По энергетическим следам

По энергетическим следам
Ирина Ярич

Два друга сконструировали прибор, с помощью которого можно увидеть прошлое того или иного места. По просьбе сотрудников музейного сообщества Белгородской и Курской областей они обследуют некоторые объекты. О том, как проходила командировка и, что показал прибор читатели узнают из историко-фантастической повести "По энергетическим следам".

Ирина Ярич

По энергетическим следам

1. По энергетическим следам. Белгородская область

1. Два друга

В расписании имелось несколько рейсов из Питера в Старый Оскол, но большая часть из них с пересадкой в Москве. Поезда прибывали днём, но тогда следующего утра пришлось бы ожидать дольше. Нам хотелось на первом объекте закончить за несколько часов и в тот же день вернуться в Старый Оскол. Поэтому доехали прямым поездом. Прибыли около полуночи.

В здании вокзала на четвёртом этаже хорошо отдохнули в комфортабельном номере, предварительно перекусили и освежились под душем.

Меня и Виталия, как конструкторов-испытателей направили в командировку для продолжения проверки созданного нами прибора. Конечно, первые испытания состоялись на одном из полигонов научно-технического Центра, где мы воплощаем свои идеи. Специфика прибора вынуждает использовать его на более старых зданиях или природных объектах, в том числе многовековой давности.

После полигона перешли на некоторые здания Санкт-Петербурга. Испытания прошли успешно. Сравнили с архивными фотографиями и описаниями. Результат ошеломительный и подтверждал сохранившиеся источники. Тогда решили заглянуть глубже в прошлое. Раздумывали, не поехать ли в соседнюю Новгородскую область, когда пришло приглашение из Белгородской.

Оказалось, что музейное сообщество Белгородчины узнало о поразительных свойствах нашего прибора и поспешило воспользоваться возможной информацией и сведениями при удачном эксперименте. Белгородцы опередили других. Руководство Центра пошло навстречу музейщикам, и направило нас.

Утром встали рано, чуть ли не с восходом солнца. Честно признаюсь, вставать в этакую рань было неохота. Но предстояло добраться до автовокзала Старого Оскола, который находится в трёх километрах от железнодорожного.

Успели. Благоухающие розы: алые и белые в изящных вазонах встречали пассажиров по обеим сторонам от лестницы, ведущий в здание автовокзала. Нужный нам автобус отправлялся в 5. 45. В запасе оставались ещё двадцать три минуты. Зашли в буфет, прикупили еды на дорогу и обед. Жуя пирожки и запивая квасом, наблюдали за разноцветными рыбками в аквариуме, снующими туда-сюда. У меня возник детский вопрос: «рыбки в аквариуме спят? Ведь тут почти круглосуточно вокруг суета и шум, яркий свет». «Судя по расписанию, – ответил Виталий, – есть окно в несколько часов, так что наверняка свет отключают. Рыбки могут расслабится. Да и у многих из них сознание не отключается полностью, спит одно полушарие мозга, другое бодрствует». Мы неспешно обошли оранжерею, где буйствовали теплолюбивые растения.

Ехали километров тридцать в южном направлении около часа. Вокруг расстилалась лесостепь. Луга чередовались с редколесьем, поля окружали лесопосадки. Сквозь листву кустарника и меж стволов деревьев изредка выглядывали лысоватые склоны меловых холмов.

Вот и конечная остановка – село Шмарное. Несколько улиц протянулись с юго-запада на северо-восток. Нам предстояло отправиться дальше на юго-запад и пройти около пяти километров. Благо наш прибор негромоздкий и нетяжёлый, уместился в двух рюкзаках вместе с личными вещами и едой. Погода хорошая, прогноз обещает не более двадцати пяти градусов и без дождя. Сейчас даже ещё немного прохладно. Ветерок стал более ощутимей по сравнению с ранним утром или потому что здесь более открытое место. Село хоть и вытянуто, но не очень большое. Говорят, в начале 1930-х годов тут проживало народу раз в пять больше. А в конце девятнадцатого века от села до пещеры, куда направляемся оставалось всего две версты.

