Вэй Аймин

– Не убивать, – услышал он крик откуда-то издали, кричали на нэймэнском.

В следующее мгновение стрела пронзила его левое плечо, прошла насквозь. Он упал на колени, дыхание перехватило. Он покосился на наконечник стрелы, прошедший между бронзовыми пластинками и торчавший из груди. Окружавшие его нэймэны замерли, наставили на него мечи. Воспользовавшись передышкой он, левой рукой зажав деревянное древко, правой вскинул меч и отрубил конец стрелы.

Двое его дувеев, отбиваясь, потеряли лошадей, были зажаты и отгорожены от него толпой спешившихся нэймэнов. Ву Ци, с глубокой раной на правой руке, разбил свое копье об очередного нападавшего, едва сдерживал напор, отбивался левой, кроша противника мечом. Перехватив два копья под правый локоть, движением корпуса переломил деревянные древки и мечом в левой руке полоснул по шее нэймэна. Хей Кай, единственный из троих, всё еще без ран, но выдохшийся от боя и теряющий силы, спина к спине с Хей Каем отбивался копьем от толпы нападавших. Он сделал несколько шагов в сторону, резко присел и древком копья опрокинул пятерых, бежавших на него. Затем, вынув меч из ножен, подогнулся под двумя копьями, летящими ему в шею, выгнувшись спиной к земле, пропустил двух копьеносцев и, развернувшись, почти лежа на земле, полоснул им по щиколоткам.

– Не трогать их, – раздался крик, уже по-шаньски.

Ци Байдзие, воспользовавшись замешательством нэймэнов, пинком отпихнул одного из нэймэнов, наставив меч на толпу, отгородился им и прошел к своим дувеем. Нэймэны, получив приказ от подъехавшего к толпе нападавших мужчине лет сорока пяти, с густой бородой, сединой в висках, одетого в дорогие доспехи, остановились в ожидании.

Все замерли: Ци Байдзие, Хей Кай и Ву Ци – воспользовавшись передышкой и ожидая неминуемой смерти; нэймэны, ждущие очередного приказа от всадника; бородатый, с сединой в висках нэймэн, внимательно изучающий троих, взятых в кольцо, шаньцев. Повисла зловещая тишина, которую нарушало лишь прерывистое дыхание сражавшихся и шелест пожелтевшей и ссохшийся травы, подгибающейся под порывами осеннего ветра. Ци Байдзие сделал знак своим хэйдзявеем ничего не предпринимать, оглянулся на стоящего справа от него бородача. Тот объехал посторонившуюся толпу нэймэнов, встал перед Ци Байдзие, усмехнулся.

– Я Хотан, – наконец, заговорил мужчина по-шаньски. – Кэхан[14 - ?? keh?n?хан (заимствование).]. Кто ты?

– Ци Байдзие, дзяндзюн Шань[15 - ? sh?n?Шань, самопровозглашённое государство, ранее вассальная провинция Вэй.], – ответил Байдзие.

– Что ты делаешь на моих землях? – спросил Хотан. – Ваш даван и я заключили соглашение. Эти земли – мои.

Ци Байдзие стоял молча, с ненавистью смотрел на кэхана.

– Ты дзяндзюн Шань, – продолжил кэхан, так и не дождавшись ответа от Байдзие, – почему ты не следуешь приказу своего давана?

– Я служил давану, но теперь… – Ци Байдзие вздохнул, каждое слово давалось ему с трудом, раненое стрелой плечо не давало сосредоточиться, от боли всё перед глазами плыло.

Там, вдали, на юге уже почти скрылись из виду, уходившие от преследования, беженцы. Он должен тянуть время, тянуть как можно дольше… столько, сколько сможет. Голова кружилась от голода и потери крови. Шесть месяцев поисков, шесть месяцев скитаний по предгорьям Синлунва и вот, наконец он нашел его… Хотан нетерпеливо осадил разгорячённого от бега коня, который продолжал переминаться с ноги на ногу, уминая копытами сухую траву.

– Теперь ты воюющий с моими воинами, – сильный акцент Хотана резал слух, – все отряды, посланные мною в Синлунва за данью, либо вернулись ни с чем, либо совсем не вернулись. Ты нарушаешь мирный договор между Нэймэн и Шань.

