А они носа не кажут!!

– Может, у них это стратегия такая?

Бергер хмыкнул:

– Какая, такая стратегия?

– Например, подкрасться незаметно и атаковать внезапно. Ночью.

– Скажешь тоже…

В эту саму минуту шведский унтер-офицер понял, что подошёл достаточно близко, и следует обозначить врагам своё появление и дипломатическую миссию. Он дал команду барабанщику бить дробь. Тот послушно выполнил приказ.

– Слышишь?!! – всполошился Трубецкой, выхватывая из-за пояса пистолет, – Барабан!! Это шведы!!! Я же говорил! Подкрались!! Стреляй!

И сам тут же выстрелил в темноту.

Трубецкому на редкость «везло». Его слепой выстрел сразил насмерть лошадь под шведским унтер-офицером. Офицер свалился наземь и, растерявшись такой неожиданной встрече, вскочил и закричал:

– Skjut inte! Jag ?r budb?rare. Jag har ett brev till f?ltmarskalken! (Не стреляйте! Я посыльный. У меня письмо фельдмаршалу!)

– Ты слышал?! – завопил Петька, распознав в темноте иностранную речь, – Точно шведы! Стреляй же!!

Бергер, поддавшись его панике, позабыв про правила устава, вскинул фузею и выстрелил туда, откуда послышался возглас на шведском языке.

Бедный посыльный унтер-офицер вместе с барабанщиком, ничего не понимая в поведении русских, ползком, под пулями еле-еле убрались восвояси, так и не передав командованию никаких писем.

Когда они оба – унтер-офицер с барабанщиком – пешие, перепачканные в грязи и напуганные, воротились в гарнизон, доложив командованию, что не смогли выполнить поручения и по какой причине, шведские генералы в недоумении переглянулись. И один из них тяжело проронил:

– Дикий народ… Чувствую, нелегко нам придётся.

А фельдмаршал Ласси тем временем, не подозревая о случае на передовом пикете, разрабатывал с генералами тактику ведения будущего боя. По сведениям разведчиков, он понял, что в крепости Вильманстранд (расположенной недалеко от границы) численность шведов невелика, всего шестьсот человек. Ближайший к крепости шведский гарнизон под начальством генерал-майора Врангеля находится милях в двух. А второй шведский гарнизон генерал-лейтенанта Будденброка лишь в шести милях под Фридрихсгамом. И прочие войска ещё только на пути к этим двум гарнизонам.

Поэтому Ласси решил:

– Ситуация подходящая, чтоб атаковать противника! Предлагаю, не дожидаться, когда неприятельская армия соберётся всеми военными силами, а вступить в шведскую Финляндию и завладеть городом Вильманстрандом!

Генерал Кейт и другие командиры согласились. И, не откладывая дела в долгий ящик, Ласси назначил выход в поход назавтра!

деревянный домик в саду князя С. В. Лопухина

Голицын с трудом разомкнул глаза. Голова гудела, как церковный колокол. Любое движение отдавалось в теле жуткой ломотой. Митяй вытянул руку и нечаянно смахнул что-то; вещь брякнулась о дощатый пол, и этот звук отозвался у Голицына в голове выстрелом фейерверка.

Он зажмурился, гася взрывную волну усилием сознания. А, когда открыл глаза вновь, то увидел перед собой помятое лицо Ваньки Лопухина:

– Живой?… – участливо поинтересовался у него Лопух.

Митяй открыл рот, но не сумел издать, ни звука – до того всё в горле пересохло.

Иван понятливо кивнул и протянул крынку с капустным рассолом:

– Держи…

Голицын прильнул к её краям, как к живительному роднику. И крупными глотками осушил до дна. По лицу его разлилась гримаса умиротворения. Приняв сидячее положение, он медленно обвёл глазами обстановку маленькой комнаты, с недоумением отмечая царящий в ней беспорядок. И вдруг упёрся взглядом в зияющую дыру в противоположной стене, сквозь которую сочился яркий солнечный луч, и отчётливо была видна лужайка с фруктовыми деревьями.

– Где я? – прошелестел Митяй одними губами, стараясь издавать как можно меньше звуков.

– У меня в садовом домике.

– Слава богу.

– Я бы так не утверждал, – скептически хмыкнул Ванька, тоже внимательно приглядываясь к стенному отверстию.

– А что это?

– Похоже на выстрел из мортиры, – предположил он, разгребая какой-то ворох тряпья, – О! А вот и она. Мортирка… Трёхфунтовая.

– Лопух! Ты держишь дома мортирку?! – поразился Голицын.

– Я?! Нет. Я думал, это твоя.

– Пф… Откуда она у меня?

– Не знаю.

Митяй опустил ноги на пол и попал ступнёй во что-то липкое:

– Чёрт… А где мои сапоги?

– Сапоги? – Ванька почесал в затылке, – А! Так ты же их в карты проиграл!!

– Когда?

– Так вчера. В казарме.

– В какой казарме?

– Это я смутно помню… Кажется, у семёновцев. Или у преображенцев… Они там сейчас все рядом.

– Мы были в чужой казарме?! – с недоумением переспросил Митяй, – Когда?

– Уже после салона мадам Пернон. Когда возвращались, то где-то у моста встретили этих самых офицеров… Чего-то разговорились. Ну, и там понеслось…

– Погоди! – остановил его Митяй, – Мы были в салоне у мадам?!

– Да. Мы поехали туда сразу из «Остерии». Между прочим, ты настоял! – и Ванька с удивлением приподнял брови, – Неужели не помнишь?