Под блюз опадающей листвы

– Ну, ладно. О красотах природы потом. Ты, надеюсь, со своей прыткостью не успел позавтракать?

– Нет.

– Тогда через пять минут выходи, заеду. Настя на стол накрывает. Вместе позавтракаем.

– Завтрак – это много. Кофейком бы отравился.

– Будет тебе и кофе, и какаво с чаем, как говорил незабвенный Папанов.

– Давай.

Сергей Подгородний, высокий крупный мужчина сорока шести лет. У него были крупные черты лица: большой рот, немаленький с широкими ноздрями нос, высокий красивый лоб и очень открытый взгляд. Широкие плечи и большие руки. Его богатырская фигура очень шла его жизнерадостному характеру.

Сергей Подгородний жил и работал в этом городке уже пятнадцать лет и примерно столько же звал сюда Володина, чтобы тот оценил и по возможности использовал его своеобразную архитектуру и удивительную природу. Но и никогда не скрывал от друга своей коммерческой выгоды. Знаменитый режиссёр и удачливый бизнесмен Володин мог бы сделать хорошие финансовые вложения в обустройство города. Узнав, что друг ищет место для натурных съёмок, Сергей Подгородний насел на него вплотную.

– Смотри, смотри! У нас тут есть такие уголочки, что на старом Арбате не отыщешь. А если кое-что отреставрировать…

– Вот и сказался чиновник!

– Я и не скрывал. Ха-ха-ха.

– Ну, вези тогда. Раз ты меня всё-таки сюда выдернул, буду смотреть всё основательно.

– Всё-всё покажу, на рыбалку свожу.

– Ну, это за милую душу… Постой! Тормози!

– Что такое? Здесь нельзя – негде. Какое-никакое, а движение. Сейчас в проулок сверну.

– Ладно, проехали.

– Да, что случилось-то? Объясни толком.

– Понимаешь, вчера из Москвы тем же рейсом, что и я, летела одна девушка. Так мне показалось, что она сейчас в тот двор свернула.

– Ну, ты, брат, неисправим!

– Да, ну тебя! Просто у меня глаз профессиональный. А тут такое лицо, любой режиссёр заметил бы.

– А-а ну, если любой…

– Всё, отстань! Просто показалось… Может и не она вовсе.

– Она – не она. Рассказывай.

– Что?

– Как зовут?

– Кого?

– Кого? Девушку!

– Да я откуда знаю! Я же тебе говорю, просто в аэропорту видел. Я с ней не разговаривал.

– Да, ладно! Ты – не разговаривал? Ну, да, ты обычно не разговариваешь, сразу… Как только это всё твоя Светка терпит?

– Не терпит.

– Серьёзно? Поссорились? Из-за поездки? Чёрт! Мой грех.

– Да, не кайся ты, Серёг. Причём тут ты? Это наши с ней дела. Значит, так должно было быть.

– И что теперь?

– Серж! Всё! Давай закроем тему. В другой раз.

– Ладно. Такие разговоры натощак не ведутся. А вот и мой хауз. Добро пожаловать.

– Ничего себе усадьба! Это у вас все чиновники так живут? Или только из числа первых?

– Первых-первых. Заходи, давай, – смеясь и слегка подталкивая под локоть Алексея, сказал Сергей.

Дом, в котором поселились Подгородние пятнадцать лет назад, был тоже произведением архитектуры конца XIX века. Эту усадьбу построил один богатый купец. Такие дома в советские времена были перестроены в общежития. Большие комнаты, высокие потолки, огромные окна, по всему периметру дома – балкон с балюстрадой, украшенной изразцовыми перилами. Дом был двухэтажным. Центральная часть его немного выдвигалась вперёд. В нижней части находились четыре опорные четырёхугольные колонны, на которых нависала терраса, также с колоннами и перилами между ними. Крыша над каждой частью своя. Фундамент невысокий. Крыльцо, низкое, но широкое, составляло всего две ступени, располагалось между теми самыми опорными колонными. Все линии прямые и перпендикулярные. Никаких куполов и арок. Дом был спроектирован в стиле строгого классицизма. Конечно, Подгородний сделал в нём отличный ремонт, но дореволюционный дух здесь остался, точнее, Подгородний вдохнул его вновь.

Когда Подгородний с женой заселился сюда, это было муниципальное общежитие. Но ему удалось приватизировать его и вернуть первоначальное обличье. Немало сил, средств и нервов для этого он потратил.

Большой двор, никакого забора нет: Сергей не хотел прятать за каменной стеной такую красоту. К крыльцу вела липовая аллея. За домом сад с беседкой. Вокруг дома клумбы с цветами. Возрождающееся дворянское гнёздышко.

– Здравствуй, Лёша! Сколько лет тебя не видела! – защебетала Настя, жена Подгороднего.

– Здравствуй, Настенька. Прекрасно выглядишь.

Они обнялись.

– Я ругаю Сержа: были в Москве и не заехали.

– Да, с Сашкой разве можно планы строить? Ей библиотеки да музеи подавай. Везде хотела успеть. Одну не отпустишь – Москвы не знает, страшно. Вот и не попали к тебе.

– А где она, Сашка-то? Дома?

– Нет. Чуть свет в библиотеку убежала. Целыми днями там пропадает. Она у нас, как это сейчас говорят, «на своей волне». Девчонки в её возрасте по клубам да кафе бегают, а она всё книжки читает.

– Правильно, – вмешался отец, – пусть ума набирается.

– Да я не спорю, но должны же у молодой девушки и другие интересы быть. Вот, Лёша, придёт Сашенька, посмотришь, какая красавица выросла.

– Даже не сомневаюсь! Сколько ей? Семнадцать?