В потоке творчества: личность и творчество. Книга шестая

Артистом года становится Олег Стриженов, мастерски исполнивший роль лишённого всяческих чувств робота в картине «Его звали Роберт» (1968), «Неподсуден» (1969)…

Самой удачной экранизацией 1967 года на основе отечественной классики признан фильм «Вий» по сценарию Александра Птушко, снятый режиссёрами Константином Ершовым и Георгием Кропачёвым. Снимали «Вий» в подлинных монастырских стенах в Чернигове. Но отснятый материал не понравился самому Пырьеву[3 - Пырьев И. А. – советский кинорежиссёр, сценарист, актёр, педагог, общественный деятель; народный артист СССР (1948), лауреат шести Сталинских премий (1941, 1942, 1943, 1946, 1948, 1951), кавалер трёх орденов Ленина (1937, 1938, 1948).], и исправить фильм поручили мастеру эффектных съёмок Александру Птушко. Конечно, без волшебно-сказочной фантазии мэтра, фильм не получился бы таким красочным и зрелищным. Зрители просто атаковали кинотеатры, чтобы посмотреть картину. Такая кинокартина была в новинку.

В 1967 году во время турпохода погиб студент Валерий Грушин, спасая своих тонущих друзей. В память об этом герое советские барды предлагают ежегодно проводить музыкальный фестиваль, назвав его Грушинским, а сокращённо – «Грушей», который проводится и в наши дни. Первый «Грушинский» прошёл в сентябре 1968 года на берегу Волги недалеко от Самары. На него собрались около двух тысяч молодых романтиков из Самарской области, любителей авторской песни. Но скоро мероприятие стало поистине всенародным, охватив бардов всего Советского Союза, которые в 60-е годы представляли огромный социокультурный пласт. Особую популярность фестиваль приобрёл в 70-е годы, когда каждое лето в июле месяце на волжском берегу собиралось более ста тысяч (!) участников. Фестивалю более пятидесяти лет, но он по-прежнему каждый год проводится и в наши дни, исключение составил 2020 год, когда фестиваль проходил в онлайн-формате в связи с коронавирусной пандемией, а в 2021 – отменили вовсе, в связи с «ухудшающейся эпидемиологической ситуацией».

17 апреля 1968 начинает свою жизнь любимая многими поколениями телепередача «В мире животных». Спустя пару лет на голубые экраны выходит 5-серийный фильм «Адъютант его превосходительства», а в 1971 г. – «Офицеры», который в первый же год посмотрели более 53 млн. зрителей. Фраза из него «Есть такая профессия – Родину защищать» стала крылатой, а фильм – культовым.

В 1968 году режиссёр-мультипликатор Роман Качанов снял первую серию кукольного мультфильма «Крокодил Гена и Чебурашка» про странную плюшевую игрушку с грустными глазами и непомерно большими ушами. Мультик сразу полюбился не только малышам, но и взрослым. И немудрено, ведь он учил дружбе, взаимопомощи и доброте, а доброта в СССР была востребованной. Тогда, в 60-х, добрых героев книг, сказок и фильмов любили, уважали и ставили детям в пример.

Если школьники 60-х писали сочинения на хорошей бумаге, с которой в СССР проблем не было, то с туалетной, в стране была, как говорится – «напряжёнка» и до 1968 года советские граждане о ней даже «слыхом не слыхивали». История такого необходимого и привычного сегодня предмета личной гигиены началась в этом же году на Сяськом целлюлозно-бумажном комбинате, когда туда завезли импортное оборудование для производства туалетной бумаги. Через год состоялся пробный запуск первой линии, давший стране, согласно годового плана, три десятка миллионов рулонов. Но в первое время новый диковинный товар практически не пользовался спросом, более востребованной у неприхотливого советского человека, оставалась привычная газета. Однако не сразу, но всё-таки «распробовав» новинку, потребители оценили комфорт и удобство в пользовании и уже не захотели возвращаться к «испытанному» методу. Спрос на товар Сяського комбината стремительно вырос и на сегодня выпуск бумаги туалетной составляет 170 млн. рулонов в год.

