Под блюз опадающей листвы

Сын купца Николы Михеева стал, как тогда говорили, учёным человеком, учился в Петербурге. Вернувшись, он отыскал того самого зодчего и построил здесь библиотеку. Так родился и вырос этот провинциальный городок со всеми теми необходимыми общественными учреждениями и строениями, деревянными цехами и кузницами, земским фельдшером и земской школой, библиотекой и усадьбами. Спустя десятилетия, этому поселению, которое люди очень долго величали Михеевка, присвоили статус города, и он стал называться Михеев.

Церковь, которой было более полутораста лет, была действительно замечательная. Это чудесное произведение архитектурного искусства. И само место, где она расположилась, необычайно живописно. Церковь возвышается на небольшом холме, откуда хорошо виден город и река, на которой он стоит. Узкая посыпанная мелким жёлтым щебнем тропинка ведёт вверх, огибая всю церковь. Здесь повсюду растут плакучие ивы, тихие трогательные деревья. Они напоминают дев с распущенными волосами, льющих у воды слезы о ведомых только им печалях. Под холмом за церковью небольшой пруд. Ивы склоняются над ним своими тонкими ветвями, роняя в воду жёлтые листья. Золотые купола, возвышаясь над землёй, ослепляя отражённым в них солнцем, падают на прозрачную гладь пруда, идеально повторяя свой образ. Иногда только лёгкий осенний ветерок тревожит их безупречное очертание. Эта дрожь, пробегающая по воде с порывом ветра, словно дыханием живой воды, вдруг превратит купола в жёлтые пятна. Успокоившись, гладь пруда вновь нарисует церковные своды. В небе над куполами беспрестанно порхают белые голуби. Их тревожный полёт оживляет этот уснувший пейзаж.

Знаете ли вы, что голуби выбирают себе пару один раз на всю жизнь? Мы так привыкли к этим птицам в больших городах, где они шумными тучами пролетают над нашими головами, что разучились смотреть на них вдумчиво, не видим в них необыкновенно трепетное и чувственное начало.

Алексей был поражён.

– Да здесь венчаться надо! – воскликнул он.

Рядом с церковью находилась двадцатиметровая деревянная колокольня, тоже построенная в середине XIX века. Оттуда доносился чудный звон, били заутреннюю.

Отец Герасим, батюшка, служивший в храме, почтительно принял гостей. Он рассказал о церкви и иконах, показал Алексею алтарь.

Оказывается, это место было выбрано под строительство церкви неслучайно. Легенда гласила, что именно здесь двести с лишним лет назад была убита девушка. Она была крепостной крестьянкой, но по преданию, необычайной красоты. На крестьянку совсем и не похожа. Полюбил её молодой барин. И она полюбила. Но прознала про то барыня, женщина жестокая и злобная, и решила её продать в соседнюю деревню. Но сын барыни, узнал о готовящейся подлости. Он бросил всё, забрал девушку и бежал. Бежал сюда, на то самое место, где сейчас стоит церковь. Тогда же тут была заброшенная деревня в десять домов. Молодые поселились в одной из хат. Жили тем, что могли добыть: юноша охотился, ловил рыбу в реке. Мать узнала, где прячутся «неблагодарный сын» и «дворовая девка». Она велела своим слугам, дождавшись того, что молодой барин уйдёт на охоту, поджечь всю деревушку вместе с девушкой. Запертая в доме, крестьянка сгорела заживо. Вернувшись, парень увидел пепелище. Он понял всё. Первое его желание было умереть, второе – убить. Но, будучи человеком религиозным, не сделал ни одного, ни другого. Однако в родной дом он так никогда и не вернулся. Став монахом, он всю жизнь прожил в скитаниях, в молитвах о душе своей любимой. Потом, на склоне своей нерадостной жизни вернулся в родные места. Он нашёл зодчего и на том месте, где огонь забрал его любимую, построил эту церковь.

Это предание поразило творческое воображение Алексея. Он влюбился в это место. Володин и Саша пробыли тут до часу дня и с благословения батюшки отправились дальше.

– Ну, как? Здорово?! Правда, здорово? – щебетала восторженная Саша.

– Волшебно! Чудесно! Здесь всё так?

– Многое.

Пообедав в маленьком ресторанчике в центре города, они пошли в библиотеку. Впечатлённый, Алексей не хотел ждать вечера. Ему, как запойному, хотелось ещё и ещё с жадностью поглощать новые ощущения.

– Вот это здание проектировал тот же зодчий, что построил церковь. Правда, он тогда был уже довольно стар. Между стройками лет двадцать пять.

Это была не совсем библиотека, как мы себе это представляем. Изба-читальня подошло бы гораздо лучше. Это дом в два этажа с большими полукруглыми окнами, с резными ставнями и просто громадной дверью. Это первое, что бросалось в глаза. Второе – крыша. Она была круглая, как купол, тёмно-бронзового, почти коричневого, цвета. Крыльцо широкое с высокими резными перилами. Сразу при входе располагалась прихожая. Сейчас здесь оборудовали раздевалку. На первом этаже было два зала и лестница на второй этаж. Вернее это был один большой зал, перегороженный широкой стеной. Потолки высокие. Здесь по периметру до самого верха располагались дубовые стеллажи с книгами. На втором этаже один большой зал и две маленькие комнаты. В одной из них сейчас был кабинет заведующей.

Запах книг, старых и новых, наполнял воздух. Здесь было уютно, как в домашнем кабинете.

– Довольно мило. Так здесь ты прячешься от «света»?

