Играть в кавер. Антология моего рока

Есть кобеля, есть суки.

Первые ходят на блядки,

Вторые рожают в муках. [13]

Резкий удар из тьмы, кулаком в лицо, сбил с ног Слугу. Другой незадачливый пассажир, носком сапога, добил поднимающегося парня, в живот. Сверху, по макушке, сокрушился удар каким-то тяжелым предметом.

А в этом месте

По-другому не прожить. [13]

Слуга, отскочив в сторону, что бы подняться, наугад наотмашь размахивая кулаками, по наглым собачьим теням, допрыгнул до движущегося состава, вскочил на ходу, в уже не свой, а один из последующих вагонов. Сквозь, рассаживающихся по вагону, новых везунчиков-бродяг, переступая огромные сумки, через темный шатающийся подозрительный тамбур, отряхиваясь, направился к своему предшествующему вагону, по ходу поезда.

А те, что становятся старше

Незаметно уходят,

Им просто становится страшно,

Они устают от погони.

У стаи все тверже мышцы,

Сомнений все меньше и меньше,

Движенья становятся резче,

Поступки становятся жестче.

А в этом месте

По-другому не прожить. [13]

В свободном вагонном грязном туалете, Слуга умылся от кровяных последствий буйной остановки, рассматривая себя в зеркале. Снял, прикрывавшую голову, разорванную шапочку, которая смягчила последний удар по голове, отряхнулся. Под правым глазом назревал смачнейший синяк.

А по утрам им хочется плакать,

Да слезы здесь не в моде.

К черту душевную слякоть

Надо держать породу.

Надо угробить время,

Чтоб вечером снова быть в форме.

Взвоет псиное племя,

Значит снова все в норме. [13]

Подмятый он подошел к своему боковому пристанищу. Но его место в плацкарте было занято милейшим закутанным квартетным семейством, по-свойски рассевшимся на разложенном месте. Детки, съежившись, глазами-бусинками рассматривали утихающих пассажиров.

– Кто раньше встал – того и тапки. – Проводница деловито поглядывала из-за плеча.

– В моем случае наоборот.

– Иди, присядь возле кого-нибудь. Я, сейчас, что-нибудь придумаю. Придется опять спать сидя.

А в этом месте

По-другому не прожить. [13]

Даже не забрав свои вещи, пройдя немного по ходу движения, Слуга скромно с краю присел на нижнее место, возле одного из холмиков свернувшихся одеял. Там кто-то небольшой и тихий. Ни храпа, ни вздоха, ни запаха. Слуга сел, ровно оперся о перегородку плацкарта, пытаясь успокоиться, замедляя амплитуду дыхания, закрыл глаза.

Кто-то небольшой и тихий, во сне, постепенно уютно выпрямляясь под одеялом, по-женски засунул во сне носки ног, под сидящего рядом спутника. Приятные флюиды, невидимой волной, заполнили душевный вакуум.

Рядом был неизвестный близкий человек. Слуга заботливо укрыл пригревшиеся ноги замерзшего создания и мирно заснул.

***

– Остановка!

От крика проводницы, резкого торможения поезда, люди начали просыпаться. Слуга, потягиваясь, оглянулся на новобранное пассажирское общество. Лучи солнца, медленно пересекающего границу горизонта, насквозь просветили вагон.

Аккуратно протирая рукой сонные глаза, один из которых отличался пурпурной, спектральной отметиной, придерживаясь за перегородки и спальные полки плацкарта, парень побрел, в залитый солнцем, потертый тамбур. Невозможно налюбоваться осенним крымским степным пейзажем под еще низким гигантским Светилом. Даже, одинокое облезшее станционное строение, гармонично вписывалось в выцветшую обмерзшую блестящую прерию. Чистое небо, сквозь вспышки отблесков солнца, голубизной отражалось в кусках разбитых стекол, контрастных окон степного вокзала.

Время остановилось.

***

– Скоро море.

Приятная девушка неслышно, незаметно зашла в светлый тамбур вагона. Став за спиною Слуги, она сквозь его засвеченный контур, тоже любовалась скупыми выгоревшими степными красками, прореженными лоскутами, плавящихся ледяных корок краев луж.

Человек, мельком взглянув на нее, надолго запомнит этот образ, освещенный яркими глубокими глазами, пронизанными утренними, почти горизонтальными лучами, ясной, светлой, легкой улыбкой, отражающей неугомонную звонкую солнечность.

Поезд тронулся.

Ева направилась обратно, в вагон.

***

Слуга еще немного, в непонятной воодушевляющей прострации, посмотрел вдаль, закрыв дверь вагона, пошел в салон плацкарта, присев на свое ночное место.

Солнца свет и сердца звук,

Робкий взгляд и сила рук,