Близкое – далёкое

– Вы из этого собрались дуть? – поморщился Валя. – Это ж для бомжей.

– Да, вот бомжи покупают у барыг траву, а потом идут сюда дуть, конечно, – продолжал угорать Потапыч. – Это оставили для нас такие же простые парни, как и мы. Простые парни, которые вечерами приходят сюда опустить баночку другую. Но пора начинать. Во смотри, этот напёрсток зеки делали.

В пальцах Потапыч крутил напёрсток, вмонтированный в деревянный цилиндр, на котором тюремные мастера выжгли тузы всех мастей.

– Реально зеки? – удивилась Настя.

– А то, это нам с Тихоном один алкаш подарил, он говорил, что сидел и был весь в наколках. – Потапыч обратился к Лёше. – Пока я приготовлю, расскажи девушкам про своё вчерашнее приключение.

– Ты расскажи, а я приготовлю, – Леша взял из рук Потапыча напёрсток и принялся зубочисткой отчищать дырочки от пепла.

– Короче, пошли мы вчера в гараж, для начала взяли по нольпятки пива, побазарили о былом, пиво было нормальное, не «Черниговское», но норм, а вот трава полный отстой.

– Да норм трава была, – откликнулся Лёша. Он уже устроил напёрсток на горлышко бутылки и насыпал в него зелёные крупицы и веточки.

– Не гони, она была горькая и не вставляла. Ну тебя конечно вставило! Так вот, идём по домам, было уже часов одиннадцать, и тут нам навстречу, шатаясь, идёт женщина, ей было где-то лет тридцать.

– Двадцать пять!

– Утешай себя, мальчик. Короче, она угашенная просто в хлам, в такую гавнину, я ещё никогда не видел, слово за слово, представилась она Анжелой, начала нести какой-то бред, я быстро пошёл вперёд, мало ли что, поехавшая какая-нибудь, а когда вернулся за Лёшей, смотрю – он её уже трахает. Под забором детского садика лежит на ней, и только белая задница светится.

– Подожди, ты, что бомжиху трахнул? – Валя вылупился на Лёшу во все глаза.

– Ну, одета она была прилично, и ещё я её кошелёк подобрал, там всякие кредитки были, визитки, так что вряд ли это бомжиха, – ответил Потапыч, увлёкшись рассказом.

– Чел, это жесть. Ты не боишься что-то подхватить?

– А вот про это ты как-то действительно не подумал.

– Что, например? – невозмутимо спросил Лёша.

– СПИД, например.

– А, – крякнул он и рядом с Потапычем присел на корточки. Потапыч зажигалкой подпалил траву в напёрстке, приподнял верх «мокрого», и Лёша втянул из горлышка дым.

Когда спустились обратно на первый этаж, продолжили пить водку, но вдруг в отдалении мелькнул луч фонарика. Валя перепугался.

– Пошли отсюда.

– Подожди, это могут быть и не менты, – проговорила Женя.

Туса замерла и следила, как луч хаотично скользит в темноте. Долетали звуки шагов, скрипы мусора и камней, что-то стукнуло, раздался звонкий мат, и Валя рванул так, что только пятки сверкали в темноте. Перед тусой возник молодой мужик с одутловатым грязным лицом.

– Пацаны, тут где-то мокрый был.

– На втором этаже, – хором ответила компания и засмеялась.

Появление мужика и лёгкий адреналин как бы вдохнули новую силу в пьянку. Пришлось бежать ещё за бутылкой. Лёша был счастлив. Домой он вернулся за полночь. В комнате на кровати спала мама, а на диване сидела бабушка, и в густой темноте напоминала призрачную тень.

– Сыночек, ты вернулся.

– Да, да, ба, спи давай, – прошептан он, и услышал как с кровати доносится тяжёлый храп.

Медленно двинулся к своей комнате, нащупывая пьяными ногами пол. Накуренные мозги пытались отыскать дверь в комнату.

– Сыночек, – звучал жалобный стон.

Напротив бабушкиных икон Лёша замер. Темно, но он увидел – с иконы глядела смерть. В капюшоне, с оскаленным черепом и косой. Самая настоящая смерть. И когда он лёг в постель и укрылся одеялом, усталость обрушились на него, та самая усталость, от которой Лёша никак не мог избавиться.