Май 1969 года ознаменовался совместным Постановлением ЦК КПСС, Совмина СССР и ЦК профсоюзов «О мерах по дальнейшему развитию туризма в СССР» и туристическо-экскурсионные организации со всей ответственностью приступили к его исполнению, в результате чего внутренний туризм пополнился тринадцатью тысячами новых маршрутов. Культивировался в СССР и так называемый отдых «дикарями», когда люди укладывали рюкзаки и выбирались на недельку-другую на речной берег, в лес или горы. В такие походы ходили целыми семьями, школьными классами или студенческими группами.

Возвращаясь к реформам того времени, скажу лишь, что плановую систему всё же не удалось совместить с отдельными приёмами рынка, в результате чего, к концу 1960-х годов, «косыгинская» экономическая реформа была свёрнута. Государство вновь перешло к диктату в экономике, предприятия жёстко были вписаны в плановость, а отраслевые министерства обрели неограниченную власть. Стоит заметить, что возвращение к железной административно-командной системе к 1970 г. заметно улучшило ситуацию в промышленности, просевшую в результате реформирования и не только в экономике.

Особое внимание в этот период уделялось детям, как будущим строителям коммунизма: на экраны вышло немало любимых и по сей день детских и юношеских фильмов и мультфильмов, таких, как «Сказка о царе Салтане» (1966), «Приключения барона Мюнхаузена» (1967), «Малыш и Карлсон» (1968), «Винни-Пух», «Ну, погоди» (1969) и многих других.

«Радионяня», «Радионяня» – есть такая передача!
«Радионяня», «Радионяня» – у неё одна задача:
Чтоб все девчонки и все мальчишки подружились с ней,
Чтоб всем ребятам, всем трулялятам было веселей!

Такая вот незамысловатая песенка-заставка на стихи Эдуарда Успенского и музыку Владимира Шаинского впервые прозвучала в миллионах кухонных и комнатных радиоприёмников новогодним утром 1 января 1970 года. Это означало, что в СССР появилась новая радиопередача для детей, чем-то похожая и на домашний урок, и на весёлое клоунское представление одновременно. В шутливой и непринуждённо-занимательной форме детям младшего возраста объяснялись азы математики, физики, химии, биологии, географии, грамматики и прочих предметов, которые они будут проходить (или уже проходят) в школе. Актёрами и ведущими ненавязчиво преподносились правила и культура поведения детей дома, в детском саду и школе, прививался хороший вкус и многое другое. Вели передачу мастер детского радиовещания, актёр и режиссёр Николай Литвинов и эстрадные артисты Александр Лившиц и Александр Левенбук. А детские юморные тексты к передаче сочиняли Ефим Смолин, Аркадий Хайт и Лион Измайлов.

Огромную роль в культурной жизни советского человека играла эстрадная музыка. В 1971 г. появился советский телевизионный музыкальный фестиваль «Песня года». Первоначально участники и тексты песен проходили строгий художественный и идеологический контроль. Неоднократными участниками были Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, Валерий Леонтьев, София Ротару. Западная рок-культура просачивалась из-под «железного занавеса», оказывая влияние на советскую популярную музыку.

Знамением времени стало появления «ВИА» — вокально-инструментальных ансамблей («Самоцветы», «Песняры», «Машина времени» и другие). Всей стране были известны имена популярных исполнителей Ольги Воронец, Людмилы Сенчиной, Владимира Мигули, Валентины Толкуновой, Елены Камбуровой и других.

ВИА «Самоцветы» был создан Юрием Маликовым в 1971 году и сразу, начиная со своего первого выступления 31 июля, произвёл фурор на концертных площадках Советского Союза. А дальше – первый эфир, первый сольный концерт, лауреатство на различных конкурсах и фестивалях, всеобщее признание, 14 альбомов и более 500 песен. В разные времена в «Самоцветах» работали Вячеслав Добрынин и Дмитрий Маликов, Алексей Глызин и Владимир Кузьмин, Олег Слепцов и Александр Нефедов, Сергей Беликов и Владимир Винокур. «Мой адрес Советский Союз», песня ансамбля «Самоцветы», побила все рекорды по количеству исполнений. Помимо неё у ансамбля были и остаются замечательные хиты: «Всё, что в жизни есть у меня», «Там за облаками», «Первая любовь», «Не повторяется такое никогда», «Снег кружится», «Вся жизнь впереди» и, конечно, «Школьный бал».

