Холодная вечность

– Вот и не думай. Ты мужик умный. Должен понимать.

– Да понимаю я. Всё дело в том, что ты хочешь дожить и умереть, как человек. Не хочешь стать заложником этой чертовщины. Так?

– Вот, не зря ты учёный. Не зря.

– Петя, а ты помоги мне. Расскажи, кто в деревне жив, а кто нет.

– Нет, брат. Чего не могу, того не могу. Сам выясняй.

– Легко сказать. А как я могу это выяснить?

– А никак. Особенно, если сидеть сиднем. Пьянки-девочки, а, Костик?

– А ты откуда знаешь? – изумился Соболев.

– Чудак ты человек! Мы же в твоем сне, конечно я всё знаю. Если будешь так рассиживаться, то точно застрянешь тут до весны. Как выпадет снег, наметёт, – забудь про дорогу через лес. До апреля забудь.

– Невесёлая перспектива.

– Фильмы про зомби смотрел?

– Все смотрели фильмы про зомби.

– Есть законы, которые работают везде и всегда. А не только в кино с теми, кто круглый год ходит походкой робота, ни черта не соображает и говорить не может.

– Ты про что?

– Я про то, как их убить. На крайний случай.

– А Володя, сосед, один живёт?

– Да с чего бы? С женой и сыном.

– Ничего себе. А Илья?

– Жил с дочкой. Ну, ты слышал. Жена уехала от него, давно.

– В смысле уехала? Совсем? Из деревни?

– Да. В девяностые еще.

–А сколько лет Вовиному сыну?

– Взрослый уже.

– Петя, а почему в деревне нет стариков? – Петя помолчал, выпил самогона. Посмотрел с грустью на Соболева. – И детей нету, а, Петь?

– Так вот. Выстрел в голову работает, и не только в фильмах. Пойдём, я тебе кое-что покажу.

Пётр прошёл к люку в подвал, открыл его, спустился. Соболев последовал его примеру, но на третьей ступеньке его нога поехала, и он начал стремительно падать. «Осторожно…» начал было Пётр, но Соболев уже свалился. Падая, он зажмурился, а когда приземлился и открыл глаза, то обнаружил себя лежащим на кровати в одежде. Ему редко снились такие реалистичные сны. Пожалуй, ТАКОЙ реалистичный сон ему приснился впервые в жизни.

Соболев вышел во двор по нужде, не переставая прокручивать в голове разговор с Петром. В деревне тут и там слышались звуки, деревня жила. Издалека доносился стук молотка об железо. А может в селе и впрямь живёт кузнец, косая сажень в плечах? Очень хотелось бы надеяться, что кузнец не является по совместительству родственником Нади. И не придёт к Соболеву с молотом, как рисовало ему больное воображение. На улице было хорошо, и Соболев решил, что пора выбирать: уезжать отсюда нафиг, или начинать копать. Для начала хотя бы познакомиться с местными. И пока не выпал снег, пару раз еще наведаться в райцентр. Может быть даже, этого хватит для получения нужной информации, и можно будет уехать. С чистой совестью. Ну, или с почти чистой. Соболев даже знал, с кем нужно поговорить в райцентре. Кто знает больше всех. Обо всём и всегда.

