Матовая сеть. Книга четвёртая

– А потому приказываю немедленно арестовать Бинека. Провести ему медицинский осмотр и допросить в подробностях о маршруте следования и соблюдении правил карантина. А так же выяснить, не прибыл ли с ним в город ещё кто? И, если таковые имеются, разузнать кто такие, с какими целями прибыли в Бреслау и где остановились, дабы обследовать их тоже на предмет наличия морового поветрия.

К вечеру того же дня, стараниями магистрата, председатель имел на руках полный донос о том, что колёсник Бинек прибыл из Константинополя через польские пределы. И вместе с ним держали путь шведский майор Гагберх и французский купец из Парижа по фамилии Гутерье. Обоим господам он прислуживал в дороге, за что получил неплохое вознаграждение. Выложил добрый колёсник и тот факт, что слышал частенько, как француз называл шведского майора – Синклер, несмотря на то, что по паспорту тот Гагберх. А так же поведал и о том, что до границ австрийского королевства их сопровождал турецкий эскорт. Прибыв же в Бреслау, вышеупомянутые два путешественника остановились в гостинице «Золотая шпага», той, что у Николаевских ворот. И промеж себя говорили, что завтра же имеют намерение отправиться далее к польской границе.

Шафготш кожей почувствовал, что дело тут нечисто. Все эти обстоятельства про путешествие под чужим именем и эскорт до границы лишь служили подтверждением председателю о том, что иноземные персоны на деле не так просты, как хотят казаться. Нельзя им дать ускользнуть раньше, чем удастся выяснить их секретную миссию.

И председатель, не теряя ни минуты, настрочил письмо канцлеру, чтоб его руками задержать «нарушителей карантина».

гостиница «Золотая шпага»

Спустя пару часов к гостинице «Золотая шпага» подъехала карета канцлера.

– Мне известно, господа, что Вы прибыли из Османской империи. Согласно приказу венского двора, проезжающие через карантинные зоны, обязаны пройти медицинский осмотр. Поэтому прошу Вас предъявить паспорта, сообщить имена и детально цели вашей поездки через владения Силезии.

– По какому праву? – возмутился майор, – Я поданный шведского короля! И никому не обязан давать отчёта о своём поручении!

– Господа, – робко вступил в разговор его приятель француз, – Но при въезде в Бреслау мы останавливались у городских ворот, где уже сообщили свои фамилии и предъявили карантинные свидетельства и паспорта; они выданы шведскими и французскими посланниками в Константинополе.

В ответ канцлер развернул перед строптивцами документ, подписанный председателем графом Шафготшем, где имелось приказание королевского главного суда арестовать иноземных гостей, если они будут уклоняться от более обстоятельного ответа.

Майор был удивлён. Тем не менее, не теряя гордости, заявил:

– Что ж, я не могу воспротивиться подобному распоряжению, так как нахожусь совершенно в Вашей власти. Однако надеюсь, что мне не будет запрещено тотчас отправить своему королю эстафету; так как я уже сказал, что еду по чрезвычайно важному поручению, то Вы легко себе можете представить, с какой ответственностью будет связан мой арест!

И в подтверждение своих слов он показал паспорт, собственноручно подписанный ему королем Швеции, и, как доказательство чрезвычайной важности своего поручения и того, что сам он – лицо не лишенное значения, он предъявил канцлеру еще два запечатанных письма, сказав, что одно из них адресовано французскому, а другое шведскому королю.

Никакого ареста не последовало. Удовлетворив любопытство, канцлер откланялся.

А чуть позже граф Шафготш прислал к иностранцам чиновника с извинениями за всё случившееся, объясняя свой поступок строгим королевским указом. Теперь же, когда ему известны все подробности, то они могут беспрепятственно ехать куда хотят.

В полной уверенности, что инцидент улажен, майор Синклер с французом Гутерье весело отужинали в кабачке при гостинице и, подцепив двух аппетитных девиц, в предвкушении приятного времяпровождения, разошлись по комнатам.