«Следствие ведут ЗнаТоКи»… Под таким названием стал выходить с 1971 года популярный советский телесериал с тремя сотрудниками милиции в главных ролях: следователем Знаменским в исполнении Георгия Мартынюка, инспектором УГРО Томиным в исполнении Леонида Каневского и экспертом-криминалистом Кибрит, которую великолепно играла Эльза Леждей. С 1971 по 1989 год трое работников наших внутренних органов раскроют 22 дела. Ещё в этом году вышел фильм «12 стульев» с Арчилом Гомиашвили и Сергеем Филипповым в главных ролях, и, конечно же, легендарная комедия – «Джентльмены удачи»…

Страна продолжает славить своих героев и идёт в ногу со временем: 4 ноября 1972 года на советские экраны выходит фильм Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие», по одноимённому роману Бориса Васильева…

И всё-таки, не всё так гладко было в стране советской. В 1964 г. проходил процесс над поэтом И. А. Бродским, в 1965 г. за издание работ за рубежом были арестованы писатели А. Д. Синявский и Ю.М.Даниэль. С середины 70-х гг. в культурной сфере была введена система государственных заказов: писателей, кинематографистов, деятелей театрального искусства призывали сосредоточиться на произведениях историко-революционной, военно-патриотической и производственной тематики. Творчество многих деятелей искусства не вписывалось в рамки «социалистического реализма», призванного воспевать современные достижения советского строя, и они были вынуждены выехать из страны. В 70-х – начале 80-х гг. за границей оказались писатели А. И. Солженицын, В. П. Аксёнов, В. Н. Войнович, С. Д. Довлатов, поэт И. А. Бродский, кинорежиссёр А.А.Тарковский. Виолончелист М. Л.Ростропович и оперная певица Г.П.Вишневская с 1974 г. жили за границей и были лишены советского гражданства…

Завершая эту главу, отмечу, что с подобных небольших экскурсов в прошлое страны будет начинаться каждый новый виток возрастного развития будущего поэта Терентия Травника. Более того, все перечисленные исторические факты, касающиеся, как политической, социальной, так и культурной жизни страны, в том числе и приведённые здесь фильмы, спектакли, песни оказали существенное влияние на становление и формирование личности будущего поэта. Многое из перечисленного попали в разряд его любимых. Взять к примеру передачу «Радионяня», которая сопровождала Игоря всё его детство, начиная с шестилетнего возраста вплоть до юности. Он с нетерпением ждал каждый её выпуск, а выходила она раз в неделю по воскресеньям. Мама, зная предпочтение своего сынишки, каждый раз, заслышав радиопозывные программы, спешила пригласить его к радиоприёмнику, и они вместе с удовольствием её слушали.

Талант материнства

Формирование личности каждого человека начинается с момента его рождения, и прежде всего – с детства, можно сказать, с определяющего нашу будущую жизнь этапа. Конечно немало зависит и от обстановки в стране, но всё-таки самая большая ответственность за будущее новорождённого, в первую очередь, ложится на плечи матери. К слову сказать, детство самой Людмилы Георгиевны, мамы поэта Терентия Травника (Игоря Алексеева) пришлось на первые годы Великой Отечественной войны. Время трудное, но всё равно «самое замечательное», как пишет она в своих дневниках.

Начну повествование о поэте с воспоминаний о нём его мамы. И не только потому, что их отношения были особенными, заслуживающими отдельного рассказа, но и факта, что именно женщину Господь наделил важнейшей миссией на Земле – вынашивать и рожать детей, а затем оберегать их детство и быть им верной советчицей, даровав матери неиссякаемую силу любви, особенно до момента «вывода на орбиту» своего чада во взрослую, самостоятельную жизнь.

