Некоторые подробности пикантны

В таких размышлениях полковник добрался до дома, где, удобно устроившись в кабинете с сигарами и коньяком, стал внимательно изучать уголовное дело.

Бытовое убийство в купе поезда. Были публикации в газетах. Предположений и версий от репортёров хватило дня на два. Да и кому интересно, что зарезали ювелира поляка? Ну ограбили. Не первый и не последний. Следственные действия шли своим чередом. Определён круг подозреваемых. Некий Василевский и его сожительница, танцовщица какого-то притона, которую признали сообщницей. Их задержали. Краденого не нашли. Арестованные отпирались от всего. Неожиданно Василевский предпринял попытку побега и был убит. Сожительницу засадили в тюрьму и забыли о ней. Кому она нужна?

В деле присутствовали объяснения, заявления, протоколы, схемы, планы, фотокарточки. Ювелир Адам Михальчик прекрасным днём выехал из дома с багажом, в котором вёз исполненный заказ и значительное количество наличных денег для покупки золота, серебра и драгоценных камней. Багаж состоял из чемодана и саквояжа. Оба предмета сделаны на заказ ещё отцом ювелира. Для красоты и солидности на них навесили инициалы владельца, латинские буквы А и М. Буквы были очень изящные. Серебро и золото. Ювелир сел в поезд. На конечной остановке в купе был обнаружен его труп. Складывалось впечатление, что в купе орудовал мясник: всё в кровавых пятнах. Орудие убийства – нож – валялся там же. На трупе не было одежды. Разодранная на длинные лоскуты она валялась на полу. Ювелир был истыкан ножом. Раны не смертельные, но множественные. Смерть наступила из-за потери крови. Не сразу. Так определил полицейский врач. Багажа в купе не нашли.

«Явно Михальчика пытали. Одежду разодрали, потому что искали бриллианты. Значит, драгоценностей и денег при нём не было. А где же они? Интересный вопрос! Да, дело велось из рук вон плохо. Понятно почему. Наплевать на этих поляков! Получается, что Михальчик опасался нападения и решил подстраховаться. Товар свой и деньги он отправил другим надёжным путём. Но по какой причине его светлости не вернули его фамильные драгоценности? И почему не были сделаны закупки ювелирных материалов? Фирма небольшая. Единственный владелец сам Михальчик. После убийства ювелира фирма оказалась в долгах, с которыми наследники очень долго расплачивались. Семья обеднела, но из своего дома никуда не выехала. Продолжали жить скромно. У подозреваемых Василевского и его подельницы ничего из пропавшего не нашли. Подельница, она же танцовщица, оказалась кокаинисткой. Нет сомнений, что ювелира резала она. По какой-то причине Василевский не мог её остановить. Отсутствовал в купе в тот момент? Всё возможно. Да, дело глухое. И чего неймётся его светлости? Бриллиантом больше, бриллиантом меньше, на его финансовом состоянии это не отразилось. Нет! Подавай ему цацки! Ох, уж эти аристократы. Дрянные людишки по сути своей. Эх! Если бы не война. Да разве мог этот обормот подойти ко мне тогда?! Стоял бы передо мной согнувшись, как официант и о милости просил бы. А сейчас? Я на полусогнутых перед ним бегаю. А что делать? Деньги нужны.».

Радуясь тишине и покою, отсутствию домашних, потягивая коньяк, так рассуждал фон Дальберг. И размышлял, куда исчезли драгоценности и деньги. Утром он проехал путь Михальчика от дома до вокзала, понимая, что прошло много времени, и надеясь заметить что-то, что ускользнуло от полиции тогда. Ничего. Полковник помнил это место до войны. Модный ресторан. Рядом магазины французской одежды и парфюмерии, испанских вин, ювелирных изделий. Сейчас же вокзал и площадь серые, безликие, захламлённые. Людей мало. Поездов ещё меньше. Вдруг мелькнуло знакомое лицо.

– Господин Гаук! Неожиданно вас увидеть здесь! Рад приветствовать! Как ваши дела?

– О! На самом деле какая неожиданность! Добрый день, господин Дальберг. А я от кого-то слышал, что вас на русском фронте убили. Стало быть, долго проживёте. А я здесь служу. После ранения отправили на пенсию. И сюда. А вы как?

– И я после фронта демобилизован. По возрасту. Пенсион небольшой. Поэтому вновь на службе. Но в этот раз в интендантах, по хозяйственной части. Пройдёмте, пропустим по стаканчику. За мой счёт.

Фон Дальберг развернулся было к ресторану, но Гаук его остановил.

– Пойдёмте в пивную, там приличнее, чем в ресторане. И цены подходящие. Да. Всё изменилось.

Сделали заказ.

– Давно ли вы служите при железной дороге, господин Гаук?

– Не совсем при железной дороге. Я возглавляю отдел полиции несколько лет.

– Вот как! В отдел на службу принимали чуть ли не аристократов, или я ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. Так и было. Только до добра не довело. Тёмное дело на этом участке приключилось!

– Давайте-ка ещё по рюмочке! Любезный, повторите. И принесите нам по порции белых колбасок с горчицей.

Блюда и выпивку принесли. Мужчины выпили. Закусили.

– Так что за тёмное дело?

– Пассажира убили и багаж пропал, – прошептал Гаук. Глаза его забегали лево-право, лево-право. Он замолчал. Небольшая пауза.

– Преступника не нашли, говорят. Но ещё говорят, что исчезли один из сотрудников полицейского управления и бухгалтер из управления железной дороги. В тот вечер, когда пассажира убили. Мне рассказал буфетчик, он давно работает при вокзале.

– Да таинственные дела творятся! А кто же дело расследовал? Остался ли кто из прежних сотрудников?

