Окно ЗАМа

Наконец-то, получен ответ и от Индии: они согласились стать четвертой контрольной группой, но выдвинули очень странное условие – изготовить прибор по их спецзаказу. Дескать, после положенного курса испытаний он будет передан в ашрам Ришикеша, а потому видом своим не должен нарушать общую гармонию внутреннего убранства. Лютый бред, но наши согласились на эти дикие требования, тем более что им это почти ничего не стоило. Меня, конечно, настораживает, что рабочий прибор спрячут подальше от людских глаз, но, если испытания пройдут успешно, нам уже будет все равно. Мы наладим массовое производство, и опытные образцы станут историей и только.

Ришикеш… Невероятное, конечно, совпадение. Но всякое, разумеется, бывает. Практически прямо из моих рук прибор отправится туда, где когда-то 23 года назад… Англия ведь тоже стала единственной из западных держав, кто откликнулся на наш запрос. От всех прочих мы получили категорический отказ или и вовсе ледяное молчание. У них, скорее всего, свои причины для согласия на эксперименты, но нам до этих причин нет никакого дела, важно, чтобы эксперимент в принципе стартовал, потом все остальные причины отойдут на второй план.

Сегодня в лабораторию прибыли части интерьера ашрама для подгонки под них прибора. Вместе с ними пришла и самая обыкновенная рама, нестандартного, впрочем, размера. Не знаю, зачем им еще и она, тем более что на ней нацарапано что-то неразборчивое, но заказ есть заказ. Придется один из приборов подгонять и под это недоразумение. Никак не могу справиться с волнением. Я уже взрослый человек, пора острого фанатизма давно позади, а все равно трясутся руки, и тело покрывается холодным потом. Возможно, их руки никогда и не касались конкретно этих обыденных вещей, но они их видели, они проводили долгие часы в том помещении. Мне достаточно уже одного этого. В НИИ никто не знает о моем детском увлечении и тем более о том, что оно и сейчас получило свое продолжение. На дворе эпоха гласности, западная музыка звучит отовсюду, но они останутся только со мной только в моем мире, в моей голове. И ничьи грязные руки, языки и помыслы не посмеют их коснуться.

Черт побери, как же лицемерно все это звучит. Я стремлюсь изменить природу человека, я иду для этого на все, разработка Озерова и Марцева даже тест Тьюринга прошла, впрочем, без этого нам бы не удалось создать опытные образцы, без нее нам и новый мир не построить, а человечество при этом по-прежнему представляется мне ненавистной серой биомассой, от которой я шарахаюсь, чьего общества я всеми силами пытаюсь избежать. Рядом только Озеров и Казарцев. Только благодаря им у меня все получилось. Хотя действительно ли получилось, покажет лишь время. Миша наблюдает за всем издалека. Он пока доучивается, и ему просто интересны наши разработки, любопытно, будет ли все это иметь успех. Но если да, в будущем мне обязательно потребуется помощь грамотного экономиста, и без Казарцева тогда уже не обойтись. Озеров заявляет, что для наших амбициозных целей текущего уровня ИИ явно недостаточно, и сутками пропадает в институте за ЭВМ. С его замом – главным программным разработчиком нашего НИИ, Марцевым – я знаком только шапочно. Говорят, он настоящий гений – из тех, что нынче уже не рождаются. Что именно его идеи легли в основу того электронного мозга, что уже прошел тест Тьюринга – первым на планете. Впрочем, ридберговские атомы обеспечил им я, задача Марцева – их трансформация и дальнейшее обучение нейросети. По словам Озерова, невзирая на все успехи, зам его настроен весьма скептически, но от работы не отказывается. Нам остается только надеяться.

Я же ощущаю чудовищную усталость. Путь еще только начат, а мне все кажется, что мы близки к завершению в том или ином смысле. Сейчас самое подходящее время для эксперимента: в стране стартовали радикальные преобразования. Еще несколько лет, и достижения Союза будут забыты и выброшены на свалку. Пока люди помнят хоть что-то хорошее, пока и готовы к свободе, и боятся ее, в головах их царит хаос, а ничего не может быть оптимальнее такого состояния. Хаос проще всего структурировать и направить в необходимое русло. Если у нас только получится.

Сборы заняли совсем немного времени: покидать вещи первой необходимости в небольшую дорожную сумку, и можно ложиться спать. Вылет завтра в полдень, а до аэропорта надо еще было добраться. Правда, с нынешними скоростями на это уйдет не более десяти минут – аэротакси тоже умеют по-настоящему разгоняться. Да и Катя жила всего в нескольких сотнях километров от ближайшего аэропорта. Сущая безделица.

