Мой любимый джокер

– Не знаю. Чего ковыряешься в моей личной жизни!? Ты ко мне пришёл, или квартиру для чего-то рассматриваешь?

– Да, не-е, чего ты?! Я принёс тебе, вот, первых яблочек!

– Опять в чужом саду нашёл?

– Ну, дак, как же?

– Ох, Толик, сколько я тебя просила по чужим садам не лазить?! Но, за яблочки спасибо, очень они кстати, пусть и такие, – у Инги набежало полный рот слюны, и она судорожно сглотнула.

– Ты чего? – удивился Толик.

– Есть хочется. Тётя приготовила еду и ушла. Её уже целую неделю нет, а еда кончилась. Не знаю, что делать. Мне пока даже страшно подумать, чтобы по лестнице на костылях…

– Вот, недотёпа! Сразу надо было сказать. Ну, я пошёл в магазин, – он уже намерился уйти, но Инга остановила.

– Толя, возьми деньги… – несмело сказала она.

– Гусары денег не берут! Я скоро вернусь. Где ключи? Сам закрою, чтобы ты попусту не прыгала по квартире. Ноги тебе ещё пригодятся.

Толик так стремительно выскочил из квартиры, что Инга не успела опомниться, а ключ уже весело скрежетал в замочной скважине с другой стороны, закрывая входную дверь.

ПОТЕРПИ… ПОДОЖДИ…

Прошёл долгий, томительный час, может, больше. Инга давно потеряла счёт времени. Но она ждала добросовестно и терпеливо. Толик не возвращался, и ожидание превратилось в муку. Вдруг ей показалось, что он никогда уже не вернётся, и она навсегда останется закрытой в собственной квартире и умрёт от голода. Приедут мама и папа, и лишь тогда найдут её истощённый труп на продавленном диване…

Стало жалко себя. Как же она не сообразила, не настояла сама закрыть входную дверь?! А теперь появилась ещё одна неразрешимая проблема…

Когда истёк второй час, Инга, подобрав костыли, отправилась к телефону и в этот момент услышала долгожданный скрежет ключа в замке.

– Ух! – выдохнула она с облегчением. – Толя, ты меня так напугал!

– И чего пугаться? – удивился тот, закрывая входную дверь. – Я в очередях стоял. Ты думаешь, так легко скупиться?

Инге никогда не доводилось заниматься закупкой продуктов. Не было надобности в этом. Что такое очереди Инга не ведала. То, что зачастую ей нужно было в магазинах, покупалось легко и свободно, без малейшего напряга. Толик принёс две тяжеленные сетки продуктов, необходимых для поддержания сил травмированной балерины, но что с ними делать, Инга понятия не имела.

– Во, принимай! – Толик, было, с особой гордостью протянул обе сетки, но вдруг, спохватился. – Нет, тебе ещё нельзя тяжести поднимать. Греби на кухню, ща, разбираться будем.

Как разобраться в том, чего никогда раньше не приходилось делать? Инга привыкла, что еда должна быть в тарелке, а как она туда попадает, никогда не заботило и оставалось тайной за семью печатями. Куда раскладывать все эти несъедобные штучки, которые принёс Толик, и как их сделать съедобными, оставалось нераскрытой тайной.

– А кто тебе посуду помыл? – неожиданно задал очередной вопрос Толик, выкладывая продукты на чистый, убранный утром, кухонный стол. – Порядок у тебя, аж противно!

– Ну, чего ты ковыряешься там, где не надо!? Видишь, никого, кроме меня в доме нет, и спрашиваешь. Утром вместе с тараканом постарались! Потом он наглым образом смылся…

Толик даже глазом не моргнул, не посчитал нужным обидеться. Он молча продолжал выкладывать принесенные продукты на кухонный стол, на котором появились разные свёртки и свёрточки, какие-то коробки и коробочки, банки и баночки, и, казалось, конца этому не будет. От такого разнообразия у Инги закружилась голова, и она устало опустилась на стул, через спинку которого было переброшено, ещё с утра не успевшее высохнуть, грязное полотенце.

– И что теперь с этим делать?! – взявшись руками за голову и раскачиваясь на стуле, устало спросила Инга.

– Как, что? Кушать! – удивлённо воскликнул Толик.

Инга нерешительно взяла со стола большую холодную коробку и принялась внимательно её рассматривать. Повертев в руках незнакомый предмет, вдруг спросила:

– Это что такое?

– Пельмени русские. Сейчас мы их сварим и поедим.

– А что такое пельмени? – удивлённо посмотрела она на Толика.

– Ты чего, сегодня с дуба рухнула?! Не знаешь, что такое пельмени?

Инга двумя пальчиками надорвала холодную, всю в инее, упаковку и одном глазом заглянула внутрь.

– Это такие пельмени?! Ледышки какие-то, – сделала заключение она, презрительно сморщившись.

– Инга, их сварить надо! Они как вареники, только с мясом. Где у тебя кастрюли?

– Нам же такого нельзя! – в ужасе воскликнула Инга.

– А жрать охота?!

– Ну, и что? Нельзя же мучного!

– А Томка жрёт, и не смотрит, что можно, а чего нельзя. Потом её по сцене носить невозможно, вихри враждебные покоя не дают!

– Да… Она так хотела танцевать «Жизель»… – вздохнула Инга не отреагировав на шутку Толика.

– Танцует. И пельмени за милую душу наворачивает. Я знаю. Так, что не переживай. От одного разика ничего с тобой не случится, а червячка заморишь.

Они вдвоём сидели в комнате, за простенько накрытым столом и с незабываемым удовольствием уплетали ещё дымившиеся ароматные пельмени.

– Нам же этого есть нельзя, тут же тесто! – возмущённо подняла Инга вилку над головой.

– Ох, ты, неугомонная, повторяешься! Сколько там того теста?! Можно есть, что угодно, когда в животе кишки марш играют! – серьёзно сказал Толик и вдруг, хитро прищурился.

– И часто ты диету нарушаешь? – с аппетитом пережёвывая очередной пельмень, тоном строгой учительницы спросила Инга.

– Всегда, когда жрать охота. Только никому ни слова, а то Элеонора быстренько со мной расправится. Кстати, о тебе спрашивала.

– Ну, и что ты ей сказал?

– «Что сказал, что сказал»! А что говорить? Я же тебя две недели не видел. Даже не знал, что тебе так хреново живётся.

– Теперь знаешь…

– Знаю. Теперь каждый день буду тебя навещать. И не отвертишься! Надоесть ещё успею. Но ты и сама, знаешь, старайся.

– А я стараюсь. Видишь, уже почти без костылей обхожусь. На следующей неделе начну несложные разминочки, а там видно будет.

– Смотри, только себе не навреди, такое бы под контролем делать надо, и гипс ещё не снят, – он предостерегающе погрозил пальцем.