Людмила Георгиевна одна из тех мам, которая сумела надолго сохранить своему ребёнку чудный мир детства, полагаясь в этом непростом деле на терпение и любовь. Эти необходимые в воспитании сына качества всегда были для неё верными советчиками. Она беззаветно любила его, всякий раз даря свои материнское тепло и ласку: часто обнимала, целовала, гладила по голове так, словно бы подольше пыталась сохранить в ребёнке то необходимое ему состояние детской беззаботности и радости. В меру строгая, она не наказывала его, но и не спешила хвалить. Принципами её воспитания были сдержанность и умеренность.

Материнская любовь поддерживала в сыне, какого бы он ни был возраста, естественное творческое развитие, каждый раз закладывая в его душу зёрна будущей свободной личности. В детстве она любила ему читать книжки, особенно им обоим нравилось чтение на ночь. Терентий и сегодня убеждён, что ребёнок должен как можно быстрее научиться читать сам, а слушать чтение лишь тогда, когда не умеет. Книгочтение без картинок, как ни что другое, развивает в малыше фантазию, запускает творческие механизмы. Самостоятельное чтение книг есть основа ассоциативного мышления, а оно, как известно, благодаря своей многоплановости, формирует интеллект. Вот почему необходимо читать книги с детства и читать – много.

По вечерам, уложив сынишку в кроватку, Людмила Георгиевна, читая ему, внимательно наблюдала за выражением его лица, отмечая, насколько глубоко он находится в представляемых им образах, а значит, душа его творчески возрастает… Позже нередко зачитываясь его зрелыми статьями или очерками, она с изумлением задавала ему один и тот же вопрос: «Откуда в тебе это?»

Людмила Георгиевна, как никто другой, знала и взлёты, и падения своего сына, поддерживая его, как в радости, так и в свалившихся на него неудачах, помогая ему словом и делом преодолевать неожиданные препятствия и потери на жизненном пути. В своих исследованиях я не раз обращалась к теме взаимоотношений матери и сына Алексеевых[4 - И.М.Соловьёва. Людмила Георгиевна Алексеева: Вся жизнь – служение добру. Москва. Изд-во Белый ветер. 2018 г.], как достойному примеру для последования.

А теперь, мои дорогие читатели, спешу познакомить вас с воспоминаниями удивительного человека, матери поэта и публициста Терентия Травника…

Из мемуаров мамы поэта

То, что я выйду замуж именно в 1960 году, я определила для себя ещё в 8 классе. Так оно и случилось. В 1960 году я поступила на юридический факультет МГУ, а в декабре этого же года вышла замуж за Алексеева Аркадия Павловича. О ребёнке тогда не думала, хотелось закончить учёбу. Но случилось так, что на 4 курсе я забеременела, и когда в летнюю сессию оставалось сдать последний экзамен по криминалистике, я вместо юридического факультета на улице Герцена, пошла на проспект Калинина (Новый Арбат), в роддом имени Грауэрмана. Произошло это 21 июня… Помню, как я просила Бога, чтобы мне не родить 22 июня, как никак день начала войны, а родить на следующий. После осмотра врачи меня ошарашили известием, что я рожу двойню, хотя до этого мне об этом ни разу не говорили. Бог услышал меня и в 0 часов 9 минут (врач сказал, а я запомнила), 23 июня 1964 года я родила одного мальчика весом 3 кг 900 г., и ростом 49 см.

О том, что будет мальчик, я была уверена на все сто процентов. Тогда УЗИ не было, я просто это интуитивно чувствовала. О девочке я даже мысли не допускала, а мужу было всё равно. В те годы это не обсуждалось в семье, а говорить с родителями было стеснительно.

Через неделю (тогда так выписывали рожениц) нас выписали, и мы в первый же день пришли к моим родителям. Первое время я и Аркадий Павлович жили в коммунальной квартире на Смоленской улице, в доме, где многие годы находился магазин «Машенька», а родители – напротив, на Ростовской набережной. Никакой детской мебели у нас не было – это был дефицит. Поэтому первую ночь мой сын, вместо кровати, ночевал в обычном оцинкованном корыте, обложенный одеялами, а я всю ночь смотрела на часы, чтобы не проспать кормление и шила рукавички к распашонкам, чтобы малыш не царапал себя.

