Матовая сеть. Книга четвёртая

– Верст пятьдесят, не меньше.

Василий мысленно прикинул, что в целом часа за три он мог бы преодолеть это расстояние туда и обратно. И почувствовал, как в груди тоскливо и в тоже время радостно защемило.

– Чего кручинишься, брат? Задание выполнено. Бумаги при нас, – весело хлопнул его по плечу поручик, – Едем домой!

– Зачем капитан приказал убить шведского майора?

– Это не он. Ещё в лагере я получил приказ фельдмаршала.

– Не может быть, – поразился Василий.

Левицкий, который уже перебрал вина, бравурно фыркнул:

– Погоди-ка…

И, взяв со стола нож, распорол шов на обшлаге мундира. Извлёк оттуда листок, тайком сунул его сержанту:

– Читай!

Василий с любопытством прочёл бумагу, где фельдмаршал собственноручно написал инструкцию о том, как им следует искать случая, чтобы с майором Синклером «компанию свесть» и в скрытном месте, без посторонних лиц «стараться его умертвить или в воде утопить, а письма прежде без остатка отобрать».

Конечно же, верхом глупости Миниха было не только составить такую инструкцию письменно, ещё и поставить на ней свою подпись.

– Зачем ты держишь при себе такой опасный документ? – спросил он Левицкого, – Почему не сжёг? Если он попадёт в чьи-то руки… Это плаха, в лучшем случае – ссылка!

– Не скажи, брат. Кто знает? Может, это мой шанс на спасение, – пробормотал поручик, пряча бумагу обратно в тайник мундира.

– Его нужно было похоронить.

– Кого?

– Синклера.

– Что за сантименты, сержант!

– Не сегодня, завтра какой-нибудь местный пастух обнаружит тело; поднимется шумиха.

– Мы будем уже далеко отсюда.

– А этот купец-француз; какова его участь?

– Не знаю; относительно его у меня нет никаких распоряжений. Он – мелкая сошка.

– Он опасен.

– Чем?

– Он всё видел.

Поручик задумчиво почесал затылок:

– Это верно. По-хорошему, шлёпнуть бы и его тихонько. Но мы с тобой младшие по званию, и это не наше дело. Пусть Кютлер решает.

– И всё же мы – преступники, – не унимался Микуров, – Убийцы.

Левицкий, изрядно захмелевший, уронил ему руку на плечо:

– Это – война, Микуров. А на войне, как известно, убийц нет; есть победители и побеждённые. Сегодня мы – победители, и празднуем победу.

– А что будет завтра?

– А завтра…, – пьяные глаза поручика вдруг озарились блеском, – Завтра, Василь, мы едем в Петербург!

– С утра?

– Как выспимся.

– Слушай…, – Микуров дружески обнял Левицкого за плечо, – Отпусти меня на несколько часов.

– Куда?

– Дело у меня тут есть.

– Да ты что? Капитан тебя хватится – мне не сдобровать.

– Да ведь он пьян и спит уже. И судя по всему, проспит до утра. Отпусти. Я спозаранку буду на месте, как штык. Ты же меня знаешь.

– А что за дело?

– Личное.

– Зазноба, что ли?

– Ну, да. да.

Поручик лукаво погрозил ему пальцем:

– А ты, брат, не промах, оказывается! И когда всё успеваешь? Ладно. Так и быть. Ступай. Но, чтоб ещё до рассвета был в гостинице. И ни в одном глазу!

– Так точно!

Польша Данциг

Микуров проскакал в седле пару с лишним часов, прежде чем увидел знакомые башенки за высокими стенами Данцига. Сердце заколотилось при виде ставших ему некогда дорогими мест.

На въезде в ворота города, привратники предосудительно оглядели его русский мундир. И осведомились, с какой, мол, целью солдат пожаловал?

– Едзени обок, – ответил он, – Че отпосзак и зьес.