Глубокой ночью, удостоверившись, что майор крепко спит, девица выскользнула из постели и, пробравшись на цыпочках через комнату, отворила дверную задвижку. Внутрь тут же бесшумной тенью проник человек в синем кафтане и чёрной шляпе с дешёвым кантом. Быстро обшарив вещи иностранца, он без труда нашёл два тугих конверта.

Усевшись основательно за стол, погрел каждый над свечой, и отогнул подтаявшую сургучовую печать острым лезвием ножа. Затем неторопливо прочёл содержание бумаг. Молча, сложил их обратно по конвертам, капнув горячего воска на края, запечатал. И вернул в сумку шведского посланника. Исчез так же тихо, как и появился. Девица собрала оставленные незнакомцем на столешнице две монеты, затворила дверь и, как ни в чём ни бывало, прилегла под бок храпящего майора.

дом председателя главного суда

В то время, как Синклер, опоенный вином со снотворным порошком, беззаботно сопел в пышное плечо трактирной девки, у графа Шафготша была бессонная ночь. Содержание бумаг шведского посланника, пересказанное агентом, принуждало председателя усиленно напрягать ум в намерении правильно распорядиться полученной информацией.

Обстановка в Европе грезила обернуться войной. И Австрия рассчитывала избежать прямого участия в предстоящих военных событиях и, по возможности, получить некие выгоды. Русские говорят «Лес рубят – щепки летят»; а, если схватятся лес рубить такие могучие державы, как Швеция с Турцией и Россия, то щепки полетят немалые. Тут главное – успеть, отхватить или же увернуться.

А ситуация была вот какой. В последнее время в Швеции стали усиливаться реваншистские настроения – нация жаждала пересмотра Ништадтского мирного договора 1721 года после её поражения в Северной войне с Россией.

Чтобы прокормить собственное население, Швеция теперь вынуждена была покупать зерно у России, а именно в Финляндии и Прибалтике – то есть в землях, что прежде были её собственными провинциями. Шведская аристократия считала это унизительным и требовала сатисфакции.

Однако единства в этом вопросе пока не было. Не прекращающиеся споры в сейме разделили собрание на две партии. Одна называлась «шляпами» и состояла из дворянства, офицеров армии и ряда сенаторов – эта партия требовала войны. Другая партия («партия колпаков»), во главе с королем Фредериком I – желала мира. Они склонялись к убеждению, что новая война один на один с Россией может закончиться для Швеции катастрофой. Если уж воевать, то лишь в коалиции с могущественными союзниками. И лучше дождаться обстоятельств, которые подорвут военную мощь России.

И обстоятельства как раз сложились к 1739 году нельзя лучше. С 1735 года Россия вела войну с Турцией. И русское войско за четыре года было истощено походами против турок. «Шляпы» стали твердить неустанно, что Швецию ждёт легкая победа, если она развернёт войну против России прямо сейчас! «Колпаки» готовы были уступить, но предлагали настойчиво подстраховаться союзом с другой державой. И этой державой они пожелали видеть Турцию.

Сомнений не было в том, что шведский майор Синклер был направлен в Константинополь именно для этих переговоров. Оттого ему и был выдан паспорт на чужое имя, чтобы сохранить в секрете миссию. Прямым доказательством того, что Синклер выполнил задание, были депеши, содержание которых теперь стало известно австрийскому графу Шафготшу; они состояли из документов о подписании шведско-турецкого военного союза против Российской империи. И даже содержали карту-набросок первоначальных военных действий.

Заполучив такие сведения, председатель неистово теребил подбородок, выстраивая в голове всевозможные комбинации. Тут было, над чем подумать.

