Польский этюд. Книга вторая

– Прекратите!!! – рявкнула мадам Адеракс, теряя терпение, – Хватит! Я приглашаю Антона-Ульриха войти. Так что, не успеете принять достойные позы – вам же будет стыдно!

– Ваше высочество, госпожа Анна, разрешите мне, выражая Вам почтение, преподнести этот подарок, – старательно выговорил Антон-Ульрих, указывая на внесённый слугами сундук.

– Что это? – спросила она.

– Извольте взглянуть.

– Хм! – Анна нехотя, подошла к сундуку и небрежно заглянула в него.

Надменная маска мгновенно слетела с её лица:

– Боже мой…, – принцесса опустилась на колени перед сундуком и с благоговением погладила переплёты сложенных в стопки книг. Взяла одну, другую, третью. Голос её дрогнул:

– Расин… Корнель… Скюдери… Что это? Его новый роман? А это? «Карта страны нежности» в форме цветного альбома?! Господи!! Я не верю своим глазам!!

Она прижала к груди книги:

– Никогда не думала, что скажу это, – и обернулась к принцу, – Спасибо! Спасибо большое, Антон-Ульрих!!

Принц, впервые услышав от неё добрые слова, разволновался. Он несколько раз поклонился. И, тиская шляпу, заикаясь, пробормотал:

– Я очень счастлив, Анна, …в-в-видеть, как Вы улыбаетесь.

– Это бесподобный подарок!!

– Благодарю!

Они умолкли. Продолжали смотреть друг на друга и улыбаться.

– Может быть, я как-нибудь, п-п-приглашу Вас прогуляться в саду? – наконец, робко поинтересовался он, – Вы п-позволите?

Аня поняла, что обмен любезностями затянулся, и небрежно дёрнула плечами:

– Возможно. Как-нибудь. Но это случится не скоро.

– Почему? – лицо принца омрачилось.

– Но теперь у меня совсем не будет времени на прогулки! – ответила она, пряча язвительную насмешку, – Ведь я должна буду всё это перечитать!

1734 год

Граница России с Пруссией

Скрыть инкогнито продвижения фельдмаршала Миниха к польскому городу Данцигу удалось лишь до Мемеля, так как на прусской границе возникли непредвиденные осложнения. Выяснилось, что король Фридрих-Вильгельм строго-настрого запретил прохождение чьих-либо войск через прусские владения. Двигаться же с артиллерийскими орудиями в обход через Вильно – означало потерять не менее трёх месяцев.

Миних, в силу горячего нрава, не мог стерпеть такого вредительского отношения со стороны союзника, и принялся скандалить! Он затребовал к себе прусского коменданта пограничной заставы, отчитал его, как мальчишку. В гневе требовал встречи с главнокомандующим и грозился от имени императрицы Анны Иоанновны строго взыскать с него все издержки, что потерпит русская армия, от продвижения в обход! И в запале даже составил собственноручно письмо королю Фридриху-Вильгельму с требованием пропустить русскую артиллерию через прусскую территорию!

Разумеется, уже спустя пару часов весь Мемель знал, что у погранзаставы стоит русское войско под командованием никого иного, как самого генерала-фельдмаршала Миниха.

Пока командующие обеих сторон выясняли отношения в горячем споре, который никак не мог разрешиться в скором порядке, Миних отдал приказ своему тринадцатитысячному войску – разбить лагерь и расположиться на постой, прямо вдоль границы.

Учитывая, что стоял январь, и людям требовались тепло и провиант, солдаты всюду запалили костры, нещадно вырубая деревья в округе, и занялись охотой, проникая в немецкие владения.

Микуров, наравне с солдатами, трудился в обеспечении провианта. Вызвавшись с отрядом стрелков на охоту за дичью, он проявил себя метким стрелком, убив четырёх куропаток. И, распознав по следам дикого кабана, увлёк отчаянных охотников попытать удачу в поимке крупного зверя. В итоге кабан был успешно затравлен и триумфально зажарен на вертеле. По наспех сооружённому лагерю потянулись соблазнительные ароматы жареного мяса.

Стемнело. Собравшись у большого костра за ужином, офицеры-охотники, чувствовавшие себя героями, весело пересказывали приятелям о том, как выслеживали дикого зверя и, как тот чуть было не запорол их огромными клыками.

Солдаты смеялись, уплетали горячие мясные куски и приплясывали от холода. Некоторые подходили к Василию, дружески хлопали по плечу, хвалили за проявленную на охоте смекалку. Кто-то сзади ткнул его в спину:

– Эй, приятель!! Достань и мне кусочек!

Василий обернулся, радушно протягивая кусок мясных кабаних рёбер, истекающих ароматным жиром. И вдруг вытаращил глаза:

– Лопух?!! ….Чёрт! Ты… Как здесь?!!

– Тихо ты!! Не ори! – шикнул на него Ванька, вонзая зубы в горячее мясо, – Дай поесть. М-м-м… Неделю ничего не ел горячего!

Василий, заслоняя друга от любопытных глаз, тихонько отвёл его в сторону:

– Вот здорово!! Так значит, Миних всё-таки, взял тебя?!

– Ага, держи карман шире.

– Как?! – ужаснулся Микуров, – Так ты, что? Сбежал из Академии?!!

– Угу, – буркнул он, с аппетитом обсасывая кость.

– Вот ты смелый тетерев!!!

– А ты думал, я отпущу тебя одного на войну? – парировал он, – Нарушить дружескую клятву? Ни за что!! Решено вместе, так вместе!!

Микуров обнял его, крепко хлопнув по спине:

– Хоть ты и болван, Лопух, но я чертовски рад тебе, дружище!!

– Чего это я болван?

– Да ты представляешь, что тебе будет за побег?!

– Отчислят, – уверенно ответил Ванька, – Ну, и пусть! А вдруг я лично Лещинского в плен возьму?! Ведь тогда не посмеют отчислить, верно? Победителей же не судят!!

– Дурында ты! – Василий стиснул приятеля обеими руками, – Слушай! Ты же, наверное, замёрз?

– Не то слово! Окоченел!!! – признался Иван, – Шутка ли? Вторую неделю за вами бегу!

– Где же ты спал?

– Мир не без добрых людей, – сообщил он, – Пока на пути города да деревушки были, я не пропадал. Постучу вечером в какую-нибудь избу – меня переночевать пустят и покормят.