Люк в погреб. Аккуратная дверца, с ровным слоем краски, с новым кольцом. Как и всё в этом доме. Если бы Соболев жил в деревне, где всё надо делать своими руками, его собственный дом давно бы превратился в помойку. Интересно, за то время, пока он тут живёт, многое успеет поломаться? Соболев впервые порадовался, что в доме нет воды и канализации. Это именно то, что в Москве у Соболева ломалось и засорялось с завидной регулярностью, и что ремонтировали специально обученные люди. Надо бережно ко всему относиться, подумал Соболев, и осторожно поднял крышку люка. Интересно, почему он скатился по ступеням во сне? Да просто, чтобы проснуться. Соболев спустился без происшествий, прошёл на середину подвала, и начал изучать обстановку. Вот ящики с овощами. Соболев ещё в первый раз заметил, как грамотно сделаны ёмкости под овощи. Ящик под картошку был сколочен из досок, между которыми было расстояние в несколько сантиметров. Этакий ящик-сетка. Морковь была пересыпана сухим песком, а свёкла – листьями. Над ящиками висела капуста на крюках, подцепленная за кочаны. Молодец Пётр, куда не посмотри, одно слово – молодец. Соболев прошёл мимо ящиков с овощами, подошёл к стеллажам. Кстати, интересно, кто строил эту избу? По погребу можно было ходить совершенно спокойно, не пригибаясь. На стеллажах, которые стояли вдоль четырёх стен, последовательно хранились: тыквы и кабачки. Заготовки из помидор, огурцов, перцев, и, кажется, хрена с помидорами. Костя вспомнил вкус хреновины, которую давно не ел, почувствовал, как слюна заполняет рот, и прихватил баночку. У третьей стены стояли банки с вареньем. А у четвёртой – целый стеллаж самогона. Между вареньем и самогоном Соболев и увидел сундук. Невысокий, длинный сундучок, больше похожий на простой ящик, закрытый на замок. Ключ висел на гвозде, вбитом в самогонный стеллаж. Костя открыл ящик и увидел мешковину. Сердце провалилось куда-то в живот, и нехотя вернулось обратно. Чёрт возьми, он ведь доктор наук, а не охотник. Соболева охватило желание закрыть ящик. И ключ выбросить. Закопать. Нет, проглотить. Чтобы уж точно не тянуло больше туда заглядывать. Не трусь, учёный. Разворачивай тряпку. И радуйся. В этой деревне ты, кажется, получил сверхспособность: начал видеть вещие сны.

Ружьё было как ружьё, а к нему патроны. Соболев первый раз так близко видел оружие. Он сфотографировал его на телефон, чтобы потом прогуглить как следует, какое средство защиты ему досталось. Вот именно, защиты, а вовсе не охоты. Телефон Соболев поставил на зарядку, и начал потихоньку собираться в Запрудный. Баня, видимо, откладывалась до завтра. Умылся, оделся и сел ждать, пока сотовый зарядится на сто процентов. Наверное, надо как-то систематизировать свой график в этой деревне, а то пока получается и правда чепуха какая-то: пьянки-девочки, как говорит Петя. Соболев достал из рюкзака карманный блокнот, открыл на первой странице и написал:

16 октября: съездить в райцентр, собрать информацию.

Посидел, подумал и продолжил на следующей странице:

17 октября: затопить баню, пройтись по деревне, познакомиться с местными.

Ну, и пока хватит. А дальше буду записывать по мере того, как всё будет продвигаться. Косте вдруг стало тоскливо. Так тоскливо, что захотелось стать маленьким, и к маме на ручки. Куда и зачем он влез? Что им движет? Вон стоит рюкзак у стены. Покидать в него своё нехитрое барахло, посадить собаку в машину, сказать Вове, чтобы забирал Монику, и прямиком до Красноярска. А? Ведь всё так просто. У него ещё даже останется прилично от отпуска, чтобы отдохнуть. Например, слетать в Турцию. Или на Кипр.

Мы не цельны. Внутри человека почти всегда идёт борьба. Труса с храбрецом. Умного с дураком. Доброго со злым. Нежного с грубым. Здорового с больным. Желающего жить с самоубийцей. Список можно продолжать до бесконечности. Когда мы живём в привычной спокойной обстановке, борьба не так активна, или вообще стихает. Но когда мы перемещаемся в экстремальную плоскость, все демоны вдруг оживают в нашей душе. Они и ожили в Соболеве. Терзали его, рвали на части. Доктор наук недоумевал, куда и зачем принесло Соболева. Спокойно и с достоинством удивлялся, ни к чему не побуждая. А вот малодушный трус всё время тянул сесть в машину, и уехать подальше отсюда. При этом любознательный отчаянный храбрец настаивал на том, чтобы разобраться в загадке населенного пункта, в который Соболева видимо он же и приволок. Ох, грехи наши тяжкие, как непросто быть человеком! Послушав всех, одновременно и по очереди, Соболев понял одну простую вещь. Страшную, но такую очевидную. Он не только постарается разобраться в том, что тут происходит, и можно ли с этим что-то сделать. Он останется в Позднем до 22 марта. Он должен убедиться в том, что это не сказка. Увидеть своими глазами. Иначе не будет ему покоя до самой смерти на этой земле.