– Здесь. Пойдемте, я познакомлю вас с нашей заведующей. Она все вам тут покажет.

– Пойдём.

– Здравствуйте, Дарья Васильевна! – Саша, постучав, приоткрыла дверь в кабинет, не решаясь войти сразу, как делала это обычно. – Можно к вам?

– Здравствуй, Сашенька! Ты чего такая официальная сегодня? – раздался приятный женский голос.

– Я с гостем, – робко произнесла Саша, все еще не решаясь войти. Она распахнула двери шире, чтобы «гостя» стало видно.

– Здравствуйте. Проходите, пожалуйста.

Да, это была она! Только при дневном свете она была еще милее и казалась совсем юной.

– Вот, Дарья Васильевна, познакомьтесь…

– Здравствуйте, Алексей Федорович. Такие гости у нас большая редкость! Очень приятно, – слегка растерявшись, произнесла, застигнутая врасплох молодая женщина.

– Здравствуйте, Дарья… Васильевна, кажется? – тоже немного волнуясь, начал Володин.

– Можно просто – Дарья, – смущенно сказала девушка. Действительно не каждый день известный столичный актер заходит к ней в кабинет и называет её по имени-отчеству.

– Ну, тогда и я – просто Алексей. Договорились? – Он протянул ей руку.

– Договорились. – Даша ответила рукопожатием.

– Ну, вот и познакомились! – заключила Саша. – Дарья Васильевна, мы к вам по делу. Дядя Леша… Ой! Алексей Федорович…

– Саш, ты меня еще господин Володин назови. Брось! – одернул, шутя, Алексей.

– Извините, – смутилась Саша. Ей, девушке скромной, не хотелось форсить перед Дарьей, с которой, как оказалось, они были хорошие подруги, близким знакомством со знаменитым человеком.

– В общем, мы ходим по старинным местам Михеева.

– Это хорошо. А какова цель? Или просто из любопытства? – поинтересовалась Дарья.

Саша вопросительно взглянула на Алексея, пытаясь выяснить, собирается и он раскрывать все карты относительно своего визита.

– Какая цель у режиссера? Посмотреть и использовать в работе. Я сейчас новый фильм снимаю…

– Да, я читала ваше интервью. Очень интересная картина должна быть.

– Ну, об этом еще рано говорить. И, милые девушки, не верьте всему, что пишет пресса, даже, если не совсем жёлтая. Больше половины – враньё! – Пошутил Володин.

Глава четвёртая

Саша, Сашенька, Санюша, Александра Сергеевна Подгородняя, именно о ней очень хочется рассказать в данную минуту. Это была не по годам умная, интеллектуально развитая, глубоко одухотворенная девушка. В старые времена её называли бы тургеневской барышней. Но это определение не в полной мере подходило ей. Да, она обладала чутким сердцем и природным благородством; была хорошо образована, к своим годам она неплохо разбиралась в культурах разных народов мира, интересовалась искусством во всех проявлениях, знала и умела отличать направления в живописи и музыке. Сама она тоже рисовала, играла на фортепиано и скрипке. В детстве занималась хореографией. Саша неплохо ориентировалась и в точных науках, интересовалась географией, архитектурой, экологией. Её волновали события в мире и геополитика нашей страны. Она с жадностью поглощала информацию, предпочитая Интернету живые книги, журналы, газеты. Говорить о благородстве души, в столь юном возрасте, сложно, но задатки, вернее сказать, его зачатки, уже давали молодую крепкую поросль. Вместе с тем это была очень пылкая натура, готовая вспыхнуть, как спичка, даже при легком намёке на несправедливость, нечестность или грубость. Так же жадно и страстно, как она поглощала знания, она доказывала свою правоту.

Зная Сашу с этой стороны, люди начитанные могли сравнить её с героинями романов И. С. Тургенева. Только в отличие от них Саша была очень общительна, легко сходилась с людьми, единственное условие – они должны быть ей интересны. Тогда она душа компании. Всем остальным она казалась дикаркой. И ещё одно важное обстоятельство: Александра была красавицей в отличие от тургеневских барышень-дурнушек.

Высокая, длинноногая, стройная, с длинными светло-русыми волосами, вьющимися от природы. Их Саша с удивительным упрямством каждое утро вытягивала утюжками. Ей казалось, что так она выглядит взрослее и что прямые волосы больше идут к её прямолинейному характеру.

Лицо Саши вызывало при первом взгляде любопытство рассмотреть его детально. Овал её лица был немного длинным, но уравновешивался достаточно чётко выраженными скулами. Лоб был невысок и ненизок, всегда открыт, так как Саша настырно боролась со всеми завитками, упрямо падавшими на него. Чётко очерченные, размашистые девичьи брови были слегка темнее волос. Большие, формы правильного овала глаза, цвета миндаля, при свете дня казались совсем зелеными. Рот был немаленький, и губы неузкие, но слегка бледные и, как все черты лица, чётко очерченные, поэтому не казались большими.

Осанка девушки говорила о том, что она долгие годы занималась хореографией, бальными танцами и музыкой. Если из удобных джинсов и трикотажного пуловера можно было бы переодеть Сашу в платье, подобное тем, что носили девицы в XIX веке, то с книгой в руках она выглядела, как модель художника Жана Оноре Фрагонара «Читающая девушка» или как Е. М. Мартынова, изображённая живописцем Константином Сомовым на картине «Дама в голубом», или как Софья Николаевна Крамская – на картине «За чтением» И. Н. Крамского.