Отзвук

– Знаю. Только я не критик. Попрошу не забывать, что я пришёл к вам не репертуар обсуждать.

– В самом деле! В чем причина вашего визита? – в этот раз первой была Вера. – Какое такое важное событие произошло тогда пятнадцать лет назад, что вы об этом сейчас вспомнили?

В расследовании молодого следователя снова намечался блинный ком. Действительно, обоснованного мотива для посещения театральных светил у него не было. Вернее, он его не подготовил, не продумал заранее. Приходилось дорабатывать своё упущение на ходу.

– Понимаете, дочь Тёминой не просто так заболела тогда. Ей кто-то помог. Сейчас совершенно случайно прояснились некоторые обстоятельства, но большего я вам раскрыть не могу. Не имею права.

– Вы это серьёзно? – усомнилась в искренности следователя Людмила. – Кругом бандитизм, страна рушится, а вы какой-то ерундой занимаетесь.

– Мы хоть не в числе подозреваемых? – обеспокоилась Вера.

– Если только умеете стрелять?

Актрисы дружно захохотали.

– Я, – сквозь смех заявила Людмила, – умею стрелять из мелкокалиберной винтовки.

Жаров напрягся.

– А, с этого места поподробней.

– Когда училась в школе стреляла, в старших классах.

На обратном пути к выходу Жаров, как и предрекала недавняя проводница, немного заблудился в лабиринтах закулисья. Неожиданно раздался резкий дребезжащий звук циркулярной пилы, и следователь автоматически двинулся в сторону его источника. Он попал в столярную мастерскую. Какой-то молодой человек в защитных очках распиливал длинные бруски. Видимо, происходила заготовка элементов сценической декорации. Согласно рассказам пожилых актрис, маленькой девочке здесь нравилось. Да, пахло здесь приятно. Свежими сосновыми опилками.

Вышел Жаров через задний служебный вход. Здесь он ещё раз столкнулся с администраторшей.

– Поговорили? – интонация её голоса звучала размыто, но с натяжкой можно было квалифицировать её выражением «поинтересовалась участливо».

– Я ещё приду. Может и не раз. Можно? – попросился Жаров.

– Милости просим. Но лучше с билетом через центральный вход.

– Об этом тоже стоит подумать, – пообещал он, добродушно улыбнувшись.

Сделав несколько шагов, Жаров неожиданно развернулся в стиле телевизионного Коломбо.

– Извините, а где вы работали раньше?

– В универмаге, – почти дерзко ответила женщина.

За театром был небольшой уютный сквер, и Жаров нашел там свободную скамейку. Взглянув на часы, он с досадой констатировал, что в театре мог побыть и подольше. Чем заниматься вторую половину дня он не имел представления. В управлении они знали, как безделье превратить в тяжкий напряжённый труд, а тут увы. Он достал блокнот и стал делать пометки, мысленно анализирую информацию, полученную в беседе с двумя актрисами.

Проголодавшись, он хотел пообедать в ближайшей столовой, но потом всё-таки передумал и отправился домой.

Для мамы его очередное раннее возвращение снова оказалось поводом для тревоги.

– Сынок, что случилось на этот раз?

– Мама, – Лёню уже устал беситься от таких наскоков, – забывай свои заводские привычки. Я не у станка стою от гудка до гудка. Моя служба, допускает ранние возвращения домой, а также задержки допоздна. Меня сегодня не ранили и не убили. Даже ни разу не плюнули в мою ментовскую морду.

Обедая за кухонным столом, он вернулся к заводской теме.

– Ма, а у вас конкуренция на работе была?

– В каком смысле?

– В обычном. Есть освободившееся вакантное место, но на него два кандидата.

– Такие вопросы начальство решало.

– Но, если один кандидат выведет из строя другого, решение начальства будет очевидно.

– Что значит выведет из строя?

– Пристрелит. Отравит. Толкнёт под машину. У конкурента вдруг заболеет ребёнок.

– Ой! Какие ты страсти говоришь, – мать снова ухватилась рукой за левый бок. – У нас такого быть не могло.

– Откуда такая уверенность?

– Нас оценивали по профессионализму.

– Вот лично ты сколько раз улучшала своё положение?

– Ты же знаешь. Я после техникума сначала в лаборатории работала, а затем сама попросилась технологом в цех с вредным производством, чтобы раньше на пенсию выйти. Зачем мне под машину кого-то толкать?

– Действительно, что под машину, что в твой цех – разницы мало. Вред здоровью равносильный.

– Да, – удручённо вздохнула мама, – завтра опять пойду в поликлинику. Дышать последнее время стало тяжелее. А там эти очереди.

– Давай, я тебя свожу со своим удостоверением, – в шутку предложил сын, прекрасно зная, что мать никогда не согласится на подобные коррупционные действия.

Честность в их семье почиталась превыше всего.

Вечером к нему пришла Гала. Так он стал её называть, прочитав заметку про Сальвадора Дали и его музу. Его невеста не особо понимала в чём соль такого обращения, но противиться не стала. Сегодня она набросилась на него с порога.

– Ты где пропадаешь? Почему на звонки не отвечаешь?

– Чего волну подымаешь. День всего не виделись. Я на службе очень важное задание получил. Теперь свободного времени у меня будет в обрез.

– Задание, – передразнила его девушка, корча соответствующие гримасы, – а бабулечек за его выполнение у тебя прибавиться.

Она сделал пальчиками красноречивый жест, означающий шелест пересчитываемых купюр.

– У меня подозрение, что ты меркантильная личность, крохоборка.

– Что мамочку свою цитируешь? – дальше полушёпотом. – Это она мне по телефону твердит, что тебя нет дома. Ни разу в жизни ещё не сказала, что ты есть.