– Не знаю. Война многих прибрала. Когда меня на должность назначили, не смог большую часть документации найти. А вы к тому делу какое-то отношение имеете или просто интерес?

– Муж сестры знакомой моей жены заинтересован. На том деле он деньги потерял. Сделал вложение в ювелирное дело, и потерял всё. И, какая удача, я вас увидел. Мой родственник готов платить за информацию о деле. Может, вы узнаете у буфетчика поболее? Ныне трудные времена, и мы должны помогать друг другу и поддерживать друг друга. Мы поможем вам материально. Между нами, конечно, – полковник понизил голос, хотя в пивной посетителей мало, и вряд ли кто из присутствующих интересовался двумя немолодыми скромно одетыми мужчинами.

– Я вас понял. Узнаю. Как с вами связаться?

– Вот мой номер телефона для экстренной связи. – фон Дальберг вырвал лист из блокнота. – Через недельку зайду к вам, уважаемый господин Гаук. Ближайшее время я, можно сказать, холостяк. Жена в деревне у родственников. Зайду, и мы с вами славно пообедаем. Как в старые добрые времена! А сейчас я пойду совершат моцион далее. До встречи. Если что – телефонируйте.

Полковник расплатился, вышел, возвращался домой довольным.

Свежеиспеченный начальник управления полиции на железной дороге Гаук доел колбаски, заказал себе пива и задумался как разделить имеющуюся у него информацию на две части, чтобы получить от Дальберга два платежа и не вызвать подозрений.

– Как же! Знаю я ваших мужей сестёр подруги жены! Сам, старый пройдоха, занялся частным розыском. Ну и пусть. Главное, с него деньги вытребовать.

Гаук закончил с едой, корочкой хлеба собрал подливку с тарелки и съел этот кусочек, вытер рот и пальцы салфеткой, довольный пошел к месту службы добывать нужный сведения.

Тем временем. Молодой инженер Мюллер, получивший такую странную работу, дисциплинировано направился в Тибет. Путь туда оказался вполне цивильным, хотя и занял значительное время. Поиски отряда геологов, в котором пребывал Рудольф времени заняли ещё больше.

Германский разведчик Рудольф фон Палленхаузен находился в Тибете по документам британского инженера-естествоиспытателя Джона Смита.

Своё нежелание возвращаться другу детства он пояснил очень просто. Ещё не всё разведал. На самом деле карты и отчеты для департамента разведки подготовлены, сложены в тайнике. Здесь, в окрестностях Лхасы, кое-что удерживало его. И это кое-что совсем не связано с непосредственной деятельностью, а интересно лично ему: сокровища древнего рода индийских магараджей. Ходило множество слухов о том, кто и где спрятал клад.

– А артефакт, из-за которого меня к тебе в помощь отправили?

– Он будет. Но в последнюю минуту. Нет смысла получить его заранее. Хранить негде. Все тайники ненадёжны.

В один из вечеров, подбрасывая последний хворост в костёр, Рудольф тихо спросил:

– Ты помнишь, как в ранней юности я увлёкся дальними странами? Наслушался тогда разных историй от друга моего отца. Уве Нимайер. Помнишь его? Лётчик и путешественник.

– Такой невысокий? Разрешал нам участвовать в починке его авто? Помню. Как же! И даже помню его рассказы о таинственной стране Магриб, в которой жили колдуны. – И Альберт расхохотался. – Надо же! Как мы, дети, были доверчивы!

– Тише ты! – Руди помолчал, прислушался. – Не так всё просто, друг мой! Существуют и волшебные страны. И колдуны.

Он немного помолчал. Продолжил:

– В университете я увлёкся древней Индией. Особенно периодом царства Магадха. Какими тайными знаниями они располагали! Правители царства могли одним мысленным желанием переместить гору. Или самому переместиться в пространстве или времени. Какими богатствами владели правители! Рубины, кристаллы которых свисали с веток деревьев как фрукты! Алмазы размером с перепелиные яйца! Для того чтобы найти их не надо было осваивать шахты и кимберлитовые трубки. Они лежали просто под ногами. Ты можешь представить такое, Альберт? Идёшь с корзиночкой и собираешь, как грибы или ягоды.

Они помолчали. Каждый подумал о своём.

Альберт вспомнил деда, деревенский родительский дом, плетистые розы, девочку, которая очень нравилась.

Перед глазами Рудольфа стояла ветшающая усадьба, покрывающиеся ржавчиной коллекция старинного оружия, а плесенью фамильные портреты. Без корзиночки рубинов и алмазов вряд ли можно привести семейное имущество в порядок. Придать ему прежний блеск!

– Знаешь, в 1913 перед Рождеством в одной французской газетке мне попалась заметка. Рассказывали, что одна важная парижская дама пребывала в Опере на премьере…

Рудольф говорил, говорил. У Альберта перед глазами стали появляться картины из детства. Вот они вместе ловят форель. И рыбины сверкают как серебро. Почему-то вспомнился один мальчик, имя которого он уже не помнил. Мальчик рассказывал завлекательную историю об одноглазом местном священнике. Якобы у священника был левый глаз искусственный. Однажды, перед службой мальчик обратил внимание, что неживой глаз не левый, а правый.

– Вы умеете менять свои глаза? – с удивлением спросил ребёнок.

– Да! – Весело ответил священник. После чего он вытащил оба глаза из глазниц, стал ими жонглировать, а потом вставил обратно. И стеклянный глаз снова стал левым, а живой правым. Мальчик рассказывал эту историю неоднократно и всегда с успехом. Потому что в местной кирхе действительно был священник со стеклянным глазом. Вот что их интересовало, а не какие-то камни, даже драгоценные. Как меняется мир! Как меняются люди!

– Ты слушаешь меня?

Альберт открыл глаза.

– Да.