Оповещать об отъезде кого-то нужды не было: подругам она позвонит из такси, а никого ближе у нее давно уже не водилось. По сути, самым близким ей существом был ИИ 3.0 «Дядя Валя», а он ехал с ней. Он теперь навеки с ней. Ему даже физический носитель не потребуется, если с Катиным смартфоном вдруг что-то случится. Он найдет способ, как через спутник выйти на ближайшее устройство и оказать ей помощь.

Родители погибли всего несколько лет назад. Оба были вулканологами – так когда-то и познакомились. Как только представилась возможность присоединиться к миссии на Юпитер для исследования поверхности, они не задумались ни на секунду. С тех пор прошло уже несколько вполне удачных миссий, и космические корабли начали вылетать за пределы солнечной системы, вот только самая первая завершилась трагически. Уже на стадии приземления повредился двигатель, и часть миссии погибла, даже не ступив на поверхность гигантской планеты. Среди них оказался и отец Кати. Мама же упала в обвалившийся под ногами кратер вулкана. Остатки группы смогли героически вернуться всего на одном двигателе. И с тех самых пор в своем доме Катя осталась совершенно одна.

Она часто задумывалась, как же так вышло, что оба ее родителя – выдающиеся научные работники – произвели на свет такого расслабленного сибарита-гедониста, как она. При несомненном литературном даре Катя продолжала из года в год пробавляться статейками на тему путешествий и даже не мечтала о большем. Если бы не свалившееся буквально из ниоткуда диковинное наследство не менее диковинного дяди. Отчасти как раз воспоминания о гибели родителей заставили Катю сделать выбор именно в пользу Амазонки и трейлера, а отчасти – осознание собственной ничтожности, особенно на фоне столь выдающегося родственника. До отхода ко сну она вполне могла провести праздно около получаса – чтобы не вставать наутро с чугунной головой, и Катя вызвала голограмму, принявшись надиктовывать текст новой статьи.

Румяные мои персики!

Не знаю, получится ли у меня выходить на связь в ближайшие месяцы. Боюсь, как бы не пришлось забросить блог на некоторое время, поскольку я отправляюсь в длительное и, как я надеюсь, полное опасностей путешествие. Я хочу пересечь на трейлере весь американский континент с севера на юг! У меня давно вызревали мысли о чем-то подобном, но я все не решалась. В конце концов, даже в наше абсолютно безопасное время, в нашу эпоху полного отсутствия преступлений и царящей повсюду открытости и взаимовыручки, все равно нет-нет да и случится прилив адреналина: а вдруг? А что если…? Что если что, собственно?

Что если где-нибудь у подножия Анд еще затесались не вполне цивилизованные граждане нашей общемировой коммуны, лишь формально и по собственному желанию продолжающие причислять себя к той или иной нации или культурной формации? Что если где-то существует не зарегистрированное дикое племя, сохранившее враждебность к чужакам и людоедские замашки? Что если где-то по дороге мне перестанут попадаться распредцентры, и я не смогу добыть себе пищу и все необходимое для продолжения пути? В конце концов, что если на том континенте не столь сильны общинные умонастроения?

Я отдаю себе отчет в бредовости моих страхов. В наш век открытости и прозрачности все очаги дикарства давно посчитаны, внесены в реестр, за ними ведется наблюдение, по необходимости специально обученные люди аккуратно вмешиваются с целью погасить конфликт и избежать кровопролития. С нынешними-то техническими возможностями тотальную слежку можно было бы устроить за всяким, и только наш гуманизм и полное доверие друг другу освобождает нас от этих страшных ментальных пережитков прошлого. Но в момент любой непредвиденной опасности один только щелчок пальцев способен исправить ситуацию – вмешается твой личный ИИ, либо подключится центральное облако, и проблема будет решена. То ли это банальный первобытный страх перед неизведанным, заставляющий до последнего сомневаться, даже когда нога уже занесена над трапом самолета.