Вокруг безмятежно, лишь птицы звенят на разные голоса, воздух свеж и прозрачен. От цветущих трав и кустарника непередаваемый аромат. Ноша не особо тянет. Так, что прогулка во всех отношениях приятна.

2. Прибор и пещера

Похоже, что нашли нужную гору. Ищем пещеру. В зарослях травы едва заметная тропинка привела ко входу в пещеру. Продолговатая в высоту дыра в склоне меловой горы. За ней темнота неизвестности. Мы сняли рюкзаки и стали доставать детали и собирать прибор. Никак не придумаем название. Иногда условно зовём процесс, наблюдаемый с его помощью – дальновидением. К сожалению, название не точно отражает действительный процесс. Прибор видит не в даль, не на большие расстояния. Читает по энергетическим следам в глубины времени!

Энергетических следов, оставленных людьми и животными наслаивается на каждом объекте множество. Мы научили прибор отсеивать то, что нас не интересует. И свежие, но кратковременные следы, словно отшелушиваются, обнажая более старые, но и мощные по силе воздействия на объект, к тому же продолжительные. Мы усовершенствовали приём энергетического следа, его трансформацию в визуальный сигнал. А также транспортировку на запись. Своего рода «видение» прибор преобразует в картины на планшете, присоединённом к прибору и являющемся составляющей его частью. И на испытаниях прежний вид объекта могли видеть не только на мониторе, но и непосредственно на том месте, где раньше находился. Спросите в каком виде? Упрощено говоря, что-то похожее на лазерное шоу и голограмму одновременно.

Относительно невысокая меловая гора местами поросла кустарником, макушка лысая. Вокруг растительность не густая, видимо, землю ветер сдувает, дожди уносят в низину. Оглядываясь, берут сомнения, что здесь когда-то были монастырские строения. Нигде никаких намёков, что тут существовали постройки, согласно скудному упоминанию, дошедшему до нашего времени.

Установили прибор на складную треногу. Настроили, чтобы охватил гору и прилегающую местность. Включили. Перед нами замелькали образы наших современников, входящих и выходящих из пещеры. Юноши и девушки, мужчины и женщины. Далее, судя по изменениям в одежде за несколько минут пронеслись десятилетия двадцатого века и понеслись уже из девятнадцатого. В который раз присутствовали при испытании прибора, но ещё не привыкли к тому, что вдруг возникает. Живое кино, где кадры несутся с ускорением, подобно проносящимся мимо вагонов поезда.

И вот мелькание прекратилось. Вход в пещеру увеличился, стал больше походить на проём, а не на лаз, хоть и большой. Слева, поодаль разбит огород, цветут кустики картофеля, торчат перья зелёного лука, может и чеснока. Мы не поняли. Откуда-то из-за кустов вышел мужчина, лет под пятьдесят, по виду деревенский житель. Борода и усы с проседью. На фоне загорелых щёк и носа глаза казались светло-голубыми, а брови белёсыми. Босой, в светлой рубахе и сероватых портах. В руках нёс по деревянному ведру с водой. Подошёл к огороду. Поднял с земли что-то. Присмотрелись и предположили, что это высушенная тыква, небольшая и продолговатая. С ведром пошёл вдоль грядок с луком, черпал воду и поливал. После того, как опорожнил вёдра, с ними ушёл в те же кусты.

Надо пояснить, что прибор показывает то время года из прошлого, что и то, когда его включают. Зимой показывает зимнее состояние объекта, летом, летнее, как сейчас. Мы долго бились, чтобы получить данный результат. Иначе непредсказуемость считывания энергетических следов нежелательно могла отразиться на испытателях прибора и наблюдателях, погруженных в тему. Конфликт температур атмосфер, как минимум, мог привести не только к дискомфорту, но и к искажению восприятия сигнала прибором.

Пока мужчина отсутствовал, Виталий вспомнил, что читал, мол, в девятнадцатом веке какой-то сельский житель поселился в пещере. Я согласился, что похоже он и есть. И предположил, что где-то недалеко протекает ручей. Жаль, что теперь родников значительно поубавилось, потому что, подходя к горе мы не заметили ни одного.

