Конебер и доху аз мин

Трагедия 10 класса

Главной трагедией 10 класса стало то, что Танюха переехала на проспект Ветеранов и, соответственно, перевелась в другую школу. Сначала я утешала себя тем, что тоже перееду к папе. Он жил в этом же микрорайоне. Но через несколько недель поняла, что не смогу потянуть ранние подъемы, теперь дорога к знаниям занимала около часа, а самое главное – не устраивал уклад жизни этой семьи. Абсолютное отсутствие свободы. Еще напрягали совместные застолья. Приготовят чудное мясо в электрошашлычнице, раздадут всем по шампуру, но от этой и без того не очень большой порции по традиции надо было отдать кусочек Бесту. Рыжий кокер спаниель постоянно ошивался под столом, пристраивал морду к кому-нибудь на колени и выпрашивал подачки. Когда ему в миску сгружали то же самое, Валюшке приходилось вставать на четвереньки, брать ложечку и звать: «Бестушка, сыночек, смотри как вкусно, ам-ам!». Собака сначала долго стояла как вкопанная, а потом начинала медленно подходить, чтобы нехотя поесть с ложечки. Кроме того, за ужином приходилось подробно отчитываться о событиях дня, показывать дневник. А после (о ужас!) даже делать уроки.

В итоге вернулась к маме, смирившись с тем, что лучшую подругу теперь буду видеть редко.

Вичка Коган

У меня появилась новая подруга – Вичка Коган. Умная, но, как все считали, некрасивая. Круглый овал лица, широкие скулы, толстые розовые щеки, большой мясистый нос, маленькие узкие каре-зеленые глаза и рыжие волосы. Ее внешность была очень необычной, я бы даже сказала, неординарной, запоминающейся. Вичка жила вдвоем с мамой, главным бухгалтером пивоваренного завода «Степан Разин», в однокомнатной квартире. Где работал папа, не знаю, но от него приходили большие алименты. В гостях у зажиточной семьи было интересно в связи с огромным количеством косметики в ванной и едой в холодильнике. Главным аттракционом для меня в этом доме было поедание майонеза «Кальве» большими ложками. С Вичкой нас объединяла любовь к русскому року и желание развиваться, писать, читать, узнавать, знакомиться с людьми.

День рождения Ники

Танюха приезжала на дни рождения бывших одноклассников. Ее всегда приглашали в качестве украшения банкетов. Если была она – значит, вечеринка удалась. Как-то мы были на празднике в честь пятнадцатилетия Никиты Арсентьева. Слушали музыку, пили красное вино. Позвонила Вичка Коган с просьбой, можно ли ей тоже прийти. Тоша Иванов стал говорить в трубку, что здесь на самом деле никого нет, хотя на заднем фоне слышался хохот. Круглую отличницу не любили за высокомерие и жадность, но я выбрала ее в друзья в силу общих интересов и поразительной эрудиции. Конечно, пришлось вступиться. Пяткина набрала ее номер и пригласила, хотя, как и все, недолюбливала зазнайку. Когда на пороге появилась Вичка, ребята снова устроили «знак протеста» – попрятали бутылки вина и налили ей в бокал лимонад. Тогда Танюха сказала: «Вы что, идиоты?» Ники, боясь осуждения уважаемого человека, ответил: «Шутка», и веселье продолжилось.

Музыкальная журналистика

Я пригласила Вичку в «Школяр». Первом нашим совместным журналистским приключением стала пресс-конференция Мумий Тролля. Узнав о таком событии, решили просочиться туда без аккредитации. В клуб «Доминик» на Невском набилось много народа. К счастью, никакой регистрации на входе не было. Комфортно уселись удивляться внешнему виду и экстравагантным ответам героя. «Что для вас мода?» «Что? мОнда?» Ближе к концу мероприятия по рядам пустили лист, чтобы зафиксировать присутствующих. Указали, что из «Школяра». На выходе меня за руку остановила знакомая, Катя Сазонова. Девочка была старше, уже студентка, работала в нескольких изданиях и петербургском пресс-клубе. Катя предложила мне сделку – она информирует обо всех пресс-конференциях города, а я веду за нее музыкальную колонку в нашей газете.

На этом интересными встречами и возможностями мероприятие не закончилось. На улице, пока я курила, познакомилась с Юлей Рыхловой. Она пригласила нас в ленинградский рок-клуб для интервью с молодой и перспективной группой «Бунт зерен». Попав в культовое место, удалось договориться о проходках на все мероприятия взамен их постоянного освещения. Первое время работали добросовестно, а потом уже ходили на все рок-тусовки, клубы и концертные площадки города бесплатно.

Можно сказать, мы прописались по адресу Рубинштейна, 13. Там были концерты и очень много людей. Окружающие были намного старше. Байкеры, художники, просто философствующие алкаши. Иногда туда приходили и звезды. Чаще всего – Гаркуша и Чиж. Были и малоизвестные, но перспективные молодые группы. Пилот, с внушительным фан-клубом из молодых, как мы, девчонок, Кукрыниксы, Король и шут. Я даже как-то танцевала с Горшком. Пьяный, он ущипнул меня за попу и сказал: «А ты ничего». Поклонников было много, хотя сердце по-прежнему было занято.