– Договор? – зло огрызнулся Байдзие, – если кто и нарушает договор, так это ты. Ты нападаешь на мирных крестьян, разоряешь деревни, убиваешь…

– Что? – воскликнул один из всадников, нукер[16 - монг., дружинник, военный слуга, воин.] кэхана, стоявший позади него, – я тебе сейчас рот заткну, драная собака…

Кэхан остановил его жестом.

– Я всего лишь собираю дань со своих рабов, – спокойно ответил кэхан, – все земли севернее стены, от Фэньхе до Синлунва и от Каскаса до Великой Дон шамо[17 - ??? dong sham??восточная пустыня.] – мои земли. Твой даван…

– Я повторяю, – перебил Хотана Байдзие, – он не мой даван… и ты нарушил договор. Шесть месяцев назад ты напал на Циншисиан. Эта территория находится южнее Ушань и стены.

– Циншисиан? – Хотан недоуменно взглянул на своего нукера.

– Мы не заходили на территорию, – ответил за кэхана его нукер.

– Деревня Ланбаоши, – приникнул Ци Байдзие, – ты разорил деревню и уничтожил всех, кто там был…

– Деревня ювелиров, кэхан, – опять пояснил нукер, – южнее Ушань… На южном берегу Дофа.

– У тебя неверные сведения, – Хотан грозно взглянул на Ци Байдзие. – Мои воины не пересекали Фэньхе вот уже несколько лет… и уж тем более…

– Значит кто-то из твоих людей, – опять зло огрызнулся Байдзие, – ты не можешь контролировать своих людей и они чинят беспределе по всей территории… все эти разрозненные группы нэймэнов… они безотчетно нападают на деревни, собирают дань с одних и тех же домов по нескольку раз… у крестьян уже ничего не осталось… почему ты удивляешься, ты не веришь моим словам? Спроси у своих людей. Они…

– Я знаю, – кивнул кэхан, – что не все нэймэны признали мою власть, но…

– Ты сам всё знаешь. Этих крестьян некому защитить, очень скоро у тебя не останется рабов, с кого ты сможешь собирать дань… эти земли полностью опустошены… И не удивляйся, что твои люди нарушают договор, грабят… Шесть месяцев назад они напали на мой дом, убили всех… вырезали всю деревню… не пощадили никого… женщин, детей, стариков.

– Шесть месяцев назад, говоришь … – кэхан задумался. – Шесть месяцев назад никто из кочевья не пересекал границу, никто из нэймэнов не вторгался в территорию Шань. Ты уверен…? Ты ошибаешься…

– Шесть месяцев назад я праздновал байжи[18 - ???? gu? b?ir? guan?церемония празднования ста дней со дня рождения ребенка.], сто дней со дня рождения сына. Я получил приказ от давана явится со своими людьми в Луньи. Через сутки меня нагнал мой побратим, с известием, что на мою деревню напали. Когда я вернулся в свой дом… – Ци Байдзие вздохнул, потупил взор. – Все были мертвы… деревня осталась без защиты хэйдзявеев, почти все мужчины, кто мог держать меч и умел драться, были со мной… и этим воспользовались твои люди…

– Почему ты решил, что это были мои люди? – спросил кэхан.

– Некоторые крестьяне защищались… – у Байдзие уже начала кружится голова, – На убитых была одежда нэймэнов, кроме того мой побратим не раз сражался с нэймэнами… он подтвердил, что это были… люди кэхана Хотана – твои люди.

– Где твой побратим? – спросил кэхан.

– Мертв.

– Хм, – усмехнулся кэхан, – он соврал тебе.

Ци Байдзие зло посмотрел на Хотана.

– Не веришь… это твоё дело, – пожал плечами Хотан, – я лишь скажу, что шесть месяцев назад ни один из нэймэнов не пересекал границу, обозначенную договором. Ни один из моих воинов или воинов соседних улусов не покидал кочевья. Тиенхуа[19 - ?? tian hua?черная оспа.] сразила моих людей. Под страхом смертной казни ни один из отрядов не покидал границ своего улуса, чтобы не разносить болезнь… Это моё слово, а мое слово – закон. Можешь верить, можешь не верить…

