Да, при воспоминании о солнечной мозаике на него накатывала волна горячего счастливого ликования. Но это было ликование не маленького мечтателя, попавшего в преддверие сказки. Это было волнение вполне взрослого парня, впервые обнявшего любимую девушку.
Влад даже вполне ощущал, что сидят они на чём-то холодном – наверное, на низкой железной ограде. А он, чтобы унять сладкий мандраж, уставился на цоколь противоположного дома, сплошь облитый мозаикой.
Вернее, на одну из картинок, где человечек с крыльями стоит на земном шаре, а над ним в золотых лучах парит голубь.
Тьфу ты, что за наваждение! Влад опять потряс головой. Вряд ли он в детстве мог обратить на эту картинку внимание – уж слишком она теряется среди других в густой многокрасочной массе. Почему же так чётко теперь видится именно она?
Какое-то фейковое воспоминание… Опять.
Парня зазнобило, вдоль позвоночника, щекоча холодными лапками, пробежали мурашки. Но Влад усилием воли прогнал их прочь.
Нечего опять раскисать! Надо просто сходить в этот Мозаичный дворик и попытаться хоть в чём-то разобраться. Почему воображение подсовывает ему именно эту картинку? Почему она вызывает у него приступ такой сияющей, безбрежной радости? Не из-за своей же милой простодушной пестроты?
Да, в конце концов, можно ведь будет просто всласть накупаться в лучах этой невнятной радости и на время успокоиться. Надо же извлечь из ситуации хоть что-то приятное. Хорошая мысль!
Влад вскочил со скамейки. Нечего тянуть! Он отправится в Мозаичный дворик прямо сейчас!
Но вдруг, его как молния, как озарение осенила догадка.
Парень в растерянности опять опустился на скамейку.
Он понял, что шепнула сегодня девушка – там, в зеркале.
Она сказала: «Не ходи».
Границы катастрофы и правила игры
Следующие несколько дней Влад усиленно старался успокоиться, отогнать от себя всяческие намёки на дежавю и влиться в обыденный круг школа-дом. Такой скучный раньше и такой желанный сейчас.
Но не тут-то было.
У него вдруг появилось настойчивое желание вызвать в памяти некий едва брезжащий из её невнятных глубин эпизод… Было понятно, что этот эпизод когда-то случился в его жизни. Вот только не ясно – наяву или во сне.
Это смахивало на попытку восстановить в памяти фильм, скажем, Тарковского, увиденный в детстве и прошедший тогда мимо сознания. И теперь отдельные образы просачивались сквозь толщу забвения, как будто призывая вникнуть и понять.
И это почему-то было важно.
Казалось, вот-вот… Но образы мерцали и таяли. Ускользали.
Дом… Какой-то дом. С ним было связано что-то важное.
Поначалу Влада пугало очередное фейковое воспоминание. Хотелось закрыть глаза, заткнуть уши, отвернуться, отмахнуться… Зачем, зачем это мне?! Не хочу, не хочу!
Но все эти приёмы подходили для наружности. А как можно отмахнуться от того, что происходит в твоей голове?
Да и первая волна страха, обрушившаяся на него всей своей тёмной жутью там, на скамейке, около песочницы, уже спала, откатилась, измельчала. Он же решил тогда, что готов вступить в игру? Ну и вот. Хватит шарахаться от проблемы – надо её решать. Во всяком случае, пытаться определить границы катастрофы. Или не катастрофы. Или это правила игры?
Влад постарался взять себя в руки и хладнокровно принять своё новое состояние. А что оставалось делать – не родителям же жаловаться. Понятное дело, что других вариантов, кроме похода к психиатру, они не изобретут. Не-е, это всегда успеется. Да и зачем родных людей пугать? Сам будет разбираться.
И Влад стал прилагать усилия, чтобы разглядеть накатывающее видение. Ведь какой-то смысл в нём был!
Наконец картинка стала проступать.
Мощные колонны у входа… Высокие двустворчатые двери… Длинные ручки, украшенными на концах медными набалдашниками-шишечками… Огромное зеркало в фойе, у подножия широкой мраморной лестницы…
Дворец. Это был настоящий дворец.