Ведь совсем недавно Австрия (вместе с Голландией и Англией) вступила в коалицию против Франции. И Людовик XV, в свою очередь, тоже начал искать союзников; в результате Швеция и Турция оказались в сфере его влияния. Этот французский купчишка с фамилией Гутерье не напрасно сопровождает Синклера; если Франция сейчас поддержит Швецию с Турцией в готовящейся войне против России, это даст гарантии Людовику XV рассчитывать на их поддержку против создавшейся в Европе коалиции.

И тогда Австрия окажется зажатой в кольцо противников сразу с трёх сторон – Францией, Швецией и Турцией. Что сделать? Как поступить? Нельзя допустить этого союза.

Лучший вариант – если бы дипломаты не добрались до места назначения. В самом деле, мало ли что может случиться в дороге с двумя одинокими путешественниками? Устранить обоих вместе с письмами – дело верное. Но рискованное. Можно накликать на себя беду раньше времени. Вот, если бы, устранить их за пределами Австрии, и чужими руками…

В мучительном поиске выхода граф Шафгошт истерзал подбородок до багрового оттенка. Но кто бы мог подумать, что выход найдётся сам, буквально на следующий день.

Пребывая на званом вечере в доме у кардинала, председатель был вызван из гостевого зала известием, что его ожидает чиновник со срочным донесением.

Один из его многочисленных агентов в синем кафтане и чёрной шляпе, почтительно поклонился и доложил чётко и детально:

– Ваше превосходительство, нынче в город в пять часов пополудни прибыли военные; некий капитан с поручиком. При них четверо драгунов в мундирах и два почтальона. Первым делом они подъехали к зданию главного суда и требовали переговорить с председателем, уверяя, что имеют к Вам весьма важное дело. Но, поскольку Вы, Ваше превосходительство, изволили в это время навещать Вашего сына, графа Карла, то они отправились в гостиницу. Остановились в «Голубом олене». Там переоделись в немецкое платье. И уже вдвоём – капитан с поручиком – нанесли визит в дом Вашего сына. Но Вас опять там не застали. Теперь они взяли извозчика и едут сюда.

Граф Шафготш пришёл в крайнее изумление:

– Кто они такие?

Агент наклонился ближе:

– Капитан записался в гостинице под именем барон фон-Кютлер, говорит на немецком с северным акцентом. Поручик помалкивает.

– Откуда прибыли?

– Через польскую границу. Это всё, что известно.

– Хорошо. Ступай.

Зажав в ладони монету, агент тихо удалился.

Незваные гости не заставили себя ждать. Не прошло и четверти часа, как председатель вновь был вынужден отлучиться из-за стола, так как его требовали к себе прибывшие два господина по чрезвычайно важному делу.

Заговорил тот, что был постарше и выглядел солиднее:

– Я – капитан барон фон-Кютлер, поданный русского двора Ея Императорского величества. Следую из русского военного лагеря с Украины. Имею открытое предписание императорского резидента ко всем инстанциям: догнать и арестовать шведского майора и французского купца, возвращающихся из Константинополя, с письмами, которые являются первой важностью для вышеупомянутого двора. Если Вашему превосходительству известно что-либо об оных особах, просим оказать возможное содействие и помощь.

Вот оно, провиденье! Председатель едва сдержал обуявший его восторг, пришедший внезапно на смену липкому страху. Русские! Они раскусили тайные планы шведов и решительно настроены воспрепятствовать их военному союзу с турками. «Арестовать шведского майора и французского купца» – ах, как же это созвучно его собственным планам, что он вымучивал всю ночь!

Граф Шафготш вмиг обратился в саму любезность:

– Прошу Вас, господа, пожаловать в мой дом; я непременно сделаю всё возможное, чтобы помочь Вам. Моя карета в вашем распоряжении. Едем незамедлительно.

гостиница «Голубой олень»

Тем временем в гостинице «Голубой олень» драгуны, вытянувшись на кроватях, дремали, пользуясь передышкой в погоне. Не спали двое: почтальон Куропатов чинил перья, а сержант Микуров сидел у окна и задумчиво теребил на груди маленький деревянный крестик на шнурке.