Вскоре крестьянин вышел. Босые ступни спокойно наступали на светлые мелкие камушки. Не окатанные, а с гранями – растрескавшийся и раскрошенный известняк и мел. Снова принялся поливать огород. Потом второе ведро понёс ко входу в пещеру. Тёмный зев, которой его поглотил.

Мы переглянулись, Виталий кивнул в сторону пещеры. Разумеется, я согласился. Решили не выключать прибор. Сняли с треноги, её запихнули в один из рюкзаков.

Пространство пещеры постепенно тонуло в густом сумраке. Обдало прохладой. Каменная колона разделяла помещение на два. Колона в верхней части соединялась с потолком, свод походил на арки. Под каждой темнел проход. Присмотрелись, в одном вдалеке мерцал огонёк. Проход высокий, с прямоугольными проёмами в другие «комнаты». Пещера оказалась комплексом искусственных коридоров и пещер.

Как ни странно, потянуло чем-то рыбным, может ухой? Наконец приблизились к огоньку. Различимы полукруглые стены «комнаты» с арочным потолком. В нишах – иконы. Возле Спаса Нерукотворного крохотное пламя лампады. Почти в центре – мужчина держит в левой руке свечу, правой креститься, кланяясь то одной иконе, то другой. Губы шевелятся. Видимо, произносит молитву.

Крестьянин продолжал молиться и кланяться. Мы стояли в проходе.

– Пошли отсюда, – предложил я.

Виталий что-то хотел сказать, но замер с приоткрытым ртом, глядя на молящегося. Я повернулся в ту сторону. Крестьянин смотрел на меня. Конечно, я понимал, что видеть не может. Однако создавалось впечатление, обратное. Более того, будто рассматривал нас! И вдруг стал креститься быстрее, молитвы произносить громче и даже крестить проход, у выхода из которого мы стояли.

– Гена, давай прибор выключать, – предложил Виталий.

– Ага. Подожди достану фонарик.

Выключили. Мгновенно окутала кромешная тьма. На голову натянул повязку с налобным фонарём, нажал на переключатель. Луч высветил тёмные от копоти стены и потолок с нацарапанными именами, иногда годом прихода сюда. Никакого крестьянина, запахов рыбы и ладана. А вот икона есть. Одна и совсем не такая, как те, что видели несколько минут раньше.

Пошли обратно, луч фонаря высвечивал по сторонам проходы в другие помещения. Но мы решили пока выйти и немного подумать над тем, что произошло.

Выйдя из пещеры, нас не только ослепил яркий свет, но и обдало жаром. Мы и не заметили, что внутри быстро привыкли к прохладе.

Были уверены, что всё необходимое для практического применения предусмотрели, начиняя прибор различными функциями. Даже можно воспроизвести то, что с его помощью увидели. Как раз ради этих видеозаписей и обратились к нам музейщики. А оказывается связь возникает двухсторонняя, конечно, не чёткая и неопределимая. Иначе у крестьянина реакция на нас была бы совершенно другой: от страха до агрессии. Впрочем, он, скорей всего, испугался. Наверняка что-то непонятное для себя заметил. Лишь бы обошлось без последствий для него.

Одно из предположений – произошёл сбой. Надо проверить и не единожды. Пока же не уверенны, почему так вышло: ошибка в конструкции и программах или некий побочный эффект? Закрепится или больше не повторится?

Уходить отсюда мы не спешили, решили этот объект ещё проверить, попытаться достать прибором более глубокие по времени энергетические следы. Пока перекусывали, перебирали наш прибор «по косточкам». Рассуждали о целесообразности вышеописанного эффекта и не находили пользы от применения на практике. Условно так и назвали – двойное видение. Более того, если эффект усилится, то результат может быть непредсказуем, или даже вредным. Но это всё теория. Необходимо удостоверится, как будет действовать в последующем. И почему раньше ничего подобного не наблюдали? И не связан ли эффект двойного видения с проникновением в глубь прошлого?