Письма

Каждый раз, получая письмо от Димки, я любовалась его круглым почерком, старательно выведенными жирной светло-голубой ручкой буквами, словами, по пять ошибок в каждом. Я полюбила наш почтовый ящик, деревянный, цвета венге, без замка, и рекламные газеты. Раз в месяц из какой-нибудь «Рекламы Шанс» вываливался заветный конверт.

Делились чувствами, мыслями, строили планы. Почти сразу позитивную информацию сменило тревожное признание о наркозависимости. Удивительно, как можно было не заметить, что твой молодой человек употреблял наркотики все это время. После того, как я ложилась спать, он шел «ширяться» с друзьями. Первая любовь спровоцировала активное творчество. Я писала стихи, вставая среди ночи. Вот одно из них:

Я скучаю по летним ливням

И по грязи размытых канав.

Долго ночью в снежную зиму

Вспоминать о дождях я могла.

У меня есть с надеждой письма,

Вера в скорое наше свиданье,

Летний ливень, и горечь разлуки,

И пустые стихи без названья.

Десятый класс стал годом переписки. Вновь уезжала на каникулы уже в статусе практически невесты. Димка просил передать привет друзьям.

Золотая рыбка

В конце апреля мама с братиком Илюхой уезжала в Сычевку. Я оставалась одна, заканчивала школу, убирала квартиру и присоединялась к семье примерно через месяц. Весной десятого класса Танюха впервые ушла из дома и жила у меня. За учебный год мы успели отвыкнуть друг от друга, поэтому наш досуг шел почти параллельно. В основном встречались по вечерам, пили пиво и болтали, иногда ходили на дискотеку в районный клуб «Роттердам», расположенный на втором этаже продовольственного магазина. Деньги на алкоголь, сигареты и развлечения добывала Пяткина. То, что давал мой папа, хватало на два-три похода «потанцевать». Источником дохода были ухажеры. Возвращаясь из школы, я усаживалась на кухонный подоконник и ждала, когда подъедет какая-нибудь очередная тонированная машина, чтобы записать марку и номер. Сама не знала, зачем – на всякий случай. Нескольких владельцев иномарок знала лично.

«Гранд Чероки» – армянин Погосян. Когда он звонил с вопросом: «Где она?», моей задачей было бежать на Пулковскую улицу к Максиму Ярыгину и срочно оповещать гостившую у него подругу. Запыхавшиеся от десятиминутной пробежки и переполненные адреналином, мы всегда успевали вернуться обратно, пока он не подъехал.

Новый темно-зеленый БМВ – молодые накаченные ребята в черных кожаных куртках. Дерганые, но веселые. Когда они поджидали меня у крыльца школы, чтобы разыскать Таню, было очень приятно наблюдать за реакцией старшеклассников, охватывало чувство гордости за знакомство с такими красавцами. К сожалению, через какое то-время Сережа и Виталик исчезли. Девочка из параллельного класса, соседка одного из них, рассказала, что их застрелили.

Помимо этого, в постоянном автопарке находился серебристый мерседес. За рулем Игорь – «шишка» со звездного рынка. Еще был «Паджеро». Его владелец Женя встречался пару раз с нашей классной руководительницей Светланой Валерьевной, но у них не сложилось.

Однажды в веренице первоклассных тачек появилась красная «девятка». Скромно, но зато по любви. Через неделю знакомства с Андреем Танюха позвала его к нам на чай. Как и все остальные, этот жених также «нигде не работал», но произвел на меня впечатление вполне воспитанного и образованного человека. На следующий день я получила от него приглашение сходить куда-нибудь большой компанией. Как водится – в ресторан и на дискотеку. Выбрали клуб «Паланга» на Ленинском проспекте. Играли в бильярд, ели, пили, танцевали, совсем не считали денег. В разгар веселья Таня заявила, что поедет ночевать к ухажеру и позвала с собой – «двухкомнатная квартира, найдем куда тебя положить». Делать нечего, пришлось соглашаться. Денег на такси все равно нет, просить отвезти домой неуместно. По дороге пришлось понервничать из-за того, что все его друзья поехали с нами. У парадного Андрей спросил «Кого ты хочешь?». Ответила: «Пожалуйста, никого». В итоге остался самый страшный: маленького роста, круглый, потный, суетливый. Место, куда мы пришли, оказалось холостяцким притоном. Изношенные диван и кресла с рваной обивкой, табуретки вместо стола, пропитанный запахом никотина ковер на стене, на полу кухни и коридора стертый советский линолеум, выложенный, как плитка, желто-синими квадратиками. Влюбленные сразу же удалились в другую комнату. Послышалась возня и стоны. Разговаривать со своим спутником под такую музыку было неловко. Он, бойко раздеваясь до семейных трусов, предложил прилечь. Я согласилась, но при условии, что не сниму одежду. Последовал вопрос: «А что мы будем делать?». «Хочешь, я почитаю тебе стихи? Пушкина любишь?». С дурацкой ухмылкой: «Ну давай». Прочитав все, что помнила наизусть, где-то через пол часа перешла к сказкам. Не знаю, на какой именно благодарный слушатель повернулся к стенке и заснул. Наутро, при встрече на кухне, Таня спросила: «Ты что, «Золотую рыбку» ему рассказывала? Мы только улеглись, слышим из-за стенки: «Еще пуще старуха вздурилась…»