Все вы, наверное, знаете, мои черешенки, что родители мои погибли как настоящие герои в попытке постичь это самое неизведанное, структурировать его и поставить на пользу не просто всему человечеству – всей вселенной. Их гены слишком долго спали во мне, заставляя собирать бусики, сгребать с вешалок распредцентра красивые платьишки и беспечно цокать каблучками по мобильной дорожке, а пальцами – по клавишам ноутбука, набирая бесчисленные статьи для удовлетворения вашего туристического любопытства. Не все даже в наш свободный и открытый век высоких скоростей осмеливаются путешествовать. А для кого-то путешествия в рамках нашего скромного шарика перестали быть интересны: и вправду, какая может быть Антарктида, какой там остров Херд, если можно запросто сгонять на Нептун исследовать недавно обнаруженную там загадочную форму жизни? А кто-то – наоборот – не выходит из дома, периодически радуя нашу общемировую коммуну шедеврами музыки, живописи или литературы… Впрочем, не будем о грустном. Для таких, как вы, мятные мои карамельки, я и веду свой блог, и, если меня не проглотит анаконда, а голову мою не насадят на кол дикие племена у подножия Анд, я еще обязательно дам о себе знать.

Сладких всем снов, а у меня завтра самолет до Нью-Йорка. И пожелайте моему трейлеру ровных дорог!

Наверное, еще долго Кате не удастся осмыслить те 7500 км/ч – неощутимую скорость вознесшего их ввысь самолета. Для большей безопасности пассажиров иллюминаторы в салоне задраивают, но находятся смельчаки, которые любят посмотреть, как под ними проносятся облака и города. В прежние годы даже истребители не способны были разгоняться до таких цифр, и все равно летчики испытывали на себе чудовищную перегрузку. Сейчас все это компенсируется имитаторами гравитации в салоне, и летать стало намного комфортнее, чем в прошлом столетии, но аэрофобов меньше не стало. Что ж, для них существуют регулярные рейсы наземного и морского транспорта. В конце концов, дорожная романтика – один из лучших лекарей. Иногда и даже зачастую дорога становится целью, а не только лишь путем к ее достижению. Именно поэтому Катя и сама затеяла всю эту историю с трейлером, хотя могла запросто за тот же самый час оказаться уже в Рио. Кто-то исследует вулканы на Венере и таинственные формы жизни на Нептуне, кто-то создает гениальные произведения искусства, кто-то развивает медицину, приводя человечество все ближе к бессмертию, а кто-то… просто наслаждается всеми достижениями науки, техники, мысли и гуманности и пытается хотя бы не ударить в грязь лицом, принося пусть и крошечную, но все же пользу.

Катя не успела как следует распробовать имбирный чай на борту и прочла всего несколько страниц недавно вышедшего романа, как объявили о приземлении. Впервые в жизни она ступала на землю американского континента. О точном маршруте поездки Катя не задумывалась, зная, что ИИ все организует ей в лучшем виде. Она лишь поставила ему задачу сформировать оптимальный маршрут по самым интересным местам США и далее на юг до Бразилии. Стартовать планировалось прямиком из Нью-Йорка – после посещения местного распредцентра и получения во временное пользование трейлера.

Английского Катя не знала, как не пыталась в свое время освоить его, хотя он давно перестал быть международной формой общения, ИИ-переводчики прекрасно справлялись со своей функцией, и языковой барьер не ощущался ни в одном из уголков планеты. Поэтому ей всего лишь потребовалось щелкнуть пальцами у лица, и возникшая тут же голограмма деликатно наложилась на все надписи на английском, имитируя окружающий фон вот только уже с полностью переведенными фразами. Ближайший распредцентр располагался в нескольких километрах езды от аэропорта, и, покинув терминал, Катя запрыгнула в вызванное дядей Валей аэротакси. Трейлер и все необходимое для поездки он также заказал заранее еще из России, оставалось только в окне выдачи назвать вечно улыбчивому роботу номер заказа, и вон он уже проводил их на склад, где стоял новенький сверкающий хромом трейлер.

– Все снаряжение я загрузил внутрь, – бодро отчитался робот и задорно помахал им шарнирами. – Приятной поездки по территории бывших Соединенных Штатов!

Катя распахнула дверь трейлера и с сомнением заглянула внутрь. Дядя Валя никогда не ошибается, и на этот раз он попал прямо в точку: интерьер дома на колесах был выполнен под светлое дерево, слева от входа располагался небольшой холодильник, чуть дальше – буфет и просторная двуспальная кровать с высоким матрасом. Прямо была кухня – самая настоящая, полноценная, с мойкой и шкафчиками, а правее, ближе к водителю размещался стол с креслами и даже небольшой уютный диван.

– Обалдеть, – пробормотала Катя. – Да здесь на всю жизнь поселиться можно! Представляю, в какую сумму мне бы это обошлось, задумай я подобную поездку лет сто назад!