Сегодня Гэри не стал валяться на заднем сидении. Сидел, подпирая головой потолок. Смотрел в окно. На Соболева не обращал внимания, будто не он машину ведёт, а она сама по себе едет. Костя поглядывал в зеркало заднего вида на важную псину и посмеивался:

– Ты мне, главное, люк в потолке не продави. Может, лучше ляжешь?

Алабай даже ухом не повел. Как будто не слышал, что к нему обращаются. Спасибо, хоть не создавал проблем с посадкой в машину. Запрыгивал, как только перед ним открывали дверь.

– Раз так, будешь в машине сидеть. Никуда тебя с собой не возьму.

Ноль реакции. Обиделся что ли? Да ну и Бог с ним. Главное, чтобы не укусил. Такой укусит, и полруки махом отъест. Но Гэри ещё даже ни разу ни на кого не рыкнул. Иногда ворчал, но это не в счёт. Соболев подъехал в интернет-кафе около автостанции и задумался. Пойти, посидеть в сети в нормальных условиях, или терзать смартфон, разглядывая мелкие буковки на экране? Собака сидит в машине спокойно, щёлку для воздуха ему оставить, да и всё. Кстати! Или некстати?

– Гэри, пива надо купить. Чтобы дома было пиво. Ящика три. Напомни мне, слышишь?

Соболев, довольный своей шуткой, решил всё-таки пойти поискать информацию, сидя за нормальным компьютером. На большом экране, так сказать. Гэри не отреагировал на уход Соболева ровным счётом никак. Да и слава Богу!

Народу в кафе не было, и это его порадовало. Но Костя всё равно выбрал самый дальний компьютер, оплатил час и забил в поисковик:

Деревня позднее живые мертвецы

Получил ссылки на фильмы, книги, и прочую развлекательную лабуду про живых мертвецов. Соболев удалил два последних слова. Поисковик выдал информацию о селах: Поздное, Поздново, Поздняки. Ну и что? Уходить? Соболеву казалось глупым оплатить час, и уйти через три минуты. Раз у него есть это время, надо им воспользоваться. Чем больше разных комбинаций набирал Костя, тем ниже падал его боевой настрой. Деревня Позднее не только отсутствовала на картах, но и нигде не упоминалась в интернете. А так бывает? Соболев подумал, и написал: слухи о живых мертвецах. Получил целый ворох ссылок на статьи о знаменитом сериале. Ему захотелось выть. Он ввел ещё несколько комбинаций запросов, и на каждый старательно пролистывал по несколько страниц. Ничего. Не заплакать бы. Соболев предусмотрительно почистил историю в браузере, встал и пошёл к двери. Дремлющий за компьютером парень-админ в наушниках удивлённо вскинулся:

– Уже уходите?

– Покурить выйду.

– Аа.. Ну, хорошо. Раньше тут можно было, а теперь…

– Да, точно.

Костя вышел из стеклянных дверей, постоял на крыльце, вынул пачку, вытряхнул сигарету, поджег. Не закурить бы, правда. Он давно бросил. Очень давно. В пятнадцать начал, в двадцать бросил. Курение отвлекало от науки, пришлось выбирать. Соболев выбрал науку. Но когда выпивал, всегда тянуло подымить. Соболев затянулся т вытащил телефон. Набрал номер Петиной сестры, ответил мужской голос.

– Я ружьё нашёл. – брякнул Соболев.