Разлука

Пребывание в Сычевке началось с передачи приветов приятелям, которые оставляли неизгладимо удручающее впечатление.

В бывшем Димкином доме я обнаружила человек 10 потенциально опасных людей, варивших какое-то снадобье, чтобы пустить по венам. Знакомый Андрей взял шприц, почти полный, пять кубов коричневой жидкости, и ввел в вену у меня на глазах. А потом сказал: «Что ты здесь делаешь? Быстро уходи отсюда». Я убежала.

На следующий день зашла к очередному товарищу – Сашке. Отличный парень, симпатичный, из благополучной семьи. Он очень обрадовался и стал очень часто наведываться в гости. Гуляли чаще всего вдоль железной дороги. Не хотела, чтобы видели с другим, но было скучно. Поэтому оставался единственный вариант – любоваться живописными местами. Сразу за станцией был песчаный карьер, на склонах которого росла земляника. Потом железнодорожный мост через реку, потом молодой лес – «елочки», потом заросли шиповника и дальше снова лес.

Сашка влюбился. А мне было просто приятно проводить время с человеком, который имеет хоть какое-то отношение к Димке. Я настолько сильно прониклась к парню, что в день его рождения на все сбережения купила подарок – конфеты и несколько коробочек Ментос. С шоколадом и леденцами под накрапывающим дождем пошли куда глаза глядят по шоссе. Неожиданно Сашка поцеловал меня. Но я решила не продолжать в таком формате. Невозможно, потому что ночами из-под пера выходили другие строчки:

По шоссе гуляет ветер, я гуляю вместе с ним,

И на целом сером свете все подвластно нам двоим.

Пели песни и грустили, и хотели слиться с далью.

Все заботы отпустили, переполнились печалью.

И дышали мокрой пылью, придорожную травою,

И мечта казалась былью, я хотела быть с тобою.

К концу лета встретила Сашку у Дома культуры, там традиционно проходила городская дискотека. Он сидел абсолютно «уторченный» на ступенях, облокотившись на мраморного льва. Бледный, как смерть, постоянно чесал лицо и руки. Подумала: «Грязное варево. Как жаль, не соскочит». К тому моменту я уже представляла технологию приготовления того, что они кололи. К нам заходили ребята с просьбой выполоть с грядок дикорастущий мак и отдать ботву им. Как альтернативу предлагали срезать головки сорняка и собрать молочко на бинты. Ради интереса попробовала – ткань становилась розоватой. «Как они это могут?.. Видимо, получают нужные знания в своем ветеринарном техникуме».

После возвращения в Питер почтовая связь с Димкой прервалась. Писала даже его маме. Без ответа. Никакой информации. Надела траурное, густо накрасила ресницы тущью, обвела глаза мягким черным дешевым карандашом и стала жить дальше. Сильные чувства все равно не затухали, несмотря на светский образ жизни, большое количество ухажеров и постоянные новые знакомства.

Этапом из Твери

Как обычно, я вернулась в Питер из Сычевки числа 25 августа, за несколько дней до начала первого учебного года, который обещал быть очень веселым – Танюха перевелась обратно в наш класс. Конечно, первым делом не терпелось встретиться с подругой. Накопилось миллион тем для обсуждения.

– 

Я приехала!

– 

Встречаемся через полчаса на площади Конституции.

Восторг и радость, и объятья. «Ну как ты, рассказывай!» Купили джин-тоник в голубых баночках, сели прямо на каменные ступеньки здания сзади автобусной остановки. Теплое лето, запахи города и мокрой пыли, оживление, рассказы, планы. Танюха изменилась – еще большая красотка. Загорелая, длинные черные волосы, огромные зеленые глаза, пышные густые ресницы даже без косметики. Одета в облегающий черный сарафан, туфли на шпильках, толстое золотое ожерелье на шее. Я не так по-вечернему. Джинсы и топик. Короткая стрижка – два сантиметра от корней, почти лысая.

Как это часто случалось, остановилась новая тонированная иномарка. «Девчонки, как доехать до центра?». Таня пошла к дороге, чтобы объяснить. Я достала блокнот и ручку из сумки, чтобы по привычке записать номер машины. Он был прилеплен к стеклу: транзит, регион – Тверь.