3. Монастырь в пещере

Повторно прибор установили перед горой, но немного подальше. Включили. Виталий ругнулся и отпрянул, а я вздрогнул. Прямо перед нами размахивала пустыми рукавами старая дырявая ряса. Держалась на кольях, воткнутых в землю. Мы оказались в центре огорода с пугалом. Тренога упёрлась в две параллельные тропинки, между ними грядка с молоденькими кочанами капусты. Поспешили сойти с грядки. На рыхлой земле остались следы от наших кроссовок. Я сорвал лист капусты, и с его помощью быстренько разровнял землю.

Осматривались вокруг и не узнавали местность. Впереди гора, вроде бы та же, но гораздо выше. Кроме того, на вершине бревенчатый дом, скорей всего, храм, судя по кресту на крыше. К нему ведут ступени, выбитые на склоне. Кроме храма на вершине разместилось сооружение из трёх брёвен в виде буквы П. С верхней перекладины свисает небольшая полусфера. Исходя из блеска поверхности, скорей всего, металлическая. Из середины полусферы торчит верёвка.

Солнце освещает прямоугольный вход в пещеру! Над ним вырезан крест. Справа у подножия горы под навесом сложены дрова, чуть поодаль горка хвороста. Немного подальше блестит ручей, больше похожий на небольшую речку. Здесь, на огороде слышно журчание воды. За ручьём раскинулось поле. Качаются, ещё не созревшие, зеленовато-желтоватые колосья ржи.

Кроме капусты, на огороде виднеется ярко зелёная ботва с бордовыми прожилками – растёт свёкла. Позади нас по краю огорода, цепляясь усиками за редкий плетень цветёт горох, кое-где уже висят стручки. Поодаль большой островок растений с мелкими белыми цветками. Потом узнали, что это цвела редька. В стороне от неё длинные грядки со светло-зелёными листьями – репа.

За огородом в два ряда установлены пеньки, из отверстия в которых вылетаю пчёлы. На пеньках конусообразные «шапки» из соломы. Между огородом и горой левее от входа в пещеру три деревянных посеревших дома. В бревенчатых стенах – небольшие прорези чуть ли не под крышей. Перед одним из домов огорожен небольшой участок редким плетнём. Там куры и петух важно выискивают что-то в траве, всматриваются в землю и лапками старательно раскапывают. Цыплятки, у которых уже начали расти пёрышки на крыльях радостно разбегаются, мчатся куда-то. Их разбег заканчивается не полётом, а ковырянием среди мелких камушек.

В стороне от домов просторный пустой загон. Дальше среди травы и кустарника небольшое стадо из нескольких коз и овец. Они деловито останавливались, срывали и поглощали листочки, щипали траву. Человек в длинном и тёмном одеянии палкой погонял животных, если долго задерживались на одном месте. И отодвигал шустрых коз, которые мешали есть медлительным овцам.

Левее на том же лугу паслись две коровы, привязанные к колышкам, задумчиво жевали и оглядывали округу. Стреноженные лошадь и конь мелкими прыжками перемещались, выискивали более сочную траву и неистово махали длинными густыми хвостами, сгоняя надоедливых насекомых.

Из пещеры вышел юноша в тёмной длинной одежде, по видимому, инок. Бережно нёс обеими руками узелок из сероватой ткани. Направился в сторону животных. Подошёл к мужчине, который присматривал за ними, отдал узелок. Монахи перекинулись несколькими фразами, и юноша повернул к пещере. Монах-пастух перекрестился и поклонился церкви. Сел на траву, стал развязывать узелок. Отламывал кусочки, жевал, запивал из крынки.

Нам стало любопытно, что в пещере делается? Как и в прошлый раз сняли прибор с треноги, не выключая.

Перед нами предстало внутреннее убранство пещеры как новенькое, по сравнению с её видом в современном нам времени. Колона без изъянов, гладкая со всех сторон, ссуженная в середине и расширяющаяся книзу и кверху. Внизу соединялась с полом, наверху с потолком пещеры, переходя в аккуратные арки, которые раскинулись по обе стороны от колоны. В стенах углубления, куда вставлены большие иконы, полукруглые в верхней части. Места стояния икон выбиты под их размер.