Через день я пошла к себе в квартиру, где Аркадий Павлович в нашей комнате смастерил кроватку для Игоря (из коляски, привезённой его сестрой из Киева) и купил ванночку для купания. В этой квартире была горячая вода, в квартире родителей удобств (горячей воды, ванны) – не было. Жили мы небогато, поэтому родственники, знакомые отдавали нам детские вещи, за что я им была всегда благодарна.

Общалась ли я с будущим ребёнком во время беременности? Наверно нет. Тогда этому не придавали значения, главное было физически беречь ребёнка (не простужаться, правильно питаться, не нервничать, создавать спокойную семейную обстановку).

На вопрос: «Как относились к рождению Игоря его отец, бабушка, дедушка?» Отвечала, что очень спокойно, как и должно быть. Семья и создаётся для того, чтобы она продолжалась в следующем поколении. Я была в семье, т.е. у родителей – одна, выросла и воспитала себя сама. Поскольку родители были малообразованными людьми, то в семье говорить о каких-то интимных вещах считалось неприличным.

Аркадий Павлович, как бывший воспитанник суворовского училища, человек военный, с раннего детства лишённый родительского внимания, боялся крошечного младенца, но делал то, что я просила. Мы вместе с ним учились, как кормить, купать и гулять с сыном.

Отцовские чувства и гордость у него проявились, когда сын стал «лепетать» по-детски и улыбаться, когда видел папу.

Первое время при кормлении придерживалась рекомендаций врачей – определённого режима питания, но сама жизнь и какая-то внутренняя интуиция подсказывала, что общий порядок не может быть одинаков для всех, поэтому уже к 6 месяцам я установила свой режим кормления, и он себя оправдал.

Грудью я его кормила только до 6 месяцев, а потом стала прикармливать, и он быстро привык к искусственному кормлению, что абсолютно не отразилось на его развитии. У него никогда не было диатеза, он прибавлял в весе, росте, как полагается. Игорь начал ходить в 10 месяцев, а к году уже неплохо говорил. В три года сынишка пошёл в детский сад при Военной Академии имени Фрунзе, и каждое лето выезжал с садиком на дачу в Нарофоминский район на три месяца. Поскольку он был очень домашним мальчиком (мама, папа, дедушка, бабушка), ему не нравилось ездить на дачу. Но он был послушным, как солдатик, если мама с папой «приказали», то он отвечал: «Есть». Мы к нему ездили на родительские дни, привозили гостинцы, игрушки, играли с ним. А когда уезжали, то он подплакивал, но никогда не просил забрать раньше времени. Забирали его только тогда, когда сами уходили в отпуск.

Рос Игорь спокойным, послушным и очень стеснительным. Мог часами играть один в тишине сам с собою, при этом что-то тихонько рассказывая. Даже когда грустил, то старался нас не тревожить, а тихонько плакал и всё. В садике был ответственным и миролюбивым настолько, что даже воспитательница как-то сказала: «Хоть бы подрался с кем-нибудь». Такого никогда не было и позже в школе. Однажды он нечаянно попал игрушкой в лицо своему лучшему другу, на что воспитательница ничего лучшего не придумала, как сказать ему: «Вот теперь тебя заберут в милицию». После этого Игорь ходил в детсад со страхом и слезами, и его приходилось забирать раньше времени.

Однажды мы получили почтовую открытку, которая начиналась словами: «У вашего сына при прослушивании обнаружился…». Я, не дочитав до конца, подумала: «…туберкулёз» и ужасно перепугалась. Взяв себя в руки, увидела следующую фразу: «…обнаружили великолепный музыкальный слух, поэтому предлагаем вам определить его в музыкальную школу». Помню, как подошла к Игорю и спрашиваю: «Что ты такого сделал, что у тебя слух обнаружили»? Он не понял, что я от него хочу и сказал: «Я пел. Ля-ля».