– В те годы, – будничным тоном пробубнел проснувшийся дядя Валя, – такие поездки могли позволить себе очень немногие. Одна только аренда трейлера на такой длительный период обошлась бы тебе в несколько месячных зарплат, если бы ты такую зарплату вообще смогла получить. А чтобы купить конкретно эту модель, тебе пришлось бы влезть в кредит до конца жизни.

Катя поморщилась. Из курсов истории и экономики она, разумеется, прекрасно знала определения терминов «зарплата», «кредит» и «деньги», более того, она даже имела некое смутное представление о том, что это такое на деле, а не в виде букв на экране, поскольку человечеству удалось избавиться от этих устаревших пережитков прошлого не так и давно. По меркам истории – словно бы еще только вчера. Тот же Казарцев застал время, когда он получал зарплату и вынужден был платить деньги за все причитающиеся ему по закону вещи, абсолютно необходимые для продолжения жизнедеятельности. Нынешнему поколению тех, кто родились и выросли в эпоху, свободную от денег, казалась дикой сама мысль о необходимости платить, чтобы продолжать жить, и чем больше ты заплатишь, тем длиннее и качественнее будет твоя жизнь. Чем больше у тебя в кармане или на счету будет этих пресловутых денежных знаков, тем ты значимее в глазах общества. Катю передергивало от одной мысли, что еще совсем недавно человечество жило по законам диких джунглей и считало такое положение вещей не просто нормальным, а единственно возможным, и даже готово было с оружием в руках защищать свои привилегии. А вот поколение Казарцева наверняка до сих пор не могло поверить своему счастью и еще просыпалось по ночам от кошмаров о том, что прежние времена вернулись, а нынешняя радужная утопия разрушена и растоптана теми, кто снова захотел себе привилегий, яхт, дворцов, золотых унитазов и власти. Возврат к прошлому был принципиально невозможен, каждый в обществе понимал это, хоть далеко не каждый и знал причины как этой невозможности, так и странной уверенности в ней.

Катя прошла в переднюю часть трейлера и плюхнулась на диван.

– Маршрут построен, ты можешь садиться за руль, – послышался голос ИИ.

– Что, прямо вот так сразу? Может, я хоть осмотрюсь пока? Ну вещи там разложу, – и Катя махнула головой в сторону лежавших на полу пакетов.

– Хорошо, начнем обучение на трассе. Сейчас автомобилями пользуются не так часто, там у тебя будет возможность набить руку. Главное – не покалечить наш чудесный трейлер.

– Перехватишь у меня управление в случае чего, делов-то, – буркнула Катя и принялась копошиться в пакетах.

Скоропортящиеся продукты предусмотрительный робот сразу положил в холодильник, остались только крупы, консервы, одежда, бытовая химия и снаряжение для путешествия по джунглям. Они не стали делать слишком больших запасов, построив маршрут таким образом, чтобы по пути заскочить еще в несколько распредцентров. И к обеду трейлер стартовал из склада нью-йоркского распределительного центра на запад прямиком к тихоокеанскому побережью.

Глава 5

Ее тянуло сразу начать делать заметки, едва только трейлер вырулил на почти пустое шоссе. Слева и справа от дороги простирались не вполне привычные для старой Америки совсем еще молодые, но уже бодро рвавшиеся ввысь леса – лиственные, хвойные, смешанные. Рощи, кущи, перелески… До города было всего несколько десятков километров, на аэротакси путь не занял бы и пяти минут, но трейлер, способный разгоняться всего лишь до 250 км/ч, ехал медленно и в некотором смысле основательно, словно бы оставляя свой след на пустынном шоссе, а скорее – просто позволяя Кате осмотреться, впитать в себя мир нового континента.

Из старых фотографий Катя неплохо представляла себе, как выглядел Нью-Йорк прошлых лет – узкие трассы, зажатые в тиски бесконечно высоких небоскребов. За это город любили и ненавидели одновременно. И с этой особенностью расставаться жителям было сложнее всего. С рождением общемировой коммуны культурологически страны и нации так или иначе все равно сохранили свою идентичность, хоть государственные границы и были стерты не только физически, но и в умах людей. Многие пожелали сохранить облик своей родины в первозданном виде, кто-то даже отказался переезжать из квартир в небоскребах в куда более приятные и комфортные домики на природе. В результате исторические центры, представлявшие определенную культурную ценность, были сохранены. Таких, правда, во всем мире нашлось не так много, и на общую картину расселения они никак не повлияли. В общей своей массе люди без тени сожаления расстались с халупами в многоэтажках да и с самими многоэтажками. Города как таковые вообще ушли в прошлое за исключением редких туристических достопримечательностей прежних лет. Тем интереснее было неспешно ехать в трейлере, развалившись на диване, и наблюдать за проплывающими мимо небоскребами, в которых все еще продолжали жить люди. Катя исколесила почти всю Европу, побывала в некоторых областях Африки, летала даже в Китай и Японию. В последних двух не сохранилось ни одного небоскреба. За долгие годы тесноты люди впитали в себя ненависть к этим коробкам, а потому при первой же возможности уничтожили их все до единой. В конце концов, почти совершенно безлюдные прежде земли Сибири позволяли свободно расселить в них и довольно внушительное население бывшего Китая. Никто больше не воспринимал это как покушение на имперскую собственность, все стремились лишь к свободе, покою и знанию.