Влад как будто входил в роскошное фойе и видел себя в щедро украшенном барочными завитушками зеркале. Причём отражался он по-разному. Картинка была слишком мутной, но всё же можно было определить, что по очереди возникают два отражения – то мужское, то женское. Первым, возможно, был сам Влад. Во всяком случае, это был похожий на него высокий тёмноволосый парень.
В женском, вернее, девичьем отражении, Влад как будто угадывал ту самую девушку, из зеркала в поликлинике. Что было даже логично: а вдруг эта девушка живёт в зеркалах? Однако такое соображение запутывало всё ещё больше. Тем более, что, как и тогда, Владу казалось, будто он видит в зеркале самого себя, а не чужое девичье отражение.
Вокруг мелькали ещё какие-то люди, одетые по-современному и не очень. Но уж точно не по моде восемнадцатого или девятнадцатого века. И ещё в пышных интерьерах дворца явственно проступало что-то подозрительно казённое, кабинетное. Бывший дворец, ставший офисом?
Но нет, парень чувствовал, что здесь царит какая-то особая атмосфера – прикольная и креативная. Что здесь постоянно сочиняют, озаряются, спорят, хохочут, горят, плачут, влюбляются…Что все обитатели этого дворца… как там у Окуджавы? «Все они красавцы, все они таланты, все они поэты…» Во всяком случае, Влад так чувствовал. И ощущал себя частицей этой славной творческой заварушки.
Догадка подступила совсем близко. И вот, наконец, осенило.
ДК! Ну как же он сразу не догадался – это ведь Дворец культуры!
Признаться, такое несколько плебейское разрешение дворцовой темы порядком Влада разочаровало. Что было глупо, конечно. Обижаться, что тебе вместо настоящего дворца подсунули ДК, когда в собственной голове полный раздрай…
Зато эта догадка сильно облегчила расследовательскую задачу. Влад погуглил петербургские ДК, просмотрел фасады. И без труда нашёл то, что явилось в его голову расплывчатой картинкой.
Дворец культуры «Кировский».
Ну, то есть он реально существует. Влад бывал, конечно, в тех краях, но дворец явно находился вне его маршрута. Какого ж тогда…?! Так. Спокойно. Лишние вопросы ни к чему, они только усиливают душевное смятение. Будем разбираться в реале.
И что тут у нас?
Загородный каменный дворец с двумя фасадами был построен в восемнадцатом веке самим Растрелли. Тогда эта дача-усадьба на Петергофской дороге принадлежала одному из екатерининских вельмож. Позже строение переходило из рук в руки, перестраивалось и, наконец, было приобретено в казну. При Николае I его в очередной раз перестроили и открыли здесь больницу для умалишенных…
Да уж, как раз в тему… Влад с горькой иронией помотал головой. Шутки шутками, но знаковое, однако, совпадение. Ладно, не будем пока на нём зацикливаться.
Дальше.
После революции бывший дворец определили под рабочий клуб. Так, меняя названия, этот досуговый центр успешно дожил до наших дней.
Влад лениво полистал длинный список коллективов. Вокал… ИЗО… танцы… цирковые студии… видеостудия… историческое фехтование… ух ты!.. театр моды… английский язык… цигун… йога… ну как же без этого!.. ушу… поэтическое объединение «Апрель»…
Кстати, что-то он про «Апрель» слышал. Миша вроде упоминал. Что, мол, сильное объединение, несколько человек в Литературный институт поступили. А может, в этот «Апрель» рвануть? Попробовать, а? Со своими-то он расплевался, а поступать надо.
Но это потом. А сейчас… Что там ещё? Театральная студия «Бедный Йорик», фото артистов прилагается. Вернее, артисток – как всегда в самодеятельности, это в основном девчонки.
Влад увеличил фотографии. А ничего, симпатичные, особенно вот…
И тут его словно током дёрнуло. С одного из снимков смотрела та самая девушка. Из зеркала.
Да, это была она. Влад её сразу узнал.