Мы тут же записали его в музыкальный класс, купили, как просили учителя, ему металлофон и стали каждый вечер слушать его игру на этом инструменте. Он начал ходить в музыкальную школу с шести лет, ещё до поступления в образовательную школу.

В 1971 году Игоря записали в школу №47. Не знаю, как сейчас, а тогда, при поступлении, проверяли очень строго всё, что умеют делать дети (писать, читать, считать). От этого зависело, в какой класс пойдёт ребёнок. В класс «А» брали «грамотных детей», а в «Б» немного послабее.

Игорь научился читать рано. К пяти годам он самостоятельно прочитал книжку В. Чарушина «Рассказы о животных» в двести с лишним страниц, умел неплохо считать. При записи в 1-й класс, он легко прочитал фрагмент текста, ему был задан вопрос: «Сколько не хватает до 10 от 8», и он ответил: «Два». После ещё нескольких вопросов его записали в 1 класс «А».

Учась в школе, он недолюбливал уроки правописания, на которых дети учились писать в прописях палочки и закорючки. Да и выходили они у него криво-косо. Он любил уроки природоведения, особенно когда им давали задания принести природные материалы для поделок: веточки, шишки, птичьи пёрышки, семена растений, из которых они на уроках труда мастерили фигурки людей, животных и сказочных персонажей.

А самым любимым предметом в первом классе у него было рисование. Настолько любимым, что он упросил меня записать его в художественную школу при Доме пионеров и это несмотря на то, что музыкальную он уже посещал.

Учитель пения Туманова Людмила Георгиевна, зная, что у Игоря идеальный музыкальный слух, предложила нам, чтобы он ходил к ней отдельно и бесплатно на индивидуальные занятия в дополнение к программе музыкальной школы. Мы его записали на занятия к ней учиться игре на фортепьяно более основательно. Ему нравилось играть на пианино, но он не любил сольфеджио (музыкальную грамоту). Правда исправно делал домашние задания и безропотно три раза в неделю ходил с бабушкой на дополнительные занятия. К этому времени ему дедушка передал в дар старинный инструмент, который принадлежал ещё нашей прабабушке, и сын с удовольствием играл на нём пьесы, но играть «гаммы» для него было пыткой, их он играл только тогда, когда я стояла над душой. Как только я отлучалась, он сразу начинал импровизировать и легко подбирать всякие детские мелодии и известные песенки.

Преподаватели музыки отмечали у него большой талант и настойчиво рекомендовали, чтобы Игорь музыкой занимался как можно серьёзнее, а в будущем, желательно, посвятил бы ей всю свою жизнь.

А началась его любовь к музыке, как мне кажется, с одного забавного случая. В 1967 или 1968 году, сейчас уже не помню, в парке «Сокольники» открылась американская выставка. Почти все москвичи ринулись тогда посмотреть, что представили американцы. В один из выходных дней (это было лето) я, Аркадий Павлович тоже пошли на эту выставку и взяли с собой Игоря. Постояли в очереди, чтобы на неё попасть, посмотрели, познакомились тогда впервые с «Пепси-Колой», сравнили его с нашим напитком «Байкал».

Возвращаясь обратно домой, и проходя мимо киоска, где продавались разные сувениры, мы остановились что-то посмотреть, и вдруг Игорь увидел настоящую балалайку и стал её просить. Ну, во-первых, она дорого стоила, а во-вторых, мы не могли понять, зачем она ему нужна. И вот тут-то он устроил такую истерику, что, как теперь говорят, мало не покажется. Видимо это была первая и последняя его истерика: все выплеснул сразу и на всю жизнь. Киоск был закрыт, купить мы ничего не могли, но успокоился он только, когда плача, заснул на руках у папы. После этого ему купили детскую заводную мандолину, и он стал для нас устраивать концерты: когда его просили, он садился на свой стульчик и начинал играть настолько самозабвенно, что остановить его было невозможно. Он, действительно, очень любил на ней играть.

Муж хотел, чтобы Игорь владел каким-нибудь музыкальном инструментом, потому что в молодости он и сам играл на барабанах в джазовом оркестре, созданном по месту его работы, тогда он работал инженером на Томилинском электровакуумном заводе.