По этой причине небоскребы Катя видела впервые в жизни, и у нее захватило дух от их безмерной высоты, хотя тоже сохранившаяся до сих пор в Арабских Эмиратах башня Бурдж Халифа, оставляла даже эти высотки далеко внизу. Но когда еще доведется побывать в Эмиратах? А Нью-Йорк – вот он, огромный и удивительный. В нем больше не было шума, пробок, не замолкающих воплей сирен и надсадного гогота негров. Он не то чтобы опустел, а словно бы остепенился, перестал спешить, гнаться за давно потерявшей свою ценность американской мечтой, словно бы достиг всего, к чему стремился, и почивал на лаврах – в самом прекрасном значении этой весьма двусмысленной фразы.

Катя щелкнула пальцами, и перед глазами ее ожила голограмма. Она повела пальцем, выбирая функцию камеры, и тут же вызвала выбранный в списке контактов номер. Через минуту перед ней всплыла заспанная фигура Казарцева.

– Катя, сейчас пять утра! Что-то случилось? – взволнованно пробормотал он, прикрывая ладонью неконтролируемый зевок.

– Я в Нью-Йорке, Михаил, – мечтательно протянула Катя и протащила пальцем голограмму на 360 градусов вокруг себя, позволяя собеседнику как следует рассмотреть окружающую реальность.

– Что-то случилось? – брови Казарцева озабоченно сдвинулись к переносице. – Хотя… понимаю, разница во времени. Вы наверняка не учли ее.

– А, да, извините, – моментально нашлась Катя и виновато опустила глаза. – Можно перезвонить вам позже?

– Да ладно уж, ерунда. Я нигде не работаю и имею возможность отсыпаться круглыми сутками. Заслуженный отдых, понимаете ли.

– Решила махнуть в Америку. Прокатиться на трейлере по всему континенту. Надоела дорожная суета.

– Захотелось дорожной романтики? – мягко улыбнулся Казарцев, поднимаясь с постели и направляясь на кухню.

– Я начала читать записи Меркулова, – резко сменила вдруг тему Катя. – Насколько я поняла, вы были посвящены во все его исследования. И наверняка в курсе существования прибора ЗАМ-1, про который он много писал до августа 1991 года. Эта его разработка… она вообще никак и ни в чем не проявила себя? Он просто положил ее на полку? А то ведь все его записи только о ней. Интересно было бы узнать, что с ней стало.

Казарцев как-то странно пожал плечами и криво усмехнулся.

– Я не физик и в таких вещах понимаю слабо. Знаю, что он был очень увлечен идеей создания искусственного интеллекта. Захар считал, что только машинный разум способен вывести наш род на новый виток эволюции, сделать из нас принципиального нового человека, вытравить из нас джунгли.

– Джунгли?

– Ну, соперничество, борьбу за территорию, самку или самца, жажду накопления, преклонение перед сильным, презрение к слабому, желание иметь больше других и все в таком духе. Он был убежден, что все это наносное, не имеет отношения к инстинктам и вполне может быть скорректировано. Он верил в человечество.

– И он не ошибся!

– Ну, по большому счету, да. Все его прогнозы так или иначе оправдались. Именно ИИ и помог нам создать тот мир, что ты видишь сейчас за окном своего трейлера. Кстати, как тебе Нью-Йорк?

– Поразительно. Такой тихий, уютный и спокойный при всей внешней громадности, величии и беспокойстве. В прежние времена я бы точно не смогла в нем существовать. Утонула бы в людском море.

– Ты нынешняя – нет. Но живи ты в то время, ты была бы адаптирована к тем условиям и не считала бы их чем-то дискомфортным для себя. Или, возможно, считала бы, но других условий вокруг просто не было.