Глава четвёртая

В не столь далёкие времена Варвара Подьячная была активисткой «Молодых регионов», агитировала за Януковича и ходила, закутавшись в Украинский флаг, пела с особой страстью Украинский гимн, а в её комнате висела большая карта любимой страны, на которой по бокам красовались большой герб, малый герб, и даже портрет Тараса Шевченко, хмуро глядевшего на бурную общественную жизнь Варвары. Однако пришёл 2014 год, и карта Украины неведомо как исчезла, а на её месте появилось широкое изображение бескрайней Российской Федерации.

Опыт работы в «Молодых регионах» не прошёл для Варвары даром. Уже в новой стране девушка вступила в ряды «Волонтёров нашей Победы», где проявила себя с лучших сторон. Именно Варвара стала генератором идей для мероприятий – квесты, флешмобы, патриотические акции, воображение её не знало усталости. Она всеми правдами и неправдами старалась укрепиться в организации.

Корпус волонтёров создавался к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. После юбилея организация стала работать на постоянной основе под опекой Департамента по делам молодёжи и спорта. В Департаменте расширялся штат, им нужен был человек, который бы курировал всё волонтёрское направление в Севастополе. А у Варвариной мамы имелись знакомые в Правительстве, они и обещали помочь с трудоустройством.

Но если так подумать – кому как не Варваре получить эту должность? Выпускница МГУ, активистка-общественница, пассионарий, для полной красоты ей не хватало только руководства какой-нибудь молодёжной организацией. Но Варвара над этим работала.

У всех общественных организаций есть одна общая проблема – некому бесплатно их мероприятия фотографировать. Так было и у волонтёров, пока, неожиданно, Варвара не встретила на раскопках Валю Трухова. Бескорыстного фотографа она вознамерилась взять в оборот. У этого экземпляра имелся и собственный фотоаппарат, солидная машина, выдающая качественные снимки, и Варвара надеялась, что из юноши может получиться ценный участник волонтёрского движения. А Валя вдруг сам пригласил девушку в паб с названием «Зер Гуд», и поклялся что в пабе «Зер Гуд» наливают самое лучшее крафтовое пиво и делают самые вкусные бургеры.

За барной стойкой их встретил парень с тюбетейкой на макушке и с широкой, ровно подстриженной, точно ландшафтный куст, бородой. Он протянул руку Трухову, и Трухов охотно откликнулся на рукопожатие. Вале было хорошо в пабе, он чувствовал себя здесь комфортно. Парень на кранах всячески угождал ему – то совет подбросит в выборе пива, то польстит ненавязчиво. Можно нежиться в уютной атмосфере, слушать виниловые пластинки Deep Purple и Uriah Heep, и жевать самый вкусный бургер.

Сегодня бородатый парень разливал пиво со вкусом кокоса, со вкусом томата, и ещё множество всякой всячины, и Валя терялся в выборе.

– Можно мне кофе. Крепкого, – попросила Варвара.

– Ты точно не хочешь? Это действительно очень вкусно.

– Я предпочитаю кофе, пусть голова быстрее работает. От пива она работать быстрее не будет.

– Я тебе советую заказать здесь кесадилью с курицей, это просто божественно.

– Не люблю все эти бургеры, как-то это не солидно.

– Хм, почему несолидно?

– У меня это ассоциируется с макдональдсом, ты понимаешь, с забегаловкой, короче с фастфудом. Можешь себе представить, чтобы какой-нибудь депутат или большой чиновник шёл обедать в фастфуд? Должен быть уровень, планка, которой надо соответствовать.

– Ну, тут достойное заведение, меня всё устраивает.

– Да, но я говорю о каких-то внутренних критериях. В первую очередь для самого себя. Знаешь про ведро с крабами? Когда один краб пытается вылезти из ведра, все другие тянут его вниз. Вот те, кто тянет тебя вниз, для таких и существует фастфуд. А ты должен соответствовать чему-то более солидному. Быдло пусть питается в макдональдсе.

Валя подумал о стройке, Лёше и Потапыче. И про гараж подумал. Вспомнил отвратный день, когда отмечали Хэллоуин и танцевали со спущенными штанами. Вспомнил, как в последний раз его чуть ли не силком потащили на стройку – как в помоях вымазали. Видимо, настало время пообещать себе – никто больше не будет тащить его вниз.

– Как так получилось, что ты пошёл учиться на электромеханика? – Варвара внимательно изучила внешность Трухова и в миленькой детской рожице не увидела ничего морского.

– Надо было куда-то поступать, – Валя пожал плечами, как бы говоря – дела давние, нет смысла ворошить их, да и что сделано, то сделано.