– Как я могу тебе верить, если…? Если твои люди продолжают грабить и убивать мирных крестьян. Даже сейчас, – Ци Байдзие кивнул в сторону убитых, лежавших на дороге между холмами, тех, кто преследовали крестьян и с которыми сразились его хэйдзявей, – вон там лежат те, кто еще сегодня утром грабил и убивал тех крестьян, – Байдзие указал в сторону ушедших на юг беженцев. – Эти земли уже разорены, и вам остается только одно – нарушать договор и грабить южнее Фэньхе…

– То, что совершили мои люди, или те, кто мне не подчинились, но всё еще называют себя нэймэнами, от их дел я не отказываюсь. Но так далеко на юг… мои люди не заходили. Еще раз повторяю, поищи врагов среди своих людей. Тех, кто послал за твоими хэйдзявеями, а потом напал на беззащитную деревню, оставшуюся без мужчин. Отпустите их, – приказал Хотан.

Нэймэны разошлись. Удивленный Ци Байдзие посмотрел на кэхана.

– Ты отличный воин, – сказал Хотан, – я хочу, чтобы ты и твои люди сражались на моей стороне. Ты следовал своему сердцу – искал тех, кто убил твою семью, уничтожил твою деревню… Нэймэны – храбрые воины и мы понимаем, что такое честь и месть за ушедших в иной мир. Я знаю, что шаньцы верят, что души безвинно погибших не успокоятся, пока за них не отомстят… Возвращайся в свои края, найди тех, кто забрал жизни твоих людей, твоей семьи… тех, кто убил твою жену, сына… отомсти… а затем приходи в мой улус. Там ты будешь принят как славный воин…

– Как я могу быть принят твоими людьми? – удивился Ци Байдзие, – Я все эти шесть месяцев только и делал, что убивал нэймэнов…

– Ты сражался с равным противником, ты убивал в равном бою… Сейчас я увидел, что ты готов отдать свою жизнь, защищая горстку крестьян, которых, возможно, даже и не знаешь. Ты и два твоих верных нукера остались… остальные ушли… ты готов пожертвовать своей жизнью ради тех людей? – Байдзие стоял молча, ничего не отвечая, кэхан покачал головой, продолжил, – Я слышал о тебе раньше. Ци Байдзие – это имя знакомо многим из моего рода. Ты всё это время единственный держал отпор на всех этих землях… которые твой даван бросил, – Хотан усмехнулся. – Да! – кивнул он, – и среди моих людей даван Шань слывет трусливым правителем, оставившим… сдавшим свои земли и людей нам… Только потому, что я слышал о том, какой ты воин, я привел сегодня своих отборных нукеров… остановить тебя. Сегодня я даю слово, что, пока на этих землях меня называют Дакэханом[20 - ??? d? keh?n?Великий хан.], никто не пойдет против моего слова, ты будешь моим гостем если решишь прийти в мои кочевья, ты будешь моим воином, если решишь ко мне присоединиться.

– Благодарю, кэхан, – Ци Байдзие склонил голову, сложил ладони в кулак, поклонился на манер шаньцев, – но я не…

– Я знаю, – кивнул кэхан, – ты должен найти тех, кто убил твоих близких… иначе их души никогда не обретут покой… что же, я отпускаю тебя… дайте им коней.

Не дожидаясь пока его приказ будет выполнен, Хотан развернул лошадь и поскакал на северо-запад, его нукеры последовали за ним. Сотня всадников, еще мгновение назад окружавших шаньцев, как по волшебству рассеялась… последовала за своим Дакэханом… скрылась… Неожиданно Ци Байдзие, Хей Кай и Ву Ци остались совершено одни, не считая двух задержавшихся нукеров. Те подвели им трех коней, затем вскочили на своих и последовали за ушедшими.

Шаньцы, всё еще не веря в то, что остались живы, удивлено переглядывались. Ву Ци подхватил Ци Байдзие, который уже готов был упасть, подвел к лежавшей на земле мертвой лошади, усадил на её спину. Вынув стрелу и перевязав рану, помог ему сесть на лошадь.

– Куда теперь? – спросил дзяндзюна Хей Кай.

Тот указал направление на юг.

– Догоним своих, проводим крестьян до Ушань. Затем в Луньи, – ответил Ци Байдзие.

– Вы долго не протяните, дзяндзюн, – покачал неодобрительно головой Ву Ци, – нужно найти ишена[21 - ?? yisheng?врач.].